Неточные совпадения
[
В 1741
году произошло
восстание в Башкирии, которое было жестоко подавлено властью.
— Василий Иванович намекает на декабристов-южан, привлеченных к суду Николаем I
в связи с
восстанием 14 декабря 1825
года.]
— Без организации, без оружия, без людей, без открытой границы, без всякой опоры выступить против сильной военной державы и продержаться с лишком
год — такого примера нет
в истории… Хорошо, если б другие народы переняли. Столько геройства не должно, не может погибнуть, я полагаю, что Галиция готова к
восстанию?
В 825-м
году он, как пленный француз, ходил
в изорванных башмаках;
в деревне живя у Апостольского ключа, [То есть
в имении отца, И. М. Муравьева-Апостола. 218] окруженного 5 т. душ, черпал из него только 400 р. асе.
в год — и то еще были от Ивана Матвеевича замечания конторе. Кажется, и блудного сына нельзя бы строже пасти. Но Матвей был тогда весел и мил необыкновенно… [Об М. И. Муравьеве-Апостоле до
восстания 14 декабря 1825 г. —
в его Воспоминаниях (1922).]
«Былое» (1907, № 4);
в них — ценные фактические сообщения участника
восстания, разоблачающего фальсификацию Корфа (см, М.
В. Нечкина,
Восстание 14 декабря 1825
года, стр. 79, 90, 108, 117, 123, 133, 136 и др.).
Отец кандидата, прикосновенный каким-то боком к польскому
восстанию 1831
года, был сослан с женою и малолетним Юстином
в один из великороссийских губернских городов.
— Ах, сделай милость, не было! — воскликнул генерал. — Как этих негодяев-блузников Каваньяк [Кавеньяк Луи Эжен (1802—1857) — французский реакционный политический деятель, генерал.
В дни июньского
восстания 1848
года возглавил военную диктатуру и использовал ее для беспощадного разгрома парижского пролетариата.] расстреливал, так только животы у них летели по сторонам…
После Декабрьского
восстания 1825
года кружок Петрашевского был самым крупным проявлением протеста против самодержавно-крепостнического строя.], все молодежь, пересажали всех
в крепость; тебе тоже, говорят, маленькая неприятность выходит.
В течение десяти
лет не случилось ни одного воровства, ни одного
восстания; снегири постепенно старелись и плодили других снегирей, но и эти, подобно родителям, порхали лишь с ветки на ветку, услаждая обывательский слух своим щебетанием и отнюдь не думая о революциях; обыватели отъелись, квартальные отъелись, предводитель просто задыхался от жира.
В этом уезде уже мало оставалось земель, принадлежавших башкирцам: все заселялись или казенными крестьянами, которым правительство успело раздать земли, описанные
в казну за Акаевский бунт, [Акаевский бунт — одно из крупнейших
восстаний башкирского народа, вспыхнувшее
в 1735
году под предводительством Акая.] прежде всеобщего прощения и возвращения земель отчинникам-башкирцам, или были уже заселены их собственными припущенниками, или куплены разными помещиками.
Прекратил свое существование
в связи с польским
восстанием 1830
года.] воскликнет кто: «не позволям!» и кончено: тормоз всякому произволу.
В знойный полдень 26 июня 1848
года,
в Париже, когда уже
восстание «национальных мастерских» было почти подавлено,
в одном из тесных переулков предместия св.
Разумеется, специалисты, споря о том,
в XI или
в XII веке жил монах Иаков, представляют дело
в таком виде, как будто бы от него зависела развязка индийского
восстания, вопрос аболиционистов или отвращение кометы, которая снова, кажется, намерена угрожать Земле
в этом
году.
В 1834
году ему пришлось, между прочим, играть важную, но весьма неблагодарную роль
в деле
восстания работников
в Лондоне.
…За то, что он, ради гулящей бабы, бросил жену, с которой прожил
в честном труде больше полутора десятка
лет, — господь наказал его
восстанием сына. Так, господи!
Так и освобождение родины: он учится
в Московском университете, чтобы образоваться вполне и сблизиться с русскими, и
в течение повести довольствуется покамест тем, что переводит болгарские песни на русский язык, составляет болгарскую грамматику для русских и русскую для болгар, переписывается с своими земляками и собирается ехать на родину — подготовлять
восстание, при первой вспышке восточной войны (действие повести
в 1853
году).
Русский гнет после
восстания 1862–1863
годов чувствовался и на улицах, где вам на каждом шагу попадался солдат, казак, офицер, чиновник с кокардой, но Варшава оставалась чисто польским городом, жила бойко и даже весело, проявляла все тот же живучий темперамент, и весь край
в лице интеллигенции начал усиленно развивать свои производительные силы, ударившись вместо революционного движения
в движение общекультурное, что шло все
в гору до настоящего момента.
Корреспонденции Берга были целые статьи,
в нашем журнализме 60-х
годов единственные
в своем роде. Содержание такого сотрудника было не совсем по нашим средствам. Мы помещали его, пока было возможно. Да к тому же подавление
восстания пошло быстро, и тогда политический интерес почти что утратился.
В последнее
восстание они мечтали о вмешательстве Наполеона III. И вообще у них был культ"наполеоновской идеи". Они все еще верили, что"крулевство"будет восстановлено племянником того героя, под знаменем которого они когда-то дрались
в Испании,
в Германии,
в России
в 1812
году.
В Германии-Тургенев-Баден-Швейцария-Бакунин-Берн и Базель-Мировой конгресс-Мюнхен-Вена-Привлекательная Вена-Веселящаяся Вена-Театральная Вена-Венские любимцы-Грильпарцер-Венский фашинг-Славянская Вена-Чехия-Дюма-Разговоры с Дюма-Мои оценки Дюма-Наке-Корш-Об Испании-Испанские впечатления-Мадрид-В кругу иностранных корреспондентов-Поездка по Испании-Испанская политика-Испанский язык-Испанские музеи-В Барселонк-Моя программа пепеездов-"С Итальянского бульвара"-Герцен-Русские
в Париже-Огарев-Отношения к Герцену-Кавелин-Разговоры с Герценом-"Общечеловек"Герцен-Огаревы и Герцен-Парижская суета-Снова Вена-Невинный флирт-О французких женжинах-Роман и актрисы-Планы на следующий сезон-Бакст-Гончаров-В Берлине-Политические тучи-Война-Седанский погром-Французские Политики-Возвращение
в Россию-Берг и Вейнберг-Варшава-Польский театр-В Петербурге-Некрасов-Салтыков-Салтыков и Некрасов-Искра-Петербургские литераторы-Восстание Коммуны-Литературный мир Петербурга-Петербургская атмосфера-Урусов-Семевский и Краевский-Вид Парижа схватил меня за сердце-Мадам Паска-Мои парижские переживания-Опять Петербург-Театральные заботы-Дельцы-Будущая жена-Встреча русского Нового
года
Оба они были воинствующие гегельянцы, и Бакунин после фанатического оправдания всякой действительности (когда сам начитывал Белинскому гегельянскую доктрину) успел превратиться сначала
в революционера на якобинский манер и произвести бунт у немцев, был ими захвачен и выдан русскому правительству, насиделся
в сибирской ссылке и бежал оттуда через Японию
в Лондон, где состоял несколько
лет при Герцене и
в известной степени влиял на него, особенно
в вопросе о польском
восстании.
Первого из них я уже не застал
в Ницце (где я прожил несколько зимних сезонов с конца 80-х
годов); там он приобрел себе имя как практикующий врач и был очень популярен
в русской колонии. Он когда-то бежал из России после польского
восстания, где превратился из артиллерийского офицера русской службы
в польского"довудца"; ушел, стало быть, от смертной казни.
Поляки начали эмигрировать
в Париж после
восстания 1863
года. Да и прежде, после революции 1831
года, они удалялись сюда же. Здесь,
в отеле"Ламбер", жил при нас и их"круль", то есть князь Чарторыйский. У них был
в Париже особый патриотический фонд, и правительство Наполеона III давало им субсидию. Существовал уже и их"Коллегий св. Станислава".
У него я и познакомился с доктором Якоби, бывшим русским"довудцей"(командиром) польского
восстания 1863
года, а тогда уже врачом и эмигрантом, игравшим роль среди тех русских, с которыми
в Женеве, как известно, не поладил Герцен.
Отец мой был поляк и католик. По семейным преданиям, его отец, Игнатий Михайлович, был очень богатый человек, участвовал
в польском
восстании 1830–1831
годов, имение его было конфисковано, и он вскоре умер
в бедности. Отца моего взял к себе на воспитание его дядя, Викентий Михайлович, тульский помещик, штабс-капитан русской службы
в отставке, православный.
В университете отец сильно нуждался; когда кончил врачом, пришлось думать о куске хлеба и уехать из Москвы. Однажды он мне сказал...
Андреев обнимался с городовым, лил водку
в дуло его винтовки (после декабрьского
восстания 1905
года Москва была еще на военном положении, и городовые стояли на постах с винтовками).
Тем удивительнее и тем трогательнее была ее любовь к мужу, — католику и поляку; больше того, — во время женитьбы отец даже был неверующим материалистом, «нигилистом». Замужество матери возмутило многих ее родных. И произошло оно как раз
в 1863
году, во время
восстания Польши. Двоюродный брат мамы, с которым она была очень дружна, Павел Иванович Левицкий, богатый ефремовский помещик, тогда ярый славянофил (впоследствии известный сельский хозяин), совершенно даже прервал с мамой всякое знакомство.
Года три назад мне случайно попал
в руки берлинский журнал на русском языке «Эпопея», под редакцией Андрея Белого.
В нем, между прочим, были помещены воспоминания о февральской революции Алексея Ремизова под вычурным заглавием: «Всеобщее
восстание. Временник Алексея Ремизова, Орь». Откровенный обыватель, с циничным самодовольством выворачивающий свое обывательское нутро, для которого
в налетевшем урагане кардинальнейший вопрос: «революция или чай пить?» Одна из главок была такая...
Старик Ильяшевич был
в ссылке за польское
восстание 1830
года, и Борис Петрович родился
в Якутской области, откуда отец отправил его, девятилетним ребенком,
в Варшаву, а сам получил впоследствии разрешение поселиться
в пределах Сибири, где ему будет угодно, и избрал для своего местожительства город Томск.