Прошлым летом у Глафириных нову «стаю» рубили, так ронжински ребята да елфимовские смеются с галками-то [
В заволжских лесах местных плотников нет, они приходят из окрестностей Галича, отчего и зовутся «галками».]: «Строй, говорят, строй хорошенько — келейниц-то скоро разгонят, хоромы те нам достанутся…» Вот что у них на уме!..
Неточные совпадения
В этой простой русской, практической натуре, исполняющей призвание хозяина земли и
леса, первого, самого дюжего работника между своими работниками, и вместе распорядителя и руководителя их судеб и благосостояния, он видел какого-то
заволжского Роберта Овена!
Теперь, глядя
в заволжские дали, я уже знал, что там нет пустоты, а прежде, бывало, смотришь за Волгу, становится как-то особенно скучно: плоско лежат луга,
в темных заплатах кустарника, на конце лугов зубчатая черная стена
леса, над лугами — мутная, холодная синева.
Заволжские поместья принадлежат лицам знатным, что, живя
в столице либо
в чужих краях, никогда
в наследственные
леса и болота не заглядывают.
Ее городят
в лесных местах, чтобы пасущийся скот не забрел на хлеб.], ни просеки, ни даже деревянного двухсаженного креста, каких много наставлено по
заволжским лесам, по обычаю благочестивой старины [За Волгой, на дорогах,
в полях и
лесах, особенно на перекрестках, стоят высокие, сажени
в полторы или две, осьмиконечные кресты, иногда по нескольку рядом.
Надивиться не могли Снежковы на убранство стола, на вина, на кушанья, на камчатное белье, хрусталь и серебряные приборы. Хоть бы
в Самаре, хоть бы у Варвары Даниловны Бурковой, задававшей ужины на славу всей Казани… И где ж это?..
В лесах,
в заволжском захолустье!..
Во времена силы Салтыковых
в лесах заволжских не оставалось родичей Сергия, но Потемкины живали
в Черной рамени до дней князя Таврического.
И пошло пированье
в дому у Патапа Максимыча, и пошли у него столы почетные. Соезжалося на свадьбу гостей множество. Пировали те гости неделю целую, мало показалось Патапу Максимычу, другой прихватили половину. И сколь ни бывало пиров и столов по
заволжским лесам, про такие, что были на свадьбе Василья Борисыча, слыхом никто не слыхал, никто даже во снах не видал. Во всю ширь разгулялся старый тысячник и на старости лет согрешил — плясать пошел на радостях.
С богатыми дарами щедрого фаворита воротился смиренный инок
в леса заволжские и на Каменном Вражке,
в Комаровском скиту, построил обитель, прозванную по имени его Игнатьевою.
Полночь небо крыла, слабо звезды мерцали
в синей высоте небосклона. Тихо было
в воздухе, еще не остывшем от зноя долгого жаркого дня, но свежей отрадной прохладой с речного простора тянуло… Всюду царил бесшумный, беззвучный покой. Но не было покоя на сердце Чапурина. Не спалось ему
в беседке… Душно… Совсем раздетый, до самого солнышка простоял он на круче, неустанно смотря
в темную заречную даль родных
заволжских лесов.
«Жили
в лесу, молились пенью, венчались вкруг ели, а черти им пели» — так говаривали московские люди про лесных обитателей
Заволжского края…
Там новое заселение, а
в Заволжском Верховье Русь исстари уселась по
лесам и болотам.
Если бы можно было очутиться где-нибудь на безлюдье,
в степях, что расстилаются гладью перед Луповицами, либо заблудиться
в темных
заволжских лесах, либо птичкой нестись
в быстрой лодке по широкому раздолью Волги…
В лесах за Волгой бедняков, какие живут на Горах, навряд найти, зато и
заволжским тысячникам далеко до нагорных богачей. Только эти богачи для бедного люда не
в пример тяжелей, чем
заволжские тысячники. Лесной народ добродушней, проще, а нагорному пальца
в рот не клади. Нагорный богач норовит из осмины четвертину вытянуть, из блохи голенище скроить.
Сморщился Доронин и смолк. Кинул он мимолетный взгляд на вышедшую от Дарьи Сергевны дочь, и заботливое беспокойство отразилось
в глазах его. Не подходя к дивану, где сидели Дуня с Наташей, Лизавета Зиновьевна подошла к раскрытому окну и, глаз не сводя, стала смотреть на волжские струи и темно-синюю даль
заволжских лесов…