Неточные совпадения
Губернаторша, сказав два-три слова, наконец отошла с дочерью
в другой конец
залы к другим
гостям, а Чичиков все еще стоял неподвижно на одном и том же месте, как человек, который весело вышел на улицу, с тем чтобы прогуляться, с глазами, расположенными глядеть на все, и вдруг неподвижно остановился, вспомнив, что он позабыл что-то и уж тогда глупее ничего не может быть такого человека: вмиг беззаботное выражение слетает с лица его; он силится припомнить, что позабыл он, — не платок ли? но платок
в кармане; не деньги ли? но деньги тоже
в кармане, все, кажется, при нем, а между тем какой-то неведомый дух шепчет ему
в уши, что он позабыл что-то.
Гостиная и
зала понемногу наполнялись
гостями;
в числе их, как и всегда бывает на детских вечерах, было несколько больших детей, которые не хотели пропустить случая повеселиться и потанцевать, как будто для того только, чтобы сделать удовольствие хозяйке дома.
Судя по особенной хлопотливости, заметной
в буфете, по яркому освещению, придававшему какой-то новый, праздничный вид всем уже мне давно знакомым предметам
в гостиной и
зале, и
в особенности судя по тому, что недаром же прислал князь Иван Иваныч свою музыку, ожидалось немалое количество
гостей к вечеру.
Стараясь быть незамеченным, я шмыгнул
в дверь
залы и почел нужным прохаживаться взад и вперед, притворившись, что нахожусь
в задумчивости и совсем не знаю о том, что приехали
гости. Когда
гости вышли на половину
залы, я как будто опомнился, расшаркался и объявил им, что бабушка
в гостиной. Г-жа Валахина, лицо которой мне очень понравилось,
в особенности потому, что я нашел
в нем большое сходство с лицом ее дочери Сонечки, благосклонно кивнула мне головой.
Вечером того же дня Одинцова сидела у себя
в комнате с Базаровым, а Аркадий расхаживал по
зале и слушал игру Кати. Княжна ушла к себе наверх; она вообще терпеть не могла
гостей, и
в особенности этих «новых оголтелых», как она их называла.
В парадных комнатах она только дулась; зато у себя, перед своею горничной, она разражалась иногда такою бранью, что чепец прыгал у ней на голове вместе с накладкой. Одинцова все это знала.
Но — передумал и, через несколько дней, одетый алхимиком, стоял
в знакомой прихожей Лютова у столика, за которым сидела, отбирая билеты, монахиня, лицо ее было прикрыто полумаской, но по неохотной улыбке тонких губ Самгин тотчас же узнал, кто это. У дверей
в зал раскачивался Лютов
в парчовом кафтане,
в мурмолке и сафьяновых сапогах; держа
в руке, точно зонтик, кривую саблю, он покрякивал, покашливал и, отвешивая
гостям поклоны приказчика, говорил однообразно и озабоченно...
Войдешь
в залу и не налюбуешься, как симметрически рассажены
гости, как смирно и глубокомысленно сидят — за картами.
Венчали их
в сельской церкви, после обедни
в воскресенье, и потом
гостям предложен был парадный завтрак
в большой
зале старого дома, которую перед тем за неделю мыли, чистили, скребли, чтоб отпировать
в ней
в последний раз.
Бабушка не решилась оставить его к обеду при «хороших
гостях» и поручила Викентьеву напоить за завтраком, что тот и исполнил отчетливо, так что к трем часам Опенкин был «готов» совсем и спал крепким сном
в пустой
зале старого дома.
В третьем, четвертом часу усталое вставанье с грязной постели, зельтерская вода с перепоя, кофе, ленивое шлянье по комнатам
в пенюарах, кофтах, халатах, смотренье из-за занавесок
в окна, вялые перебранки друг с другом; потом обмывание, обмазывание, душение тела, волос, примериванье платьев, споры из-за них с хозяйкой, рассматриванье себя
в зеркало, подкрашивание лица, бровей, сладкая, жирная пища; потом одеванье
в яркое шелковое обнажающее тело платье; потом выход
в разукрашенную ярко-освещенную
залу, приезд
гостей, музыка, танцы, конфеты, вино, куренье и прелюбодеяния с молодыми, средними, полудетьми и разрушающимися стариками, холостыми, женатыми, купцами, приказчиками, армянами, евреями, татарами, богатыми, бедными, здоровыми, больными, пьяными, трезвыми, грубыми, нежными, военными, штатскими, студентами, гимназистами — всех возможных сословий, возрастов и характеров.
В зале, отделанном с большой роскошью,
гостей встретила сама Катерина Ивановна. Она была сегодня
в тяжелом бархатном платье, с брильянтовой бабочкой
в золотистых волосах.
— Вы одну минуту подождите здесь, — проговорила Надежда Васильевна, оставляя
гостя в зале. — Я сейчас проведаю папу, он, кажется, не совсем здоров…
В зале встретил ее Кирила Петрович,
гости окружали исправника, нашего знакомца, и осыпали его вопросами.
Между тем француза не находили. Кирила Петрович ходил взад и вперед по
зале, грозно насвистывая Гром победы раздавайся.
Гости шептались между собою, исправник казался
в дураках, француза не нашли. Вероятно, он успел скрыться, быв предупрежден. Но кем и как? это оставалось тайною.
…На другой день я поехал
в Стаффорд Гауз и узнал, что Гарибальди переехал
в Сили, 26, Prince's Gate, возле Кензинтонского сада. Я отправился
в Prince's Gate; говорить с Гарибальди не было никакой возможности, его не спускали с глаз; человек двадцать
гостей ходило, сидело, молчало, говорило
в зале,
в кабинете.
В большинстве случаев
гости остаются ночевать; мужчины располагаются спать
в зале и
в гостиной вповалку на разостланных по полу перинах; женский пол разводят по комнатам барышень, на антресолях.
Появление новых
гостей не дает разыграться домашней буре. Чередуются Соловкины, Хлопотуновы, Голубовицкие, Покатиловы. Настоящий раут. Девицы, по обыкновению, ходят обнявшись по
зале; дамы засели
в гостиной и говорят друг другу любезности. Но
в массе лицемерных приветствий, которыми наполняется гостиная, матушка отлично различает язвительную нотку.
— Это еще что! погодите, что
в Раисин день будет! Стол-то тогда
в большой
зале накроют, да и там не все господа разместятся,
в гостиную многие перейдут. Двух поваров из города позовем, да кухарка наша будет помогать. Барыня-то и не садятся за стол, а все ходят,
гостей угощают. Так разве чего-нибудь промеж разговоров покушают.
Билеты для входа
в Собрание давались двоякие: для членов и для
гостей. Хотя последние стоили всего пять рублей ассигнациями, но матушка и тут ухитрялась,
в большинстве случаев, проходить даром. Так как дядя был исстари членом Собрания и его пропускали
в зал беспрепятственно, то он передавал свой билет матушке, а сам входил без билета. Но был однажды случай, что матушку чуть-чуть не изловили с этой проделкой, и если бы не вмешательство дяди, то вышел бы изрядный скандал.
И до сих пор есть еще
в Москве
в живых люди, помнящие обед 17 сентября, первые именины жены после свадьбы. К обеду собралась вся знать, административная и купеческая. Перед обедом
гости были приглашены
в зал посмотреть подарок, который муж сделал своей молодой жене. Внесли огромный ящик сажени две длины, рабочие сорвали покрышку. Хлудов с топором
в руках сам старался вместе с ними. Отбили крышку, перевернули его дном кверху и подняли. Из ящика вывалился… огромный крокодил.
В зале встречал
гостей стройный блондин — Григорий Григорьевич Елисеев
в безукоризненном фраке, с «Владимиром» на шее и французским орденом «Почетного легиона»
в петлице. Он получил этот важный орден за какое-то очень крупное пожертвование на благотворительность, а «Почетный легион» — за выставку
в Париже выдержанных им французских вин.
Так было
в шестидесятых годах, так было и
в семидесятых годах
в «Аду», только прежде было проще:
в «Треисподнюю» и
в «адские кузницы» пускались пары с улицы, и
в каморки ходили из
зала запросто всякие
гости, кому надо было уединиться.
Кругом,
в низких прокуренных
залах, галдели
гости, к вечеру уже подвыпившие. Среди них сновали торгаши с мелочным товаром, бродили вокруг столов случайно проскользнувшие нищие, гремели кружками монашки-сборщицы.
В Купеческом клубе жрали аршинных стерлядей на обедах.
В Охотничьем — разодетые дамы «кушали деликатесы», интриговали на маскарадах,
в карточные их не пускали.
В Немецком — на маскарадах,
в «убогой роскоши наряда»,
в трепаных домино, «замарьяживали» с бульвара пьяных
гостей, а шулера обыгрывали их
в карточных
залах.
Зал переполнен. Наркомы, представители учреждений, рабочих организаций… Пальто, пиджаки, кожаные куртки, военные шинели…
В первый раз за сто лет своего существования
зал видит
в числе почетных
гостей женщин.
Гости собираются группами около уголков и витрин — каждый находит свое, близкое ему по переживаниям.
В этот день даже во времена самой злейшей реакции это был единственный
зал в России, где легально произносились смелые речи. «Эрмитаж» был во власти студентов и их
гостей — любимых профессоров, писателей, земцев, адвокатов.
Все больше и больше собиралось посетителей, больше становилось членов клуба. Это был единственный тогда клуб, где членами были и дамы. От наплыва
гостей и новых членов тесно стало
в игнатьевских
залах.
После этого не менее четырех лет мальчик состоит
в подручных, приносит с кухни блюда, убирает со стола посуду, учится принимать от
гостей заказы и, наконец, на пятом году своего учения удостаивается получить лопаточник для марок и шелковый пояс, за который затыкается лопаточник, — и мальчик служит
в зале.
В этом
зале гости сидели
в шубах и наскоро ели блины, холодную белужину или осетрину с хреном и красным уксусом.
В главной
зале, где сидели молодые, были размещены ближайшие родственники и самые почетные
гости.
Пармен Семенович встречал
гостей в передней, жал им руки, приветливо кланялся и разводил, кого
в зал и
в гостиную, где был собран женский пол и несколько мужчин помоложе, а кого прямо на лестницу,
в собственные покои Пармена Семеновича с его холостым сыном.
Смотритель взял Лизу за руки, ввел ее
в залу и познакомил с своими
гостями, причем
гости ограничивались одним молчаливым, вежливым поклоном.
Как только орава
гостей хлынула за двери квартиры Рациборского, Ярошиньский быстро повернулся на каблуках и, пройдя молча через
зал, гостиную и спальню, вошел
в уединенную рабочую хозяина.
— Да. Я заеду
в Мерево, обряжу тебе
залу и мой кабинет, а ты тут
погости дня два-три, пока дом отойдет.
Вечером того дня, когда труп Жени увезли
в анатомический театр,
в час, когда ни один даже случайный
гость еще не появлялся на Ямской улице, все девушки, по настоянию Эммы Эдуардовны, собрались
в зале. Никто из них не осмелился роптать на то, что
в этот тяжелый день их, еще не оправившихся от впечатлений ужасной Женькиной смерти заставят одеться, по обыкновению,
в дико-праздничные наряды и идти
в ярко освещенную
залу, чтобы танцевать петь и заманивать своим обнаженным телом похотливых мужчин.
Пожилой
гость в форме благотворительного ведомства вошел медленными, нерешительными шагами, наклоняясь при каждом шаге немного корпусом вперед и потирая кругообразными движениями свои ладони, точно умывая их. Так как все женщины торжественно молчали, точно не замечая его, то он пересек
залу и опустился на стул рядом с Любой, которая согласно этикету только подобрала немного юбку, сохраняя рассеянный и независимый вид девицы из порядочного дома.
Соединенными силами выгрузили они жениха и втащили на крыльцо; когда же
гости вошли
в лакейскую раздеваться, то вся девичья бросилась опрометью
в коридор и буфет, чтоб видеть, как жених с матерью станут проходить через
залу в гостиную.
В дверях
залы встретил
гостей мой отец; после многих взаимных поклонов, рекомендаций и обниманий он повел их
в гостиную.
Еще до приезда хозяев и
гостей был накрыт большой стол
в зале.
Прасковья Ивановна взяла за руки моего отца и мать и повела их
в залу, где ожидало нас множество
гостей, съехавшихся к празднику.
В зале и гостиной встретили нас неизменные
гости.
— Ах, боже мой! — воскликнула она радостно и почти бегом было побежала
гостю навстречу, но
в дверях из гостиной
в залу она, как бы одумавшись, приостановилась. Павел входил, держа себя прямо и серьезно.
В приемных комнатах господского дома
в выжидательном молчании сидели старшие служащие.
В громадной
зале был сервирован стол для обеда, а на хорах гудела разноязычная толпа приезжих музыкантов, приготовившихся встретить
гостей торжественным тушем.
Этот серьезный разговор как раз происходил перед самым балом, когда Евгений Константиныч, одетый, завитой и надушенный, был уже совсем готов показаться
в приемных
залах господского дома, где с подавленным шорохом гудела и переливалась цветочная живая человеческая масса. Перед самым выходом к
гостям генерал конфиденциально сообщил Прейну, что Нине Леонтьевне что-то сегодня нездоровится.
Когда все собрались
в обеденную
залу,
в которой принимал
гостей генерал, общее напряжение достигло последних границ.
Его высокородие входит при звуках музыки, громко играющей туш. Его высокородие смотрит милостиво и останавливается
в зале. Дмитрий Борисыч, скользящий около
гостя боком, простирает руку
в ту сторону, где приготовлена обитель для его высокородия, и торопливо произносит...
Первого князь встретил с некоторым уважением, имея
в суде кой-какие делишки, а двум последним сказал по несколько обязательных любезностей, и когда
гости введены были к хозяйке
в гостиную, то судья остался заниматься с дамами, а инвалидный начальник и винный пристав возвратились
в залу и присоединились к более приличному для них обществу священника и станового пристава.
Предводитель сделал насмешливую гримасу, но и сам пошел навстречу толстяку. Княгиня, видевшая
в окно, кто приехал, тоже как будто бы обеспокоилась. Княжна уставила глаза на дверь. Из
залы послышались восклицания: «Mais comment… Voila c'est un…» [Как… Вот какой… (франц.).]. Наконец,
гость,
в сопровождении князя и предводителя, ввалился
в гостиную. Княгиня, сидя встречавшая всех дам, при его появлении привстала и протянула ему руку. Даже генеральша как бы вышла из раздумья и кивнула ему головой несколько раз.
В зале был уже один
гость — вновь определенный становой пристав, молодой еще человек, но страшно рябой,
в вицмундире, застегнутом на все пуговицы, и с серебряною цепочкою, выпущенною из-за борта как бы вроде аксельбанта. При входе князя он вытянулся и проговорил официальным голосом...
В зале находилось еще несколько человек
гостей, которых князь не считал за нужное вводить
в гостиную.