Неточные совпадения
Но пред
началом мазурки, когда уже стали расставлять стулья и некоторые пары двинулись из маленьких
в большую
залу, на Кити нашла минута отчаяния и ужаса.
Войдя
в залу, я спрятался
в толпе мужчин и
начал делать свои наблюдения. Грушницкий стоял возле княжны и что-то говорил с большим жаром; она его рассеянно слушала, смотрела по сторонам, приложив веер к губкам; на лице ее изображалось нетерпение, глаза ее искали кругом кого-то; я тихонько подошел сзади, чтоб подслушать их разговор.
В большом
зале генерал-губернаторского дома собралось все чиновное сословие города,
начиная от губернатора до титулярного советника: правители канцелярий и дел, советники, асессоры, Кислоедов, Красноносов, Самосвистов, не бравшие, бравшие, кривившие душой, полукривившие и вовсе не кривившие, — все ожидало с некоторым не совсем спокойным ожиданием генеральского выхода.
— Auf, Kinder, auf!.. s’ist Zeit. Die Mutter ist schon im Saal, [Вставать, дети, вставать!.. пора. Мать уже
в зале (нем.).] — крикнул он добрым немецким голосом, потом подошел ко мне, сел у ног и достал из кармана табакерку. Я притворился, будто сплю. Карл Иваныч сначала понюхал, утер нос, щелкнул пальцами и тогда только принялся за меня. Он, посмеиваясь,
начал щекотать мои пятки. — Nu, nun, Faulenzer! [Ну, ну, лентяй! (нем.).] — говорил он.
После обеда я
в самом веселом расположении духа, припрыгивая, отправился
в залу, как вдруг из-за двери выскочила Наталья Савишна с скатертью
в руке, поймала меня и, несмотря на отчаянное сопротивление с моей стороны,
начала тереть меня мокрым по лицу, приговаривая: «Не пачкай скатертей, не пачкай скатертей!» Меня так это обидело, что я разревелся от злости.
Она
начала задумываться, отвечать рассеянно и предложила ему наконец перейти
в залу, где они нашли княжну и Катю.
Он пошел
в концерт пешком, опоздал к
началу и должен был стоять
в дверях у входа
в зал.
Он торопливо и небрежно
начал есть, а Самгин — снова слушать. Людей
в зале становилось меньше, голоса звучали более отчетливо, кто-то раздраженно кричал...
Самгин подошел к двери
в зал; там шипели, двигали стульями, водворяя тишину; пианист, точно обжигая пальцы о клавиши, выдергивал аккорды, а дама
в сарафане, воинственно выгнув могучую грудь, высочайшим голосом и
в тоне обиженного человека
начала петь...
Когда она
начала есть, Клим подумал, что он впервые видит человека, который умеет есть так изящно, с таким наслаждением, и ему показалось, что и все только теперь дружно заработали вилками и ножами, а до этой минуты
в зале было тихо.
— Пойдемте, сейчас
начну! — решительно сказал потом, — там
в зале подождите меня!
Лесничий соскочил и
начал стучать рукояткой бича
в ворота. У крыльца он предоставил лошадей на попечение подоспевшим Прохору, Тараске, Егорке, а сам бросился к Вере, встал на подножку экипажа, взял ее на руки и, как драгоценную ношу, бережно и почтительно внес на крыльцо, прошел мимо лакеев и девок, со свечами вышедших навстречу и выпучивших на них глаза, донес до дивана
в зале и тихо посадил ее.
Мичман, долговязый и худощавый молодой человек,
начал было длинную речь
в защиту своей клиентки, но позорно сбился и насмешил всю
залу.
Когда ему предоставлено было слово, он медленно встал, обнаружив всю свою грациозную фигуру
в шитом мундире, и, положив обе руки на конторку, слегка склонив голову, оглядел
залу, избегая взглядом подсудимых, и
начал...
В Узле он все ночи проводил
в игорных
залах Общественного клуба, где
начал играть по крупной
в компании Ивана Яковлича.
Половодов служил коноводом и был неистощим
в изобретении маленьких летних удовольствий: то устраивал ночное катанье на лодках по Узловке, то маленький пикник куда-нибудь
в окрестности, то иллюминовал старый приваловский сад, то садился за рояль и
начинал играть вальсы Штрауса, под которые кружилась молодежь
в высоких
залах приваловского дома.
Это все поняли
в первый миг, когда
в этой грозной
зале суда
начали, концентрируясь, группироваться факты и стали постепенно выступать весь этот ужас и вся эта кровь наружу.
В этом месте защитника прервал довольно сильный аплодисмент.
В самом деле, последние слова свои он произнес с такою искренне прозвучавшею нотой, что все почувствовали, что, может быть, действительно ему есть что сказать и что то, что он скажет сейчас, есть и самое важное. Но председатель, заслышав аплодисмент, громко пригрозил «очистить»
залу суда, если еще раз повторится «подобный случай». Все затихло, и Фетюкович
начал каким-то новым, проникновенным голосом, совсем не тем, которым говорил до сих пор.
Она умолила кого-то еще давеча, и ее вновь пропустили
в залу еще пред
началом судебных прений.
Судебный пристав взял бумагу, которую она протягивала председателю, а она, упав на свой стул и закрыв лицо,
начала конвульсивно и беззвучно рыдать, вся сотрясаясь и подавляя малейший стон
в боязни, что ее вышлют из
залы.
Струнников
начинает расхаживать взад и вперед по анфиладе комнат. Он заложил руки назад; халат распахнулся и раскрыл нижнее белье. Ходит он и ни о чем не думает. Пропоет «Спаси, Господи, люди Твоя», потом «Слава Отцу», потом вспомнит, как протодьякон
в Успенском соборе,
в Москве, многолетие возглашает, оттопырит губы и старается подражать. По временам заглянет
в зеркало, увидит: вылитый мопс! Проходя по
зале, посмотрит на часы и обругает стрелку.
Наконец вожделенный час ужина настает.
В залу является и отец, но он не ужинает вместе с другими, а пьет чай. Ужин представляет собою повторение обеда,
начиная супом и кончая пирожным. Кушанье подается разогретое, подправленное; только дедушке к сторонке откладывается свежий кусок. Разговор ведется вяло: всем скучно, все устали, всем надоело. Даже мы, дети, чувствуем, что масса дневных пустяков
начинает давить нас.
Откинет головку назад, разбежится из одного конца
залы в другой, потом обратно, потом
начнет кружиться, а за ней то же самое повторяет прапорщик Завулонов, и никак не может Феничку изловить…
Противоположную часть дома тогда занимали сцена и зрительный
зал, значительно перестроенные после пожара
в начале этого столетия.
Наконец, 12 ноября 1922 года
в обновленных
залах бывшего Английского клуба открывается торжественно выставка «Красная Москва»,
начало Музея Революции. Это — первая выставка,
начало революционного Музея
в бывшем «храме праздности».
Московский артистический кружок был основан
в шестидесятых годах и окончил свое существование
в начале восьмидесятых годов. Кружок занимал весь огромный бельэтаж бывшего голицынского дворца, купленного
в сороковых годах купцом Бронниковым. Кружку принадлежал ряд
зал и гостиных, которые образовывали круг с огромными окнами на Большую Дмитровку с одной стороны, на Театральную площадь — с другой, а окна белого голицынского
зала выходили на Охотный ряд.
«Пройдясь по
залам, уставленным столами с старичками, играющими
в ералаш, повернувшись
в инфернальной, где уж знаменитый „Пучин“
начал свою партию против „компании“, постояв несколько времени у одного из бильярдов, около которого, хватаясь за борт, семенил важный старичок и еле-еле попадал
в своего шара, и, заглянув
в библиотеку, где какой-то генерал степенно читал через очки, далеко держа от себя газету, и записанный юноша, стараясь не шуметь, пересматривал подряд все журналы, он направился
в комнату, где собирались умные люди разговаривать».
Лиза отвечала ему вскользь и пошла из
залы наверх. Лаврецкий вернулся
в гостиную и приблизился к игорному столу. Марфа Тимофеевна, распустив ленты чепца и покраснев,
начала ему жаловаться на своего партнера Гедеоновского, который, по ее словам, ступить не умел.
Встревоженный Петр Лукич проводил дочь на крыльцо, перекрестил ее, велел Яковлевичу ехать поскорее и, возвратясь
в залу,
начал накручивать опустившиеся гири стенных часов.
Одевшись, Вязмитинов вышел
в залу с пачкою полученных
в его отсутствие писем, сел у стола с стаканом чаю и
начал их перечитывать.
— Наша печальная обязанность… —
начал было надзиратель, но
в залу вошел Сергей Богатырев. Он дрожал как
в лихорадке и старался держать себя как можно смелее.
— Ничего, значит, народ не думает, — ответил Белоярцев, который незадолго перед этим вошел с Завулоновым и сел
в гостиной, потому что
в зале человек
начал приготовлять закуску. — Думает теперича он, как ему что ни
в самом что ни есть наилучшем виде соседа поприжать.
Вся дворня собралась
в лакейскую и
залу; мы перехристосовались со всеми; каждый получил по кусочку кулича, пасхи и по два красных яйца, каждый крестился и потом
начинал кушать.
Все действующие лица выучили уже свои роли, так как все они хорошо знали, что строгий их предприниматель, с самого уже
начала репетиции стоявший у себя
в зале навытяжке и сильно нахмурив брови, не любил шутить
в этом случае и еще
в прошлом году одного предводителя дворянства, который до самого представления не выучивал своей роли, распек при целом обществе и, кроме того, к очередной награде еще не представил.
Вихров
начал снова свое чтение. С наступлением пятой главы инженер снова взглянул на сестру и даже делал ей знак головой, но она как будто бы даже и не замечала этого.
В седьмой главе инженер сам, по крайней мере, вышел из комнаты и все время ее чтения ходил по
зале, желая перед сестрой показать, что он даже не
в состоянии был слушать того, что тут читалось. Прокурор же слушал довольно равнодушно. Ему только было скучно. Он вовсе не привык так помногу выслушивать чтения повестей.
Живин тоже несся с довольно толстою дамою; а Кергель, подхватив прехорошенькую девушку, сейчас же отлетел с ней
в угол
залы и
начал там что-то такое выделывать галопное и вместе с тем о чем-то восторженно нашептывал ей.
— Это, значит, решено! —
начал опять Плавин. — Теперь нам надобно сделать расчет пространству, — продолжал он, поднимая глаза вверх и, видимо, делая
в голове расчет. — Будет ли у вас
в зале аршин семь вышины? — заключил он.
Ясно, что делать мне больше было нечего. Я вышел
в залу и
начал прощаться. Как и водится, меня проводили «по-родственному». Машенька даже всплакнула.
В начале пятой фигуры
в гостиной послышался шум, вскоре затем сменившийся шушуканьем.
В дверях
залы показался сам его высокородие. Приближался страшный момент, момент,
в который следовало делать соло пятой фигуры. Протоколист, завидев его высокородие, решительно отказался выступать вперед и хотел оставить на жертву свою даму. Произошло нечто вроде борьбы, причинившей между танцующими замешательство. Дмитрий Борисыч бросился
в самый пыл сражения.
Мало-помалу образовались
в зале кружки, и даже Алексей Дмитрич, желая принять участие
в общем разговоре,
начал слоняться из одного угла
в другой, наводя на все сердца нестерпимое уныние. Женский пол скромно пробирался через
зал в гостиную и робко усаживался по стенке,
в ожидании хозяек.
Рассказывали, что по вечерам
в обширном
зале его chateau собирались домочадцы,
начиная от жены, детей, гувернанток и бонн и кончая низшей прислугой.
— Проси! — приказал князь лакею и сам вышел несколько
в залу, а Полина встала и
начала торопливо поправлять перед зеркалом волосы.
Вообще Флегонт Михайлыч
в последнее время
начал держать себя как-то странно. Он ни на шаг обыкновенно не оставлял племянницы, когда у них бывал Калинович: если Настенька сидела с тем
в гостиной — и он был тут же; переходили молодые люди
в залу — и он, ни слова не говоря, а только покуривая свою трубку, следовал за ними; но более того ничего не выражал и не высказывал.
Молоденькая жена чиновника особых поручений вместе с молоденькою прокуроршей, будто катаясь, несколько уж раз проезжали по набережной, чтоб хоть
в окна заглянуть и посмотреть, что будет делаться
в губернаторской квартире, где действительно
в огромной
зале собрались все чиновники,
начиная с девятого класса до пятого, чиновники, по большей части полные, как черепахи, и выставлявшие свои несколько сутуловатые головы из нескладных, хоть и золотом шитых воротников.
Но капитан не пришел. Остаток вечера прошел
в том, что жених и невеста были невеселы; но зато Петр Михайлыч плавал
в блаженстве: оставив молодых людей вдвоем, он с важностью
начал расхаживать по
зале и сначала как будто бы что-то рассчитывал, потом вдруг проговорил известный риторический пример: «Се тот, кто как и он, ввысь быстро, как птиц царь, порх вверх на Геликон!» Эка чепуха, заключил он.
Между тем игроки вышли
в залу. Князь
начал осматривать танцующих
в лорнет. Четвериков стоял рядом с ним.
Александр трепетал. Он поднял голову и поглядел сквозь слезы через плечо соседа. Худощавый немец, согнувшись над своим инструментом, стоял перед толпой и могущественно повелевал ею. Он кончил и равнодушно отер платком руки и лоб.
В зале раздался рев и страшные рукоплескания. И вдруг этот артист согнулся
в свой черед перед толпой и
начал униженно кланяться и благодарить.
Отыскав
в зале место для Лизаветы Александровны, Адуев прислонился к колонне, под сенью какого-то плечистого меломана, и
начал скучать. Он тихонько зевнул
в руку, но не успел закрыть рта, как раздались оглушительные рукоплескания, приветствовавшие артиста. Александр и не взглянул на него.
Эти дикари, только лишь вступали
в залу, тотчас же
в одно слово (точно их подучили) осведомлялись, где буфет, и, узнав, что нет буфета, безо всякой политики и с необычною до сего времени у нас дерзостию
начинали браниться.
Затем она недолго медлила и на другой же день, сойдясь с Сусанной
в неосвещенной
зале и
начав ходить с ней, по обыкновению, под руку, заговорила...