Неточные совпадения
«Недаром Костя ушел из этого
дома», — не раз думала девушка
в своем
одиночестве и даже завидовала брату, который
в качестве мужчины мог обставить себя по собственному желанию, то есть разом и безнаказанно стряхнуть с себя все обветшалые предания раскольничьего
дома.
Итак, наконец затворничество родительского
дома пало. Я был au large; [на просторе (фр.).] вместо
одиночества в нашей небольшой комнате, вместо тихих и полускрываемых свиданий с одним Огаревым — шумная семья
в семьсот голов окружила меня.
В ней я больше оклиматился
в две недели, чем
в родительском
доме с самого дня рождения.
Целый день ей приходилось проводить
дома в полном
одиночестве, слоняясь без дела из угла
в угол и утешая себя разве тем, что воскресенье, собственно говоря, уже начало поста, так как
в церквах
в этот день кладут поклоны и читают «Господи, владыко живота».
Но вскоре ей самой стало очень не нравиться поведение мужа: он все водился с какими-то странными героями;
в доме у них никто почти не показывался, а сам муж нисколько не заботился восполнить
одиночество Полиньки и летал бог знает где, исчезая на целые недели.
Полинька Калистратова обыкновенно уходила от Лизы домой около двух часов и нынче ушла от Лизы
в это же самое время. Во всю дорогу и
дома за обедом Розанов не выходил из головы у Полиньки. Жаль ей очень его было. Ей приходили на память его теплая расположенность к ней и хлопоты о ребенке, его
одиночество и неуменье справиться с своим положением. «А впрочем, что можно и сделать из такого положения?» — думала Полинька и вышла немножко погулять.
Никогда
в жизни мальчик не испытывал такого мучительного ощущения полной беспомощности, заброшенности и
одиночества, как теперь. Огромный
дом казался ему наполненным беспощадными притаившимися врагами, которые тайно, с злобной усмешкой следили из темных окон за каждым движением маленького, слабого мальчика. Молча и нетерпеливо ждали враги какого-то сигнала, ждали чьего-то гневного, оглушительно грозного приказания.
Это был, по-видимому, весьма хилый старик, с лицом совершенно дряблым; на голове у него совсем почти не оказывалось волос, а потому
дома,
в одиночестве, Мартын Степаныч обыкновенно носил колпак, а при посторонних и
в гостях надевал парик; бакенбарды его состояли из каких-то седоватых клочков; уши Мартын Степаныч имел большие, торчащие, и особенно правое ухо, что было весьма натурально, ибо Мартын Степаныч всякий раз, когда начинал что-либо соображать или высказывал какую-нибудь тонкую мысль, проводил у себя пальцем за ухом.
Среди этого томления на улицах и
в домах, под этим отчуждением с неба, по нечистой и бессильной земле, шел Передонов и томился неясными страхами, — и не было для него утешения
в возвышенном и отрады
в земном, — потому что и теперь, как всегда, смотрел он на мир мертвенными глазами, как некий демон, томящийся
в мрачном
одиночестве страхом и тоскою.
Стемнело; сад скрылся и стоял там,
в темном
одиночестве, так близко от нас. Мы сидели перед
домом, когда свет окна озарил Дика, нашего мажордома, человека на все руки. За ним шел, всматриваясь и улыбаясь, высокий человек
в дорожном костюме. Его загоревшее, неясно знакомое лицо попало
в свет, и он сказал...
Двоеточие. А я рад, что вы со мной едете. Городишко у нас маленький, красивый; кругом лес, река…
Дом у меня огромный — десять комнат.
В одной кашлянешь — по всем гул идет. Зимой, когда вьюга воет, очень гулко
в комнатах. Н-да! (Соня быстро идет с правой стороны.)
В юности, понимаете,
одиночество полезно человеку… а вот под старость лучше вдвоем, хо-хо! А, озорница!.. Прощайте!
Он любил дочь; было вероятно, что она рано или поздно выйдет замуж и оставит его, но он старался не думать об этом. Его пугало
одиночество, и почему-то казалось ему, что если он останется
в этом большом
доме один, то с ним сделается апоплексический удар, но об этом он не любил говорить прямо.
— Полное
одиночество и ни копейки
в доме.
Но не по совести решил Саша: не думать ему хотелось, а
в одиночестве и тьме отдаться душой тому тайному, о чем
дома и стены могут догадаться.
Итак, прошел год. Ровно год, как я подъехал к этому самому
дому. И так же, как сейчас, за окнами висела пелена дождя, и так же тоскливо никли желтые последние листья на березах. Ничто не изменилось, казалось бы, вокруг. Но я сам сильно изменился. Буду же
в полном
одиночестве праздновать вечер воспоминаний…
Только впоследствии, постигнув утешение, доставляемое чтением
в одиночестве, я умел запасаться книгою, над половиною страницы которой обыкновенно засыпал, никогда не забывая
в минуту последней искры самосознания задуть свечу; но во времена студенчества я еще не возил с собою книг и, чтобы хотя на миг разогнать невыносимую скуку, читал на табачном картузе: «Лучший американский табак Василия Жукова; можно получать на Фонтанке,
в собственном
доме», и через минуту снова: «Лучший американский табак» и т. д.
Я уже начинаю забывать про
дом с мезонином, и лишь изредка, когда пишу или читаю, вдруг ни с того ни с сего припомнится мне то зеленый огонь
в окне, то звук моих шагов, раздававшихся
в поле ночью, когда я, влюбленный, возвращался домой и потирал руки от холода. А еще реже,
в минуты, когда меня томит
одиночество и мне грустно, я вспоминаю смутно, и мало-помалу мне почему-то начинает казаться, что обо мне тоже вспоминают, меня ждут и что мы встретимся…
Утренний колокольчик настойчиво и непреклонно возвращал к ней. Быстро одевшись (ни
дома, ни здесь я никогда не тратила много времени на свой костюм), я вышла из дортуара, собираясь побродить
в одиночестве до звонка, призывающего к молитве.
Давным-давно
в одинокой фанзе жил гольд Хээкчир Фаеигуни. Он был хороший охотник и всегда имел достаточный запас юколы для своих собак. Хээкчир был однажды
в Сансине на реке Сунгари и вывез оттуда белого петуха. После этого он начал тяготиться своим
одиночеством, потерял сон и стал плохо есть. Как-то раз ночью Хээкчир Фаенгуни вышел на улицу и сел у крыльца своего
дома. Вдруг он услышал слова...
Неизвестно, чем бы кончилось это
одиночество, если бы Артуру, вскоре после своего приезда, не пришлось попасть
в число постоянных посетителей
дома баронов Гейленштраль.
С этого же дня поднялась сутолока и возня
в доме. Мы должны были уехать через месяц… Барбале плакала, Михако смотрел мне
в глаза, даже бабушкины слуги сочувственно покачивали головами, глядя на меня. С отцом я была неразлучна… Мы ездили
в горы, упиваясь нашим
одиночеством, и наговаривались вдоволь во время этих чудесных прогулок.
Все наши давно уже были во Владычне. Один папа, как всегда, оставался
в Туле, — он ездил
в деревню только на праздники. Мне с неделю еще нужно было пробыть
в Туле: портной доканчивал мне шить зимнее пальто. Наш просторный, теперь совсем пустынный
дом весь был
в моем распоряжении, и я наслаждался. Всегда я любил
одиночество среди многих комнат. И даже теперь, если бы можно было, жил бы совершенно один
в большой квартире, комнат а десять.
Фимка, между тем, вернувшись
в дом, прошла
в будуар, под видом уборки, но собственно для того, что это была единственная комната
в доме, где она без барыни могла быть совершенно одна.
Одиночество было для нее необходимо. Ей надо было собраться с мыслями.
После погребения все возвратились
в дом Бирона на большой обед, на котором уже больше веселились, нежели скорбели. Казалось, все забыли печальное событие. Муж и ее брат — только двое были сражены действительною скорбью. Он любил ее во все время супружества — это видно было из его обращения с ней. Огорченный потерей любимой жены и скучая невольным
одиночеством, Густав Бирон стал подумывать о развлечениях боевой жизни, тем более что случай к ним представился сам собою.
Или же он сидел, мрачный и молчаливый,
дома,
в четырех стенах, и ни с кем не общался, или же, как дух изгнанья, окрестив на груди руки и повесив голову, блуждал
в одиночестве невдалеке.
Побег дочери сильно повлиял на старика отца. С горя и
одиночества он запил, потерял место и через несколько месяцев умер, оставив
в наследство дочери обремененный закладными
дом, вскоре, впрочем, проданный с аукционного торга.
Богатая, независимая девушка, живущая самостоятельно,
в полном
одиночестве,
в глухом предместье столицы,
в доме, убранном, как говорили — конечно, не без прикрас — с чисто восточной роскошью, она, несомненно, выделялась среди девушек ее лет, живших при родителях, родственниках и опекунах, бесцветных, безвольных и безответных
в большинстве случаев.
Она лежала одна, и это
одиночество не пугало ее. С ним надо помириться на всю жизнь. Детей ей не возвратят… Когда они кончат курс, она не найдет
в них того, о чем мечтала… Во всем городе у ней нет ни одной приятельницы, и
в доме она теперь будет добровольной изгнанницей.
Самого Нордена уже два дня не было
дома, он уехал по своим делам
в Петербург, и
в огромном, хорошо натопленном
доме, всех комнат которого я еще не знал, было пусто и тихо: по своим комнатам сидели с англичанкой дети и не шалили, затихла на кухне прислуга, и где-то
в верхних комнатах за их зеркальными стеклами молчала
в одиночестве и болезни молодая и красивая женщина, темная жертва каких-то неведомых сил.