Неточные совпадения
Вскоре князь Голицын, под крепостию Татищевой, разбил Пугачева, рассеял его толпы, освободил Оренбург и, казалось, нанес бунту последний и решительный удар. Зурин был
в то
время отряжен противу шайки мятежных башкирцев, которые рассеялись прежде, нежели мы их увидали. Весна осадила нас
в татарской деревушке. Речки разлились, и дороги стали непроходимы. Мы утешались
в нашем бездействии мыслию о скором прекращении скучной и мелочной войны с разбойниками и дикарями.
Перед отплытием из
Татарского пролива
время, с августа до конца ноября, прошло
в приготовлениях к этому рискованному плаванию, для которого готовились припасы на непредвиденный срок, ввиду ожидания встречи с неприятелем.
— Жюли, это сказал не Карасен, — и лучше зови его: Карамзин, — Карамзин был историк, да и то не русский, а
татарский, — вот тебе новое доказательство разнообразия наших типов. О ножках сказал Пушкин, — его стихи были хороши для своего
времени, но теперь потеряли большую часть своей цены. Кстати, эскимосы живут
в Америке, а наши дикари, которые пьют оленью кровь, называются самоеды.
Мы хватали одежду и кидались
в камыши, как беглецы во
время татарских нашествий.
Вероятно, никогда
в другое
время в Татарском проливе, обыкновенно сердитом, не хохотали так много.
Бошняк пишет, между прочим,
в своих записках, что, разузнавая постоянно, нет ли где-нибудь на острове поселившихся русских, он узнал от туземцев
в селении Танги следующее: лет 35 или 40 назад у восточного берега разбилось какое-то судно, экипаж спасся, выстроил себе дом, а через несколько
времени и судно; на этом судне неизвестные люди через Лаперузов пролив прошли
в Татарский и здесь опять потерпели крушение близ села Мгачи, и на этот раз спасся только один человек, который называл себя Кемцем.
В 1710 г. пекинскими миссионерами, по поручению китайского императора, была начертана карта Татарии; при составлении ее миссионеры пользовались японскими картами, и это очевидно, так как
в то
время о проходимости Лаперузова и
Татарского проливов могло быть известно только японцам.
Погода стояла мокрая или холодная, останавливаться
в поле было невозможно, а потому кормежки и ночевки
в чувашских, мордовских и
татарских деревнях очень нам наскучили; у татар еще было лучше, потому что у них избы были белые, то есть с трубами, а
в курных избах чуваш и мордвы кормежки были нестерпимы: мы так рано выезжали с ночевок, что останавливались кормить лошадей именно
в то
время, когда еще топились печи; надо было лежать на лавках, чтоб не задохнуться от дыму, несмотря на растворенную дверь.
Сначала удельный период — князья жгут; потом
татарский период — татары жгут; потом московский период — жгут,
в реке топят и
в синодики записывают; потом самозванщина — жгут, кресты целуют, бороды друг у дружки по волоску выщипывают; потом лейб-кампанский период — жгут, бьют кнутом, отрезывают языки, раздают мужиков и пьют венгерское; потом наказ наместникам"како
в благопотребное
время на законы наступать надлежит"; потом учреждение губернских правлений"како таковым благопотребным на закон наступаниям приличное
в законах же оправдание находить", а, наконец, и появление прокуроров"како без надобности
в сети уловлять".
Сначала оба племени враждовали между собою, но
в последствии
времени вошли
в дружелюбные сношения: казаки стали получать жен из
татарских улусов.
На какой степени гражданского и политического величия стояла бы
в настоящее
время Россия, если б она не была остановлена
в своем развитии
татарским нашествием?
В самом деле, можно полагать, что до самой
татарской эпохи народ держал себя совершенно равнодушно
в отношении к политическим событиям Руси, имевшим со
времени Владимира большею частию династический интерес.
— Да, то-то вот, что-что разумом мелок, да как сердцем-то крепок, так и богатее нас с тобой, государь милостивый, живет. Гривной одолжит, а рубль сорвать норовит; мало бога знает, неча похвалить,
татарский род проклятый, что-что крещеные! Хоша бы и мое дело: тем
временем слова не сказал и дал, только
в конторе заявил, а теперь и держит словно
в кабале; стар не стар, а все
в эту пору рубль серебра стою, а он на круг два с полтиной кладет.
Когда, оставив лошадей
в определенном месте, они стали подходить к амбару, навстречу им раздался дружный ружейный огонь, и
в то же
время другой отряд якутов кинулся к
татарским лошадям.
В спокойное
время это было не особенно опасно, но теперь якуты могли счесть лошадь
татарской…
Тогда именно
в России был сильнейший припадок цензурной болезни. Сверх обыкновенной гражданской цензуры была
в то
время учреждена другая, военная, составленная из генерал-адъютантов, генерал-лейтенантов, генерал-интендантов, инженеров, артиллеристов, начальников штаба, свиты его величества офицеров, плац — и бау-адъютантов, одного
татарского князя и двух православных монахов под председательством морского министра. Она разбирала те же книги, но книги авторов и цензоров вместе.
В самом деле место тут каменистое. Белоснежным кварцевым песком и разноцветными гальками усыпаны отлогие берега речек, а на полях и по болотам там и сям торчат из земли огромные валуны гранита. То осколки Скандинавских гор, на плававших льдинах занесенные сюда
в давние
времена образования земной коры. За Волгой иное толкуют про эти каменные громады: последние-де русские богатыри, побив силу
татарскую, похвалялись здесь бой держать с силой небесною и за гордыню оборочены
в камни.
А
в это
время в Париже пан Духинский уже громко проповедовал с кафедры, что мы, москали, не славяне, а какая-то презренная помесь финско-татарского племени, ублюдки азиатской семьи, дикие и варварские Тураны, грозящие гибелью славянству и европейской цивилизации.
— А я весь свой век ворочал делами и
в гору шел, не изменяя тому, что во мне заложили лучшие годы, проведенные
в университете. Вот мне и не хотят простить, что я шестидесятыми годами отзываюсь, что я враг всякой
татарской надувастики и рутины… И поползли клопы из всех щелей, — клопы, которым мы двадцать лет назад пикнуть не давали. А по нынешнему
времени они ко двору.
Смазав лицо вазелином, я добросовестно накладываю на него грим. Во
время работы я вспоминаю, что
в моих жилах течет кровь старинных князей Казанских —
татарская беспокойная кровь. Я люблю моих предков. И кавказские народы Востока им сродни. Вот почему с такой любовью я при помощи цветных карандашей, сурьмы и красок перевоплощаю себя сейчас
в одну из дочерей Востока. Белая чадра, накинутая на голову, помогает мне.
Словом, жили купцы Строгановы, как многим боярам
в описываемое
время жить не приходилось, но жили зато у Великой Перми, «на конце России», по выражению Карамзина, на рубеже неизмеримого пространства северной Азии, огражденного Каменным поясом (Уральским хребтом), Ледовитым морем, океаном Восточным, цепью гор Алтайских и Саянских — Сибири. Тогда это было отечество многолюдных монгольских,
татарских, чудских, финских племен.
Это было несколько десятков юрт, скученных между собою
в полном беспорядке и обнесенных высоким валом. Таковы, впрочем, были
в то
время и другие
татарские города, находившиеся за Каменным поясом. Сибирь была только несколько обширнее. Она считалась неприступной крепостью, так как кроме одной дороги, охраняемой татарами, подойти к ней ни с какой стороны не было возможности.
Как бы ни старались
в отдельных частных чертах уменьшать бедствия этого
времени, оно навсегда останется самым темным
временем в нашей истории XVIII века, ибо дело шло не о частных бедствиях, не о материальных лишениях: народный дух страдал, чувствовалась измена основному, неизменному правилу Великого преобразователя, чувствовалась самая тяжелая сторона его
в жизни, чувствовалось иго с Запада, более тяжкое, чем прежде иго с Востока — иго
татарское.
Эта последняя весть достигла лесных чащ, многочисленных
в то
время на земле русской, где укрывались разного рода беглые «лихие люди», сплотившиеся
в правильно организованные шайки и наводившие на мирных поселян и городских обывателей страх, не меньший, чем там и сям появлявшиеся с окраин
татарские полчища.
В Саргацкой волости жил тогда знаменитый старейшина, наследственный судья всех улусов
татарских от
времен первого хана сибирского и князя — Еличай
в городе Тюбендо.
Лукавый
татарский наездник, Мурзенко, сквозь щели глаз своих, успел выглядеть проводника
в лицо и с того
времени имел к нему полное доверие.
— Да, этот нужен мне еще, — произнес он вполголоса и приказал Мамону, знавшему
татарский язык, как и многие русские того
времени, объявить Алегаму, что его отправят тотчас же с двумя женами
в Вологду, а мать, братьев и сестер
в Каргополь, что на Белоозере.
В этом появившемся лишь года за два до описываемого нами
времени центре старушки-Москвы уголке Петербурга господствовало день и ночь необычайное для Белокаменной оживление, благодаря открытому
в тех же Петровских линиях фешенебельному
Татарскому ресторану, также по петербургскому образцу.