Неточные совпадения
Вся местность с правой стороны реки Дагды до реки Локтоляги обезлесена
пожарами. В горах с левой стороны растут исключительно хвойные леса; внизу, по долине, участки
гари чередуются с участками смешанного леса, тоже со значительной примесью хвои.
Еще недавно вся долина Кусуна была покрыта густыми смешанными лесами. Два больших
пожара, следовавших один за другим, уничтожили их совершенно. Теперь Кусунская долина представляет собой сплошную
гарь. Особенно сильно выгорели леса на реках Буй, Холосу, Фу, Бягаму, Сололи и Цзава 3-я. Живой лес сохранился еще только по рекам Одо, Агдыне и Сидэкси (она же Сиденгей).
19 декабря наш отряд достиг реки Бягаму, текущей с юго-востока, по которой можно выйти на реку Кусун. Эта река и по величине, и по обилию воды раза в два больше Мыге. Близ своего устья она около 20 м шириной и 1–1,5 м глубиной. По словам удэгейцев, вся долина Бягаму покрыта
гарью; лес сохранился только около Бикина. Раньше Бягаму было одним из самых зверовых мест; особенно много было здесь лосей. Ныне это пустыня. После
пожаров все звери ушли на Арму и Кулумбе, притоки Имана.
Лес на левом берегу кончился, и началась
гарь [Сухостой, оставшийся после
пожара.].
Свет луны померк, и уже вся деревня была охвачена красным, дрожащим светом; по земле ходили черные тени, пахло
гарью; и те, которые бежали снизу, все запыхались, не могли говорить от дрожи, толкались, падали и, с непривычки к яркому свету, плохо видели и не узнавали друг друга. Было страшно. Особенно было страшно то, что над огнем, в дыму, летали голуби и в трактире, где еще не знали о
пожаре, продолжали петь и играть на гармонике как ни в чем не бывало.
Гарью запахло — значит,
пожар разгорался не на шутку, но где, близко ль, далеко ль, не знает никто.
От
гари лесного
пожара не белыми они кажутся, а какими-то сероватыми.
Во время лесных
пожаров сухой туман и запах
гари распространяется иногда на сотни верст от горелого места.
Пожар то стихал, то опять занимался. Начала тлеть и земля. Пошел особый запах торфяной
гари: огонь добрался до той части заказника, где наполовину рос черный лес и были низины.
— Тише, умоляю вас, — прошептал я одними губами. — Вы слышите, как пахнет
гарью. В театре
пожар.
Когда Фридрих Адольфович и мальчики вернулись из лесного домика, все уже было кончено. Только груда углей и обгорелых балок на том месте, где стояла раньше Аксиньина изба, да сильный запах
гари свидетельствовали о
пожаре.
И неизвестно откуда — с загадочных ли слов старосты, или из другого источника — по селу, а потом и дальше пошли смутные и тревожные слухи о знаменском попе. Как дымная
гарь от далекого лесного
пожара, они надвигались медленно и глухо, и никто не замечал их прихода, и, только взглянув друг на друга и на потускневшее солнце, люди понимали, что пришло что-то новое, необычное и тревожное.
И стала крепнуть тревожная, глухая и безликая молва. Она вползала всюду, где только были люди, и оставляла после себя что-то, какой-то осадок страха, надежды и ожидания. Говорили мало, говорили неопределенно, больше качали головами и вздыхали, но уже в соседней губернии, за сотню верст от Знаменского, кто-то серый и молчаливый вдруг громко заговорил о «новой вере» и опять скрылся в молчании. А молва все двигалась — как ветер, как тучи, как дымная
гарь далекого лесного
пожара.