Неточные совпадения
Если я не понимаю, я виноват, или я
глупый или дурной
мальчик», думал ребенок; и от этого происходило его испытующее, вопросительное, отчасти неприязненное выражение, и робость, и неровность, которые так стесняли Вронского.
Мальчики считали, что Недоделанный учит весело, Клим находил его
глупым, злым и убеждался, что в гимназии учиться скучнее и труднее, чем у Томилина.
Клим очень хорошо чувствовал, что дед всячески старается унизить его, тогда как все другие взрослые заботливо возвышают. Настоящий Старик утверждал, что Клим просто слабенький, вялый
мальчик и что ничего необыкновенного в нем нет. Он играл плохими игрушками только потому, что хорошие у него отнимали бойкие дети, он дружился с внуком няньки, потому что Иван Дронов
глупее детей Варавки, а Клим, избалованный всеми, самолюбив, требует особого внимания к себе и находит его только у Ивана.
— Вы хотите, чтоб я поступил, как послушный благонравный
мальчик, то есть съездил бы к тебе, маменька, и спросил твоего благословения, потом обратился бы к вам, Татьяна Марковна, и просил бы быть истолковательницей моих чувств, потом через вас получил бы да и при свидетелях выслушал бы признание невесты, с
глупой рожей поцеловал бы у ней руку, и оба, не смея взглянуть друг на друга, играли бы комедию, любя с позволения старших…
— Милый
мальчик, это мое дело, а не твое. Я иду сам по себе, потому что такова моя воля, а вас всех притащил туда Алексей Карамазов, значит, разница. И почем ты знаешь, я, может, вовсе не мириться иду?
Глупое выражение.
Мальчики вместе играли, шалили, и вот на четвертый или на пятый день гощения на станции состоялось между
глупою молодежью одно преневозможное пари в два рубля, именно...
Я давеча, как вам прийти, загадала: спрошу у него вчерашнее письмо, и если он мне спокойно вынет и отдаст его (как и ожидать от него всегда можно), то значит, что он совсем меня не любит, ничего не чувствует, а просто
глупый и недостойный
мальчик, а я погибла.
— Вот что, Алеша, быть русским человеком иногда вовсе не умно, но все-таки
глупее того, чем теперь занимаются русские
мальчики, и представить нельзя себе. Но я одного русского
мальчика, Алешку, ужасно люблю.
Общество
мальчиков мне всегда казалось очень грубым, разговоры низменными и
глупыми.
— Эй, Иохим, — сказал он одним вечером, входя вслед за
мальчиком к Иохиму. — Брось ты хоть один раз свою свистелку! Это хорошо мальчишкам на улице или подпаску в поле, а ты все же таки взрослый мужик, хоть эта
глупая Марья и сделала из тебя настоящего теленка. Тьфу, даже стыдно за тебя, право! Девка отвернулась, а ты и раскис. Свистишь, точно перепел в клетке!
— Пойми меня, Анна, — сказал Максим мягче. — Я не стал бы напрасно говорить тебе жестокие вещи. У
мальчика тонкая нервная организация. У него пока есть все шансы развить остальные свои способности до такой степени, чтобы хотя отчасти вознаградить его слепоту. Но для этого нужно упражнение, а упражнение вызывается только необходимостью.
Глупая заботливость, устраняющая от него необходимость усилий, убивает в нем все шансы на более полную жизнь.
Леонид —
мальчик 18 лет, не злой и не совсем
глупый, характер его еще не сложился.
— Ну, скажи, что ты круглая дура! — бойко отвечал
мальчик и был совершенно счастлив, что его слова вызывали сдержанный смех набравшейся во двор толпы. — У тебя и рожа
глупая, как решето!
Время проходит. Исправно
Учится
мальчик всему —
Знает историю славно
(Лет уже десять ему),
Бойко на карте покажет
И Петербург, и Читу,
Лучше большого расскажет
Многое в русском быту.
Глупых и злых ненавидит,
Бедным желает добра,
Помнит, что слышит и видит…
Дед примечает: пора!
Сам же он часто хворает,
Стал ему нужен костыль…
Скоро уж, скоро узнает
Саша печальную быль…
—
Глупая женщина вклепалась в моего сына, потом сама отреклась от своего показания, а вы не нашли ничего лучшего, как оклеветать честного, правдивого
мальчика.
Матвей ходил в сумерках по комнате и каким-то маленьким, внезапно проснувшимся кусочком души понимал, что все это вопросы
глупые. Охотнее и легче думалось о
мальчике.
— Ах я,
глупый! Ах я, окаянный! — заговорил он, отчаянно болтая головою. — Что я наделал!.. Что я наделал!.. Бить бы меня, собаку! Палочьем бы меня хорошенько, негодного!.. Батюшка, Глеб Савиныч, — подхватил Аким, простирая неожиданно руки к
мальчику, мешаясь и прерываясь на каждом слове, — что ж я… как же?.. Как… как же я без него-то останусь?.. Батюшка!
Гриша,
мальчик лет 19, любимец барыни, одет франтом, часы с золотой цепочкой. Красив, волосы кудрявые, выражение лица
глупое.
Глупый и весьма еще мало понимающий
мальчик, сын очень молодой дамы, выиграл финифтяную табакерку старика Оглоблина и тут же, безумец, уронил эту табакерку на пол и разбил вдребезги всю финифть.
О милая, если бы она была в этом отношении
глупее или слабее мужчины, то бог не вверил бы ей воспитания
мальчиков и девочек.
— Чего ты? Экой, право, глупенькой! Чего испугался?.. Разденься, батюшка, разденься… Ничего… Смотри ты,
глупый какой! — повторяла прачка, стараясь раскрыть пальцы
мальчика и в то же время спешно расстегивая пуговицы на его панталонах.
— Я без грусти не могу вообразить ее брата. Говорят, еще очень молоденький
мальчик, и умереть в такие лета, это ужасно! Как должна ее самое мучить совесть? Я удивляюсь, как она до сих пор еще жива? — вмешалась молоденькая дама и покраснела от неуверенности, не сказала ли чего-нибудь
глупого.
Прихвоснев. Манера этакая
глупая, купеческая; но все-таки должен сказать: ангельской души
мальчик и при этом страшно богат.
Шел по улице волк и всех прохожих бил хвостом. Хвост у него был щетинистый, твердый, как палка: и то
мальчика волк ударит, то девочку, а то одну старую старушку ударил так сильно, что она упала и расшибла себе нос до крови. Другие волки хвост поджимают к ногам, когда ходят, а этот держал свой хвост высоко. Храбрый был волк, но и
глупый тоже.
Евдокия Антоновна. Ах, мне так совестно, Григорий Иванович, я так убита! Какая
глупая девчонка! (Соображая.) Ах, вот что, Григорий Иванович: тут в номерах есть у нас хороший знакомый, студент. Такой славный
мальчик…
— Ну, не прелесть ли? — засмеялся дядя. — Ты погляди: надел размахайку и думает, что он очень умный человек! Нравится мне это, клянусь богом!.. Сколько ведь в ней, в этой
глупой размахайке, юного апломба, жизни! А это что за
мальчик? — спросил он, вдруг обернувшись и увидев меня.
— «Отчего, — говорит на это госпожа наша, — мне его не принимать: чем у тебя там по
глупым вашим поседкам по избам бегать, пускай лучше у меня бывает, по крайней мере насчет обращения чем-нибудь заняться может, а он
мальчик неглупый и, кажется, добрый».
— Что ты смотришь так? Выпучил глаза и смотрит, как таракан! — накинулась на него проказница. — Что мне весело? Ужасно удивительно, право. Не могу же я сидеть, как
глупая кукушка, и любоваться вами. Павлик говорит, что у них в корпусе кто живее и шаловливее — того и любят больше. A вот ты зато и не мальчик-кадет, a верченая кукла на пружинах, вот ты кто!
—
Глупые маленькие дикари! — обидчиво произнес Юлико, когда Бэлла перевела нам наивный лепет юного татарского населения. А они, раскрыв свои черные газельи глазки, лепетали что-то оживленно и скоро, удивляясь, чему сердится этот смешной, беленький
мальчик.
— Я больше не буду… Ниночка, клянусь вам… — горячо залепетал
мальчик, — я сам не знаю, что сделалось со мною… Мне просто хотелось подурачить
глупых девочек… а они оказались умнее, чем я думал! Не сердитесь на меня… Если б вы знали, до чего я несчастлив!
Георгий Дмитриевич. Все ловко, коллега. А знаешь, Алексей, вино-то крепкое: я, кажется, немного опьянел, голова кружится, и
мальчики кровавые в глазах. Были при Годунове часы?
Глупый вопрос, но ты не удивляйся: я смотрю на циферблат, и сегодня он совершенно особенный, живой и смотрит. Эх, нервы! У вас есть нервы, коллега?
— Ах, глупости! — резко перебила ее Мая. —
Мальчики должны шалить, на то они и
мальчики, а ваш гувернер противный, и я его видеть не могу за то, что из-за него у нас пропало такое чудесное удовольствие! Если бы у него не было этого
глупого попугая, то вам не пришлось бы подшутить над ним таким образом, а не подшутили бы — не были бы и наказаны из-за него! Значит, во всем виноват ваш противный Фрицка!
Мальчикам было очень совестно, неловко и неприятно — и от своей
глупой проделки, и от строгого, испытующего взгляда отца.
Мальчикам действительно было стыдно за их поступок. Они уже не смеялись больше, но смирнехонько лежали в своих постельках. А Бобка со слезами на глазах помогал подбирать осколки злосчастной табакерки. Шалость зашла слишком далеко.
Мальчики Волгины были вовсе не злые дети, и они никак не предчувствовали такого несчастного конца своей
глупой забавы.
И какой у него такт! Я уверена, что он меня узнал в маскараде и хоть бы слово. Всякий другой из наших mioches [
мальчиков (фр.).] начал бы ухмыляться и делать разные
глупые намеки.
Читать мне не хочется… Прислал мне Исаков какие-то
глупые книжонки. Третьего дня я заехала и говорю
мальчику Сократу: пожалуйста, не давайте мне этого Гондрекура. А он все-таки прислал. Да, впрочем, все равно. И в Жорж-Занде нынче такая чепуха. В божественность ударилась.
«О, ох! — опять застонал он, и, остановившись, закурил папиросу, и хотел думать о другом, как он перешлет ей деньги, не допустив ее до себя, но опять встало воспоминание о том, как она уже недавно — ей было уже больше двадцати лет — затеяла какой-то роман с четырнадцатилетним
мальчиком, пажем, гостившим у них в деревне, как она довела
мальчика до сумасшествия, как он разливался-плакал, и как она серьезно, холодно и даже грубо отвечала отцу, когда он, чтобы прекратить этот
глупый роман, велел
мальчику уехать; и как с тех пор у него и прежде довольно холодные отношения к дочери стали совсем холодными и с ее стороны.
После семейного совета, на котором решено было, что Вале следует меньше читать и чаще видеться с другими детьми, к нему начали привозить
мальчиков и девочек. Но Валя сразу не полюбил этих
глупых детей, шумных, крикливых, неприличных. Они ломали цветы, рвали книги, прыгали по стульям и дрались, точно выпущенные из клетки маленькие обезьянки; а он, серьезный и задумчивый, смотрел на них с неприятным изумлением, шел к Настасье Филипповне и говорил...
И каждый, даже
глупый тринадцатилетний
мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге.