Неточные совпадения
В этой комнатке счастье былое,
Дружба светлая выросла там;
А теперь запустенье
глухое,
Паутины висят по
углам.
Но при этом казалось, что слепой придавал еще какие-то особенные свойства каждому звуку: когда из-под его руки вылетала веселая и яркая нота высокого регистра, он подымал оживленное лицо, будто провожая кверху эту звонкую летучую ноту. Наоборот, при густом, чуть слышном и
глухом дрожании баса он наклонял ухо; ему казалось, что этот тяжелый тон должен непременно низко раскатиться над землею, рассыпаясь по полу и теряясь в дальних
углах.
До Петрова дня оставались еще целые сутки, а на росстани народ уже набирался. Это были все дальние богомольцы, из
глухих раскольничьих
углов и дальних мест. К о. Спиридонию шли благочестивые люди даже из Екатеринбурга и Златоуста, шли целыми неделями. Ключевляне и самосадчане приходили последними, потому что не боялись опоздать. Это было на руку матери Енафе: она побаивалась за свою Аглаиду… Не вышло бы чего от ключевлян, когда узнают ее. Пока мать Енафа мало с кем говорила, хотя ее и знали почти все.
Раздался
глухой кашель больного. Угасли
угли в горевшем костре.
Его голос звучал тогда такими
глухими загробными раскатами, что сидевшие по
углам и наиболее поддавшиеся действию жидовской горилки слушатели опускали головы, свешивали длинные подстриженные спереди «чуприны» и начинали всхлипывать...
Газету читали и читали, с каждым днем рос тираж, корреспонденции шли со всех
углов, из самых
глухих деревень, потому что Н.И. Пастухов умел уговаривать писать всякого, писать ему всякую новость. Учил, что и как писать.
Обойдя извилистыми дорожками весь сад, который оба знали наизусть, они дошли до каменной садовой ограды и тут, в самом
углу стены, отыскали маленькую дверцу, выводившую в тесный и
глухой переулок, почти всегда запертую, но ключ от которой оказался теперь в руках Алексея Егоровича.
Мальчишки следили за Собачьей Маткой, издали лукая камнями в её свиту, но где-нибудь в
глухом тупике, на пустыре, за
углом, вдруг окружали её, крича...
Место под завод было выбрано самое
глухое, настоящий медвежий
угол: горы, болота, леса; до официального основания заводского действия здесь, с разным лесным зверьем, хоронились одни раскольники, уходившие в уральскую глушь от петровских новшеств.
Не зная, что сказать на это, Илья молчал, хотя всегда чувствовал в себе сильное желание возражать товарищу. И все молчали некоторое время, иногда несколько минут. В тёмной яме становилось как будто ещё темнее. Коптила лампа, пахло
углями из самовара, долетал
глухой, странный шум: гудел и выл трактир, там, наверху. И снова рвался тихий голос Якова...
«Господи, помилу-уй», — пели на левом клиросе. Какой-то мальчишка подпевал противным, резавшим уши криком, не умея подладиться к хриплому и
глухому голосу дьячка. Нескладное пение раздражало Илью, вызывая в нём желание надрать мальчишке уши. В
углу было жарко от натопленной печи, пахло горелой тряпкой. Какая-то старушка в салопе подошла к нему и брюзгливо сказала...
— Уйдите от меня! — добавил он через секунду, не сводя острого, встревоженного взгляда с длинных пол, которые все колыхались, таинственно двигались, как будто кто-то в них путался и, разом распахнувшись, защелкали своими взвившимися
углами, как щелкают детские, бумажные хлопушки, а по стеклам противоположного окна мелькнуло несколько бледных, тонких линий, брошенных заходящей луною, и вдруг все стемнело; перед Долинским выросла огромная мрачная стена, под стеной могильные кресты, заросшие
глухой крапивой, по стене медленно идет в белом саване Дора.
— Чего вы там, черти, дьяволы, спать не даете! — послышался чей-то
глухой голос из
угла…
Но прошло время, и к саду привыкли, полюбили его крепко, узнали каждый
угол,
глухую заросль, таинственную тень; но удивительно! — от того, что узнавали, не терялась таинственность и страх не проходил, только вместо боли стал радостью: страшно — значит хорошо.
Только для важных преступников была предназначена тюрьма, особенные в ней были правила, суровые, твердые и жесткие, как
угол крепостной стены; и если в жестокости есть благородство, то была благородна
глухая, мертвая, торжественно немая тишина, ловящая шорохи и легкое дыхание.
В
глухом лесном
углу уезда его захватила в пути июньская гроза с градом, с оглушающим треском грома и синими взрывами туч.
— Нет, это
глухое окно. Но за
углом есть дверь. Она прямо ведет в комнату, где я сплю с сестрою. Но ведь ты обещал мне!.. Сестра моя спит чутко. О, как ты прекрасен, мой возлюбленный. Ты ведь обещал, не правда ли?
Вдали, в грудах беспорядочно наваленных дров, мелькала пестрая, покрытая сажей толпа «дровосушек» и поденщиц, вызывавшая со стороны проходивших рабочих двусмысленные улыбки, совсем недвусмысленные шутки и остроты, и не менее откровенные ответы, и громкий девичий смех, как-то мало гармонировавший с окружающей обстановкой усталых лиц, железа,
угля и
глухого грохота, прерываемого только резким свистом и окриком рабочих.
Ее правый
угол отрезан двумя
глухими переборками; они выступают в комнату прямым
углом и, стесняя задний план ее, образуют на переднем еще маленькую комнату, отделенную от большой деревянной аркой.
Где-то на чердаках и в подвалах, за
глухими ставнями, ютились игорные притоны, в которых штосс и баккара часто кончались распоротым животом или проломленным черепом, и тут же рядом за
углом, иногда в соседней каморке, можно было спустить любую краденую вещь, от бриллиантового браслета до серебряного креста и от тюка с лионским бархатом до казенной матросской шинели.
Он выдержал еще один выстрел изумления, отлично вышколенных лакейских глаз и сел в
углу. Ожидание подавляло его, он трепетал
глухой дрожью; любопытство, неясные опасения, тайный, сердитый стыд, рассеянное, острое напряжение бродили в его голове не хуже виноградного сока.
Ох, и люта же тоска на бродягу живет! Ночка-то темная, тайга-то
глухая… дождем тебя моет, ветром тебя сушит, и на всем-то, на всем белом свете нет тебе родного
угла, ни приюту… Все вот на родину тянешься, а приди на родину, там тебя всякая собака за бродягу знает. А начальства-то много, да начальство-то строго… Долго ли на родине погуляешь — опять тюрьма!
Он выпачкал рожу сажей, дико таращит глаза и похож на пьяного медведя: поломал нары, разбивает доски ногами, всё вокруг него трещит и скрипит — это он хочет развести светец в
углу на очаге; там уже играет огонёк, приветливо дразня нас ласковыми жёлтыми языками. В дыму и во тьме слышен кашель Савелия и его
глухой голос...
— Опять задумался, Иуда? — кричал Петр, своим ясным голосом и лицом внезапно разрывая
глухое молчание Иудиных дум, отгоняя их куда-то в темный
угол. — О чем ты думаешь?
— Это все не то. Это все праздные речи! —
глухим своим голосом вмешался в спор Лука Благоприобретов, медвежевато выползая из своего
угла. — И Пушкин ваш, и все эти баре — все это один голый разврат, потому что сама эстетика и это так называемое искусство пресловутое — тоже разврат. И всех бы их на осину за это! Вот что-с!
И старик торопливым шагом побрел от ворот, где провожал его глазами удивленный дворник. Устинов пошел следом и стал замечать, что Лубянский усиленно старается придать себе бодрость. Но вот завернули они за
угол, и здесь уже Петр Петрович не выдержал: оперши на руку голову, он прислонился локтями к забору и как-то странно закашлялся; но это был не кашель, а
глухие старческие рыдания, которые, сжимая горло, с трудом вырывались из груди.
Густо обсаженная вишеньем невысокая богадельня стояла в самом
глухом месте, в отдаленном
углу сада.
Мне очень жалко вас, — сказал он, когда они вошли в самый
глухой, уединенный
угол сада.
— Я здесь, сынок, — ответил из дальнего
угла глухой и хриплый голос.
Ипполитов. Извините, такой ветренник, как я, худой поверенный в важных делах. Вообразите, чем я занимался все эти дни, — должностью хромоногого беса: странствовал по Москве из
угла в
угол, лазил по чердакам, заглядывал в самые
глухие закоулки…