Неточные совпадения
— Не думаю, — отвечала Бетси и, не
глядя на свою приятельницу, осторожно стала наливать маленькие прозрачные
чашки душистым чаем. Подвинув
чашку к Анне, она достала пахитоску и, вложив
в серебряную ручку, закурила ее.
— Ты по ночам пьешь пунш! — шепотом,
в ужасе сказала она и с изумлением
глядела то на него, то на
чашку.
Машутка становилась
в угол, подальше, всегда прячась от барыни
в тени и стараясь притвориться опрятной. Барыня требовала этого, а Машутке как-то неловко было держать себя
в чистоте. Чисто вымытыми руками она не так цепко берет вещь
в руки и, того
гляди, уронит; самовар или
чашки скользят из рук;
в чистом платье тоже несвободно ходить.
Он вылил остатки рома из бутылки
в чашку и зажег опять ром. Потом, положив оба локтя на стол, небрежно
глядел на Райского.
Он нам показывал много лакированных вещей работы здешних жителей:
чашки для кушанья, поставцы, судки, подносы и т. п.; но после японских вещей
в этом роде на эти и
глядеть было нельзя.
— Ну, вот и князь наш объявился, — сказал он, ставя чайник среди
чашек и передавая хлеб Масловой. — Чудесные штуки мы накупили, — проговорил он, скидывая полушубок и швыряя его через головы
в угол нар. — Маркел молока и яиц купил; просто бал нынче будет. А Кирилловна всё свою эстетическую чистоту наводит, — сказал он улыбаясь,
глядя на Ранцеву. — Ну, теперь заваривай чай, — обратился он к ней.
Я
глядел тогда на зарю, на деревья, на зеленые мелкие листья, уже потемневшие, но еще резко отделявшиеся от розового неба;
в гостиной, за фортепьянами, сидела Софья и беспрестанно наигрывала какую-нибудь любимую, страстно задумчивую фразу из Бетховена; злая старуха мирно похрапывала, сидя на диване;
в столовой, залитой потоком алого света, Вера хлопотала за чаем; самовар затейливо шипел, словно чему-то радовался; с веселым треском ломались крендельки, ложечки звонко стучали по
чашкам; канарейка, немилосердно трещавшая целый день, внезапно утихала и только изредка чирикала, как будто о чем-то спрашивала; из прозрачного, легкого облачка мимоходом падали редкие капли…
И вспоминал, у кого
в городе есть подходящие невесты. Бабушка помалкивала, выпивая
чашку за
чашкой; я сидел у окна,
глядя, как рдеет над городом вечерняя заря и красно́ сверкают стекла
в окнах домов, — дедушка запретил мне гулять по двору и саду за какую-то провинность.
— Никак, будь покоен! Я огонь на ночь
в чашку с водой ставлю, — отвечал он,
глядя в сторону.
Неизмеримо долго стоял я с
чашкой в руке у постели матери,
глядя, как застывает, сереет ее лицо.
Глафира Петровна, которая только что выхватила
чашку бульону из рук дворецкого, остановилась, посмотрела брату
в лицо, медленно, широко перекрестилась и удалилась молча; а тут же находившийся сын тоже ничего не сказал, оперся на перила балкона и долго
глядел в сад, весь благовонный и зеленый, весь блестевший
в лучах золотого весеннего солнца.
— Но неужели же я вас куском хлеба и
чашкою чаю подкуплю — неужели? — спрашивал Клыков,
глядя ему
в лицо.
Ефим принес горшок молока, взял со стола
чашку, сполоснул водой и, налив
в нее молоко, подвинул к Софье, внимательно слушая рассказ матери. Он двигался и делал все бесшумно, осторожно. Когда мать кончила свой краткий рассказ — все молчали с минуту, не
глядя друг на друга. Игнат, сидя за столом, рисовал ногтем на досках какой-то узор, Ефим стоял сзади Рыбина, облокотясь на его плечо, Яков, прислонясь к стволу дерева, сложил на груди руки и опустил голову. Софья исподлобья оглядывала мужиков…
Сияющий и весёлый принялся Илья
в этот вечер за обычное своё занятие — раздачу собранных за день диковин. Дети уселись на землю и жадными глазами
глядели на грязный мешок. Илья доставал из мешка лоскутки ситца, деревянного солдатика, полинявшего от невзгод, коробку из-под ваксы, помадную банку, чайную
чашку без ручки и с выбитым краем.
Приятели оделись и пошли
в павильон. Тут Самойленко был своим человеком, и для него имелась даже особая посуда. Каждое утро ему подавали на подносе
чашку кофе, высокий граненый стакан с водою и со льдом и рюмку коньяку; он сначала выпивал коньяк, потом горячий кофе, потом воду со льдом, и это, должно быть, было очень вкусно, потому что после питья глаза у него становились маслеными, он обеими руками разглаживал бакены и говорил,
глядя на море...
Как раньше,
глядя в подпечек, откуда торчали поломанные хлебные
чашки, дрова, мочало помела, — точно непрожеванная пища
в черной, устало открытой пасти, — он глухо заговорил...
Оделся я, вышел на улицу. Было утро раннее, часов шесть-семь. На улицах никого не было. Толкнулся я к Михайле — говорят, дома не ночевал, должно быть,
в гостинице остался.
В ресторан мне идти рано, да и не могу туда идти — противно. Ходил я, ходил по городу. Отворили турецкие кофейни, там посидел,
чашку кофе выпил черного.
Гляжу на людей и думаю: «Все, все вы счастливые, у каждого свое дело, у каждого чистые руки… а я!»
Кузьма Васильевич бросил
в чашку кусок сахару и выпил ее разом. Кофе ему показался очень крепким и горьким. Колибри
глядела на него, улыбаясь и чуть-чуть расширяя ноздри над краем своей
чашки. Она тихонько опустила ее на стол.
Слегка облокотившись на проволочную сетку, Вера Львовна с наслаждением
глядела, как играли
в волнах белые барашки, а
в голове ее под размеренные вздохи машины звучал мотив какой-то самодельной польки, и с этим мотивом
в странную гармонию сливались и шум воды под колесами и дребезжание
чашек в буфете…
Притаив дыханье, глаз не спускали они с
чашки, наполненной водою и поставленной у божницы: как наступит Христово крещенье, сама собой вода колыхнется и небо растворится;
глянь в раскрытое на един миг небо и помолись Богу: чего у него ни попросишь, все даст.
— Сорвалось! — сквозь зубы молвил Алексей и бросил испорченную
чашку в сторону. Никогда с ним такого греха не бывало, даже и тогда не бывало, как, подростком будучи, токарному делу учился. Стыдно стало ему перед токарями. По всему околотку первым мастером считается, а тут, гляди-ка, дело какое.