Неточные совпадения
Прошли. В десятке шагов за ними следовал высокий старик; брезгливо приподняв пышные белые усы, он тростью
гнал пред собой корку апельсина, корка непослушно увертывалась от ударов, соскакивала на мостовую, старик снова загонял ее на панель и наконец, затискав в решетку для стока
воды, победоносно взмахнул тростью.
Беззвучно погружая весла в
воду, лодку
гнал широкоплечий, светловолосый парень в серой рубахе.
Клим не поверил. Но когда горели дома на окраине города и Томилин привел Клима смотреть на пожар, мальчик повторил свой вопрос. В густой толпе зрителей никто не хотел качать
воду, полицейские выхватывали из толпы за шиворот людей, бедно одетых, и кулаками
гнали их к машинам.
Серебряная струя
воды выгоняла из-под крыши густейшие облака бархатного дыма, все было необыкновенно оживлено, весело, и Самгин почувствовал себя отлично. Когда подошел к нему Безбедов, облитый
водою с головы до ног, голый по пояс, он спросил его...
И так однажды с марса закричал матрос: «Большая рыба идет!» К купальщикам тихо подкрадывалась акула; их всех
выгнали из
воды, а акуле сначала бросили бараньи внутренности, которые она мгновенно проглотила, а потом кольнули ее острогой, и она ушла под киль, оставив следом по себе кровавое пятно.
26 числа небо начало хмуриться. Порывистый ветер
гнал тучи в густой туман. Это был плохой признак. Ночью пошел дождь с ветром, который не прекращался подряд 3 суток. 28-го числа разразилась сильная буря с проливным дождем.
Вода стекала с гор стремительными потоками; реки переполнились и вышли из берегов; сообщение поста Ольги с соседними селениями прекратилось.
— Я пьян? Батюшка Владимир Андреевич, бог свидетель, ни единой капли во рту не было… да и пойдет ли вино на ум, слыхано ли дело, подьячие задумали нами владеть, подьячие
гонят наших господ с барского двора… Эк они храпят, окаянные; всех бы разом, так и концы в
воду.
Я вскочил на печь, забился в угол, а в доме снова началась суетня, как на пожаре; волною бился в потолок и стены размеренный, всё более громкий, надсадный вой. Ошалело бегали дед и дядя, кричала бабушка,
выгоняя их куда-то; Григорий грохотал дровами, набивая их в печь, наливал
воду в чугуны и ходил по кухне, качая головою, точно астраханский верблюд.
Утки с утятами, которые изумительно проворны, держатся упорно в камыше, и трудно
выгнать их на открытую
воду.
Одни говорили, что беды никакой не будет, что только выкупаются, что холодная
вода выгонит хмель, что везде мелко, что только около кухни в стари́це будет по горло, но что они мастера плавать; а другие утверждали, что, стоя на берегу, хорошо растабарывать, что глубоких мест много, а в стари́це и с руками уйдешь; что одежа на них намокла, что этак и трезвый не выплывет, а пьяные пойдут как ключ ко дну.
Но имя доктора она успела поймать и отыскала глазами Яшу Кормилицына, который сидел в шестом ряду; этот простец теперь растворялся в море блаженства, как соль растворяется в
воде, потому что Луша, которая еще так недавно его
гнала, особенно после несчастного эпизода с «маринованной глистой», теперь относилась к, нему с особенным вниманием.
И много лет мы вместе жили,
В одной ладье мы вместе плыли,
Делили радость и печаль,
Ты на руле сидел и правил,
Ладью упорно
гнали вдаль.
А Гольцев смело парус ставил,
Когда ж чрез борт катился вал,
Я только
воду отливал…
— На них, ребята! — загремел Серебряный, — топчите их в
воду,
гоните в огонь!
При торжественной тишине белеет восток и
гонит на юго-запад ночную темноту, предметы выступают из мрака, яснеют; но камыши стоят еще неподвижны, и поверхность
вод не дымится легким паром: еще долго до солнца…
— Это очень хитрый и злой ветер, вот этот, который так ласково дует на нас с берега, точно тихонько толкая в море, — там он подходит к вам незаметно и вдруг бросается на вас, точно вы оскорбили его. Барка тотчас сорвана и летит по ветру, иногда вверх килем, а вы — в
воде. Это случается в одну минуту, вы не успеете выругаться или помянуть имя божие, как вас уже кружит,
гонит в даль. Разбойник честнее этого ветра. Впрочем — люди всегда честнее стихии.
Чаще других усовещевал он Семилетова, который во хмелю был буен, но, чуть показывался Григорий Иванович, сразу же стихал как в
воду опущенный. Однако был случай, когда Григорьев его
выгнал. Напившись в ресторанчике Пустовалова, Ваня поднялся наверх, где шла репетиция. Идет, шатаясь во все стороны, и угрожающе орет, размахивая кулачищем...
— Хошь обливайся, когда
гонят в ледяную
воду или к вороту поставят. Только от этой работы много бурлачков на тот свет уходит… Тут лошадь не пошлешь в
воду, а бурлаки по неделям в
воде стоят.
— Народ
гнать на работу. Только отвернись — сейчас в кабак… Я вам говорю: разбойники и протоканальи! А всех хуже наши каменские… Заберут задатки и в кабак, а там как хочешь и выворачивайся, хоть сам сталкивай барки в
воду да грузи!..
Долго ждала красавица своего суженого; наконец вышла замуж за другого; на первую ночь свадьбы явился призрак первого жениха и лег с новобрачными в постель; «она моя», говорил он — и слова его были ветер, гуляющий в пустом черепе; он прижал невесту к груди своей — где на месте сердца у него была кровавая рана; призвали попа со крестом и святой
водою; и
выгнали опоздавшего гостя; и выходя он заплакал, но вместо слез песок посыпался из открытых глаз его.
В первый же день своего приезда он пригласил священника со всем причтом, велел отслужить молебен с водосвятием и всюду окропить
водою, все комнаты в доме, даже чердаки, даже подвалы, для того, чтобы, как он выразился, «радикально
выгнать вольтериянский и якобинский дух».
Но он равнодушно молчал и сидел идольски-неподвижно, следя, как ветер морщит
воду в лужах и
гонит облака, стискивая их в густо-серую тучу.
Иван Петрович. Жалкие люди. Копошатся, хлопочут. И не понимают — ничего не понимают… Я не тебе. Я так, высказываю свои мысли. А что нужно для человечества? Очень мало: ценить своих гениев, а они всегда казнили их,
гнали, мучали. Нет. Я не буду вашей игрушкой. Я выведу вас на чистую
воду. Не-е-ет. Лицемеры!
Гнали стадо. Разноголосое мычание коров, сглаженное далью, красиво и мягко сливалось с высокими голосами женщин и детей. Звучали бубенчики, растерянно блеяли овцы, на реке плескала
вода, кто-то, купаясь, ржал жеребцом.
Из-за леса облака плывут, верхний ветер режет их своими крыльями,
гонит на юг, а на земле ещё тихо, только вершины деревьев чуть шелестят, сбрасывая высохшие листья в светлый блеск
воды.
Вода из моря поднимается туманом; туман поднимается выше, и из тумана делаются тучи. Тучи
гонит ветром и разносит по земле. Из туч
вода падает на землю. С земли стекает в болота и ручьи. Из ручьев течет в реки; из рек в море. Из моря опять
вода поднимается в тучи, и тучи разносятся по земле…
Водяные и ветряные мельницы вертятся и мелют. Кто их двигает? Ветер и
вода. А ветер кто
гонит? Тепло. А
воду кто
гонит? Тепло же. Оно подняло
воду парами вверх, и без этого
вода не падала бы книзу. Машина работает, — ее движет пар; а пар кто делает? Дрова. А в дровах тепло солнечное.
И недовольные, раздраженные офицеры торопливо расходятся после обеда по своим каютам, стараясь заснуть под скрип переборок, заняв возможно более удобное положение в койке, чтобы не стукнуться лбом в каютную стенку. А эти деревянные стенки продолжают скрипеть. Они точно визжат, точно плачут и стонут. В каюте с задраенным (закрытым) наглухо иллюминатором, то погружающимся, то выходящим из пенистой
воды, душно и жарко. Сон бежит от глаз нервного человека и
гонит его наверх, на свежий воздух…
— Это чтобы
воду изнутри
выгнать у неё, голубушки, — пояснила появившаяся на шум няня.
— Нет, без пирогов, Марья Матвеевна, не делайте, без этого духовенству нельзя, отец же Флавиан сам как хлопок и всякое тесто любит, — подтвердили Марье Матвеевне ее советники и затем положили: еще один день и одну ночь как-нибудь злополучной семье перебедовать, а между тем поставить пироги и послать Егорку к отцу Флавиану, чтобы завтра прямо от ранней обедни пожаловал с дьяконом Саввою к Марье Матвеевне на дому
воду посвятить и дьявола
выгнать, а потом мягкого пирожка откушать.
Георгий Дмитриевич. Да? И ничтожество еще тем соблазнительно для женщины, Алеша, что с ним нет греха. Разве он человек? разве он мужчина? Так, подползло что-то в темноте, и… Потом его можно
выгнать, потом все можно забыть… искренно забыть, как умеют забывать женщины, забыть даже до возмущения, если кто-нибудь осмелится напомнить. Как? Я? — с ним? Правда, иногда от ничтожеств родятся дети… У нас нет коньяку? — это
вода, а не вино. Дай мне коньяку, скорее!
Встал Яков Потапович, оделся, в сени пошел, умылся ледяной
водой и вышел на двор смотреть, как утро с ночью борется, как заря ночную тень
гонит взашей.
Представь последний день природы,
Что пролилася звезд река,
На огнь пошли стеною
воды,
Бугры взвилися в облака;
Что вихри тучи к тучам
гнали,
Что мрак лишь молнии свещали,
Что гром потряс всемирну ось,
Что солнце, мглою покровенно,
Ядро казалось раскалено:
Се вид, как вшел в Измаил Росс.
— Поставить в каменные палаты воеводы, — перебил Мамон радостным голосом, — отобрать у него лучшие клети, оружейную, постельную, сени… Немчин для него в доме хуже нечистого; того ладаном выкуришь да святой
водой выгонишь, а этого, засадит раз Иван Васильевич, не выживешь никакою силою. Придется хозяину хоть в удавку! Но позволит ли великий князь?
Как прочтешь эти газеты (теперь я беру две большие газеты, кроме «Копейки»), как вспомнишь, что делается там, обо всех этих несчастных бельгийцах, о детишках и разоренных домах, так сразу точно холодной
водой обольют и голым
выгонят на мороз.
Солнце только начинало подниматься из-за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни
выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в
воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.