Неточные совпадения
В этом
горячем душевном настроении замыкается весь смысл, вся сила
молитвы; но — увы! — ничего подобного я лично за собою не помнил.
Ахилла вздохнул и вслед за ним сделал то же. В торжественной тишине полуночи, на белом, освещенном луною пустом огороде, начались один за другим его мерно повторяющиеся поклоны
горячим челом до холодного снега, и полились широкие вздохи с сладостным воплем
молитвы: «Боже! очисти мя грешного и помилуй мя», которой вторил голос протопопа другим прошением: «Боже, не вниди в суд с рабом твоим». Проповедник и кающийся молились вместе.
Он мысленно следовал за этой толпою, мысленно обнимал и благословлял сына, и каждый шаг, отдалявший Ваню от родимого дома, вызывал
горячую напутственную
молитву из сокрушенного сердца старого Глеба.
Он умылся из ручья, прочел утренние
молитвы, и захотелось ему чаю и
горячих пышек со сметаной, которые каждое утро подают у тестя к столу.
О, если бы я мог в него поверить,
С каким бы я раскаяньем пал ниц,
Какие б лил
горячие я слезы,
Какие бы
молитвы я нашел!
Нет уж, сударыня, по милости вашей у меня шея-то болит давно; вам все готово, а я, может быть, целые ночи верчусь, как карась на
горячей сковороде; у меня только и
молитвы было, чтобы взял кто-нибудь; знаешь ли ты, что через месяц мы должны ехать отсюда?
Но какое-то страшное воспоминание пролетело по лицу юноши, какое-то угрызение совести, и он, обратясь к востоку, бросился на колени, и
горячие слезы раскаяния сопровождали
молитву его; она была без слов, без мыслей, может быть; но она была истинна и глубока, мысли и слова отняли бы всю духовность ее, так, как они ее отнимают у музыки.
Что представляет собою
молитва по своему «трансцендентальному» составу? прежде всего, устремление всех духовных сил человека, всей человеческой личности к Трансцендентному: всякая
молитва (конечно, искренняя и
горячая, а не внешняя только) осуществляет веление: transcende te ipsum [Превзойди себя самого (лат.) — тезис философии Августина (Об истинной религии XXXIX, 72)].
И в то же время, когда
молитва «услышана», когда она
горяча и вдохновенна, когда достигается ее устремление — коснуться Трансцендентного, дохнуть им, она содержит в себе и достаточное, даже единственно возможное удостоверение в существовании Трансцендентного и в Его снисхождении к людям: она получает Трансцендентное как имманентное, причем оно становится соприсущим имени Божию, в котором призывается Трансцендентное.
И потихоньку, не услыхала бы Дарья Сергевна, стала она на
молитву. Умною
молитвою молилась, не уставной. В одной сорочке, озаренная дрожавшим светом догоравшей лампады, держа в руках заветное колечко, долго лежала она ниц перед святыней. С
горячими, из глубины непорочной души идущими слезами долго молилась она, сотворил бы Господь над нею волю свою, указал бы ей, след ли ей полюбить всем сердцем и всею душою раба Божия Петра и найдет ли она счастье в том человеке.
Ради милой девочки покинула она жизнь христовой невесты,
горячей любовью, материнскими ласками, деннонощными заботами о сиротке наполнились ее дни, но не нарушила Дарья Сергевна строгого поста, не умалила теплых
молитв перед Господом об упокоении души погибшего в море раба Божия Мокея.
К тем
молитвам прибавила столь же
горячие, столь же задушевные
молитвы о здравии, душевном спасении и честном возрастании рабы Божией младенца Евдокии.
В моей душе тоже постепенно стихала гроза ужасов, потрясших ее так внезапно. Прямо надо мною темнел полог ночного неба… Я подняла к нему взор и самая
горячая, самая жаркая
молитва вырвалась из моего детского сердца и понеслась к престолу Всевышнего…
Горячая была его
молитва. Окончив ее, он взглянул на Аленушку и из глаз его ручьями брызнули слезы, это были слезы восторженного обожания, появившегося в его сердце к молящейся дочери.
Много
горячих слез было пролито у искренно молящихся в соборе во время литургии; не дошла, видно, только до Создателя
молитва о миновании чаши гнева царского.
Долго лежала она на полу, молясь и прерывая свои
молитвы рыданиями; наконец, встала, с
горячею верою приложилась к образу…
Таков был смысл
горячей, продолжительной
молитвы князя Сергея Сергеевича Лугового. Слезы неудержимо текли из его глаз, но это не были слезы безысходного отчаяния, которое еще так недавно владело его душой. Это были покорные слезы ребенка перед своей горячо любимой и беззаветно любящей матерью.
Молитва совершенно переродила и успокоила князя.
Нередко, даже без отчетливой причины, делалось ему грустно, очень грустно; тогда он молился — о чем, знает только господь;
молитвы его были без слов: они выражались одними
горячими слезами.
Эти силы она нашла в
горячей благодарственной
молитве.
Подвизался Гриша житием строгим; в великие только праздники вкушал
горячую пишу, опричь хлеба да воды ничего в рот он не брал. Строгий был молчальник, праздного слова не молвил, только, бывало, его и слышно, когда распевает свои духовные псалмы… И что ни делает, где ни ходит, все
молитву господню он шепчет.
— Отчего вы так грустны, Катерина Эдуардовна? — повторял он, как жалобную песню, как тихую
молитву отчаяния, и вся душа его билась и плакала в этих звуках. Грозный сумрак охватывал ее, и, полная великой любви, она молилась о чем-то светлом, чего не знала сама, и оттого так
горяча была ее
молитва.
Он боголюбивый город, но и самая
молитва его бывает усердна, но не бывает ни
горяча, ни восторженна.