Неточные совпадения
Шипел паровоз, двигаясь задним ходом, сеял на путь
горящие угли, звонко стучал молоток по бандажам колес, гремело железо сцеплений; Самгин, потирая бок, медленно шел к своему вагону, вспоминая Судакова, каким видел его в Москве, на вокзале: там он стоял, прислонясь к
стене, наклонив голову и считая на ладони серебряные монеты; на нем — черное пальто, подпоясанное ремнем с медной пряжкой, под мышкой — маленький узелок, картуз на голове не мог прикрыть его волос, они торчали во все стороны и свешивались по щекам, точно стружки.
Вдалеке виделась уже ему наполненная зала, и он своей игрой потрясал
стены и сердца знатоков. Женщины с
горящими щеками слушали его, и его лицо горело стыдливым торжеством…
Пройдя двое или трое сеней, они вошли в длинную комнату, освещенную несколькими
горящими лампадами перед целым иконостасом икон, стоящих по всей передней
стене. Людей никого не было.
Рабочие зажгли фитили и побежали к западне, тяжело хлопая по воде. Мы все плотно прижались к
стене, а один стал закрывать отверстие деревянной ставней. До нас доносился сухой треск
горящих фитилей.
Часть
стены тотчас вывалилась полукругом, образовав полку с углублением за ней, где вспыхнул свет; за
стеной стало жужжать, и я не успел толком сообразить, что произошло, как вровень с упавшей полкой поднялся из
стены род стола, на котором были чашки, кофейник с
горящей под ним спиртовой лампочкой, булки, масло, сухари и закуски из рыбы и мяса, приготовленные, должно быть, руками кухонного волшебного духа, — столько поджаристости, масла, шипенья и аромата я ощутил среди белых блюд, украшенных рисунком зеленоватых цветов.
Улыбался умильно и ждал. Но было пусто и в душе и вокруг. И не возвращался тихий и скорбный образ. Вспоминались ненужно и мучительно восковые
горящие свечи, поп в рясе, нарисованная на
стене икона, и как отец, сгибаясь и разгибаясь, молится и кладет поклоны, а сам смотрит исподлобья, молится ли Васька, не занялся ли баловством. И стало еще страшнее, чем до молитвы.
Кабинет этот оказался большой комнатой, неоштукатуренной и почти пустой; по
стенам, на неровно вбитых гвоздях, висели две нагайки, трехугольная порыжелая шляпа, одноствольное ружье, сабля, какой-то странный хомут с бляхами и картина, изображающая
горящую свечу под ветрами; в одном углу стоял деревянный диван, покрытый пестрым ковром. Сотни мух густо жужжали под потолком; впрочем, в комнате было прохладно; только очень сильно разило тем особенным лесным запахом, который всюду сопровождал Мартына Петровича.
Попалась ему как-то картинка, изображавшая
горящую свечу, в которую со всех сторон, напрягши щеки, дуют ветры; внизу стояла подпись: «Такова жизнь человеческая!» Очень понравилась ему эта картинка; он повесил ее у себя в кабинете; но в обыкновенное, не меланхолическое, время перевертывал ее лицом к
стене, чтобы не смущала.
Связанная девушка, остававшаяся безмолвною свидетельницей всей этой истории, видела только, что когда в комнату хлынул сильный ветер, икона сорвалась со
стены, выпала из образника, разбила стекло и
горящую лампаду и затем, качнувшись из угла на угол, стала нижним ребром на подугольном столике.
Тогда пустой почти был темен зал,
Но беглый свет
горящего камина
На потолке расписанном дрожал
И на
стене, где виделась картина;
Ручной орган на улице играл;
То, кажется, Моцарта каватина
Всегда в ту пору пела свой мотив,
И слушал я, взор в живопись вперив.
Струится кровь по плечам. Кровенят на себе белые радельные рубахи. Иные головой о
стену колотятся либо о печь, другие
горящей лучиной палят себе тело, иные до крови грызут себе руки и ноги, вырывают бороды и волосы. Умерщвление плоти!..
Екатерина Петровна сообразила, что она в крестьянской избе: на
стенах наклеены были лубочные картины, в углу стоял киот с образами, отделанными блестящей фольгою, свет лампады,
горящей перед ними, еле освещал окружающий мрак.
Осажденные обливали своих противников горячей смолой, пускали в них кучи стрел, обламывали сами
стены и скатывали их на русских. В дружинников летели
горящие головни, град стрел, но они не отступали ни на шаг.
В
стене была вделана
горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что-то в роде алтаря с Евангелием и черепом.