— Товарищи, стыдитесь! При чем тут контролерша? Мы все сейчас — хозяева производства, мы не на капиталистов работаем. Как же мы можем допускать, чтобы наше рабочее
государство платило деньги по бюллетеню человеку, который нарочно руки себе испортил, чтобы не работать!
Неточные совпадения
Стародум. Оно и должно быть залогом благосостояния
государства. Мы видим все несчастные следствия дурного воспитания. Ну, что для отечества может выйти из Митрофанушки, за которого невежды-родители
платят еще и деньги невеждам-учителям? Сколько дворян-отцов, которые нравственное воспитание сынка своего поручают своему рабу крепостному! Лет через пятнадцать и выходят вместо одного раба двое, старый дядька да молодой барин.
Государству утраты немного, если вместо меня сядет в канцелярию другой переписывать бумагу, но большая утрата, если триста человек не
заплатят податей.
— Просто-напросто все
государства, несмотря на все балансы в бюджетах и на «отсутствие дефицитов», un beau matin [В одно прекрасное утро (франц.).] запутаются окончательно и все до единого пожелают не
заплатить, чтоб всем до единого обновиться во всеобщем банкрутстве.
Плачет государство,
Плачет весь народ,
Едет к нам на царство
Константин-урод.
— Знаю я, батюшка! Десять лет сряду за убылые души
плачу — очень хорошо знаю! Кого в солдаты, кого в ратники взяли, а кто и сам собой помер — а я
плати да
плати! Россия-матушка — вот тебе
государство! Не маленькая я, что ты меня этим словом тычешь! Знаю, ах, как давно я его знаю!
Подданные
государства обязаны все
платить подати.
Учреждены паспорты. Все, отлучающиеся от места жительства, обязаны брать их и
платить за это пошлины. Вдруг в разных местах являются люди, которые говорят, что брать паспорты не нужно, что не следует признавать свою зависимость от
государства, живущего насилием, и люди эти не берут паспортов и не
платят за них пошлину. И опять ничем нельзя заставить этих людей исполнять требуемое. Их запирают в остроги и опять выпускают, и люди живут без паспортов.
Уральское казачье войско так же, как и все казаки, не
платит государству податей; но оно несет службу и обязано во всякое время по первому требованию выставлять на свой счет определенное число одетых и вооруженных конных воинов; а в случае нужды все, считающиеся на службе, должны выступить в поход.
Надя. Так это же никуда не годится, если люди
плачут. И ваши власти и
государство — все это не нужно, если люди
плачут!
Государство… какая глупость! Зачем оно мне? (Идет к двери.)
Государство! Ничего не понимают, а говорят! (Уходит. Бобоедов несколько растерялся.)
— Все это, конечно, очень хорошо. Но ведь для того, чтоб такую огромную программу провести в жизнь, нужны средства богатейшего
государства. Программы намечают широчайшие, а средств не дают. Народным учителям мы до сих пор не
заплатили жалованья. Дело мы развертываем, а чем будем
платить?
Рабовладельчеством мы все возмущались, и от меня — по счастию! — отошла эта чаша. Крепостными я не владел; но для того, чтобы произвести даровое полное отчуждение, надо и теперь быть настроенным в самом «крайнем» духе. Да и то обязательное отчуждение земли, о которое первая Дума так трагически споткнулась, в сущности есть только выкуп (за него крестьяне
платили бы
государству), а не дар, в размере хорошего надела, как желали народнические партии трудовиков, социал-демократов и революционеров.
Князь Василий Васильевич, оберегатель царственной большой печати и государственных посольских дел, ближний боярин и наместник новгородский, неся на себе все бремя правления
государством, был столько занят, что не мог посвятить мне много времени, и потому вся моя любовь сосредоточивалась в царевне Софии Алексеевне, которая, со своей стороны, старалась
платить мне милостями, какие можно только любимцу оказывать.