Неточные совпадения
Есть
грязная гостиница,
Украшенная вывеской
(С большим носатым чайником
Поднос в руках подносчика,
И маленькими чашками,
Как гусыня гусятами,
Тот чайник окружен),
Есть лавки постоянные
Вподобие уездного
Гостиного
двора…
Несколько повозок с
грязными армянами въехало на
двор гостиницы и за ними пустая дорожная коляска; ее легкий ход, удобное устройство и щегольской вид имели какой-то заграничный отпечаток.
Около харчевен в нижних этажах, на
грязных и вонючих
дворах домов Сенной площади, а наиболее у распивочных, толпилось много разного и всякого сорта промышленников и лохмотников.
Сложена она была хорошо: талия ее, без корсета и кринолина, тонко и стройно покачивалась над
грязной юбкой, когда она неслась по
двору, будто летела.
В доме, заслышав звон ключей возвращавшейся со
двора барыни, Машутка проворно сдергивала с себя
грязный фартук, утирала чем попало, иногда барским платком, а иногда тряпкой, руки. Поплевав на них, она крепко приглаживала сухие, непокорные косички, потом постилала тончайшую чистую скатерть на круглый стол, и Василиса, молчаливая, серьезная женщина, ровесница барыни, не то что полная, а рыхлая и выцветшая телом женщина, от вечного сиденья в комнате, несла кипящий серебряный кофейный сервиз.
«Да куда-нибудь, хоть налево!» Прямо перед нами был узенький-преузенький переулочек, темный,
грязный, откуда, как тараканы из щели, выходили китайцы, направо большой европейский каменный дом; настежь отворенные ворота вели на чистый
двор, с деревьями, к широкому чистому крыльцу.
Дождик шел уже ливнем и стекал с крыш, журча, в кадушку; молния реже освещала
двор и дом. Нехлюдов вернулся в горницу, разделся и лег в постель не без опасения о клопах, присутствие которых заставляли подозревать оторванные
грязные бумажки стен.
На
дворе была уже весна: снег быстро таял. Из белого он сделался
грязным, точно его посыпали сажей. В сугробах в направлении солнечных лучей появились тонкие ледяные перегородки; днем они рушились, а за ночь опять замерзали. По канавам бежала вода. Она весело журчала и словно каждой сухой былинке торопилась сообщить радостную весть о том, что она проснулась и теперь позаботится оживить природу.
Кто теперь живет на самой
грязной из бесчисленных черных лестниц первого
двора, в 4-м этаже, в квартире направо, я не знаю; а в 1852 году жил тут управляющий домом, Павел Константиныч Розальский, плотный, тоже видный мужчина, с женою Марьею Алексевною, худощавою, крепкою, высокого роста дамою, с дочерью, взрослою девицею — она-то и есть Вера Павловна — и 9–летним сыном Федею.
Кроме «Голубятни» где-то за Москвой-рекой тоже происходили петушиные бои, но там публика была сбродная. Дрались простые русские петухи, английские бойцовые не допускались. Этот трактир назывался «Ловушка». В
грязных закоулках и помойках со
двора был вход в холодный сарай, где была устроена арена и где публика была еще азартнее и злее.
Самым страшным был выходящий с Грачевки на Цветной бульвар Малый Колосов переулок, сплошь занятый полтинными, последнего разбора публичными домами. Подъезды этих заведений, выходящие на улицу, освещались обязательным красным фонарем, а в глухих
дворах ютились самые
грязные тайные притоны проституции, где никаких фонарей не полагалось и где окна завешивались изнутри.
И действительно, пролетка сворачивает на площадь, во
двор Тверской части, останавливается у
грязного двухэтажного здания, внизу которого находится пожарный сарай, а верхний этаж занят секретной тюрьмой с камерами для политических и особо важных преступников.
После постоянного ненастья, от которого размокла черноземная почва, сначала образовалась страшная грязь, так что мы с трудом стали уезжать по пятидесяти верст в день; потом вдруг сделалось холодно и, поднявшись на заре, чтоб выбраться поранее из
грязного «Одного
двора», мы увидели, что грязь замерзла и что земля слегка покрыта снегом.
На
грязном постоялом
дворе, пройдя через кучи какого-то навоза, они, наконец, вошли в освещенную одной сальной свечкой комнату, в которой Фатеева лежала на постели.
Ранним утром поезд примчал нас в Т***. Я надеялся, что найду тут своих лошадей, но за мной еще не приехали. В ожидании я кое-как приютился в довольно
грязной местной гостинице и, имея сердце чувствительное, разумеется, не утерпел, чтобы не повидаться с дорогими свидетелями моего детства: с постоялым
двором и его бывшим владельцем.
Случалось иногда, что ночью, во время ночлега, где-нибудь на
грязном постоялом
дворе, шарманка, стоявшая на полу рядом с дедушкиным изголовьем, вдруг издавала слабый звук, печальный, одинокий и дрожащий: точно старческий вздох.
В столовой, в бильярдной и на кухне светло горели лампы, и оттого
грязный, загроможденный
двор офицерского собрания казался черным, точно залитым чернилами. Окна были всюду раскрыты настежь. Слышался говор, смех, пение, резкие удары бильярдных шаров.
По воскресеньям молодежь ходила на кулачные бои к лесным
дворам за Петропавловским кладбищем, куда собирались драться против рабочих ассенизационного обоза и мужиков из окрестных деревень. Обоз ставил против города знаменитого бойца — мордвина, великана, с маленькой головой и больными глазами, всегда в слезах. Вытирая слезы
грязным рукавом короткого кафтана, он стоял впереди своих, широко расставя ноги, и добродушно вызывал...
На
дворе, темном и
грязном, хотя погода стояла сухая, солнечная, появилась женщина и крикнула, встряхивая какою-то тряпкой...
На
дворе говорят об этой женщине все хуже, насмешливее и злее. Мне очень обидно слышать эти россказни,
грязные и, наверное, лживые; за глаза я жалею женщину, мне боязно за нее. Но когда, придя к ней, я вижу ее острые глазки, кошачью гибкость маленького тела и это всегда праздничное лицо, — жалость и страх исчезают, как дым.
И тяжело, вялой,
грязной рукою ударил меня по глазам, — я взвыл, ослеп и кое-как выскочил на
двор, навстречу Наталье; она вела за руку Ермохина и покрикивала...
Я снова в городе, в двухэтажном белом доме, похожем на гроб, общий для множества людей. Дом — новый, но какой-то худосочный, вспухший, точно нищий, который внезапно разбогател и тотчас объелся до ожирения. Он стоит боком на улицу, в каждом этаже его по восемь окон, а там, где должно бы находиться лицо дома, — по четыре окна; нижние смотрят в узенький проезд, на
двор, верхние — через забор, на маленький домик прачки и в
грязный овраг.
Рокотал гром, шумели деревья, с крыш лились светлые ленты воды, по
двору к воротам мчался
грязный поток, в нём, кувыркаясь, проплыла бобина, ткнулась в подворотню и настойчиво застучала в неё, словно просясь выпустить её на улицу.
От уменьшения, вероятно, Моховых озер, речка Майна поникла вверху и уже выходит из земли несколько верст ниже селения, а прозрачное, длинное и глубокое озеро превратилось в
грязную вонючую лужу; песчаное дно, на сажень и более, затянуло тиной и всякой дрянью с крестьянских
дворов...
Будто чувствовалось, что вот-вот и природа оживет из-подо льда и снега, но это так чувствовалось новичку, который суетно надеялся в первых числах февраля видеть весну в NN; улица, видно, знала, что опять придут морозы, вьюги и что до 15/27 мая не будет признаков листа, она не радовалась; сонное бездействие царило на ней; две-три
грязные бабы сидели у стены гостиного
двора с рязанью и грушей; они, пользуясь тем, что пальцы не мерзнут, вязали чулки, считали петли и изредка только обращались друг к другу, ковыряя в зубах спицами, вздыхая, зевая и осеняя рот свой знамением креста.
Зотушка посмотрел на широкую спину уходившего Михалка и, потянув лошадь за осклизлый повод, опять зашлепал по
двору своими босыми ногами. Сутулая, коренастая фигура Михалки направилась к дому и быстро исчезла в темных дверях сеней. Можно было расслышать, как он вытирал
грязные ноги о рогожу, а затем грузно начал подниматься по ступенькам лестницы.
Перед
двором был колодезь с развалившимся срубиком, остатком столба и колеса и с
грязной, истоптанной скотиною лужей, в которой полоскались утки.
Хотя на
дворе было сухо, однако у порога стояла
грязная лужа, образовавшаяся в прежний дождь от течи в потолке и крыше.
Давыдкина изба криво и одиноко стояла на краю деревни. Около нее не было ни
двора, ни овина, ни амбара; только какие-то
грязные хлевушки для скотины лепились с одной стороны; с другой стороны кучею навалены были приготовленные для
двора хворост и бревна. Высокий зеленый бурьян рос на том месте, где когда-то был
двор. Никого, кроме свиньи, которая, лежа в грязи, визжала у порога, не было около избы.
Низко наклонив голову и глядя в землю, он ходил со
двора на
двор и, постукивая палкой с железным концом, утирал слёзы рукавом своих лохмотьев или концом
грязного мешка и, не умолкая, певуче, однотонно рассказывал своему помощнику...
Это было длинное, желтого цвета,
грязное и закопченное двухэтажное здание с побитыми стеклами в рамах, откуда валил густой пар. Гуденье сотни голосов неслось на
двор сквозь разбитые стекла.
Елена, выйдя от полковника со
двора, чувствовала, что у ней колени подгибаются от усталости; но третий адрес, данный ей из конторы, был в таком близком соседстве от дома полковника, что Елена решилась и туда зайти: оказалось, что это был маленький частный пансион, нуждающийся в учительнице музыки. Содержательница его, сморщенная старушонка в
грязном чепце и грязно нюхающая табак, приняла Елену довольно сурово и объявила ей, что она ей больше десяти рублей серебром в месяц не может положить.
Только ей и коту позволялось ходить по всей квартире: гусь же не имел права переступать порог комнатки с
грязными обоями, а Хавронья Ивановна жила где-то на
дворе в сарайчике и появлялась только во время ученья.
В этот ненастный, холодный день она вышла на
грязный мощеный
двор из-под черной арки ворот в сопровождении еще более ее изнеможенного итальянского жида, который находился с нею в товариществе по добыванию хлеба, и в сопровождении целой толпы зевак, с утра бродивших для наблюдения, как выступают из берегов Лиговка, Мойка и Фонтанка.
За окном шуршит и плещет дождь, смывая поблекшие краски лета, слышен крик Алексея, рёв медвежонка, недавно прикованного на цепь в углу
двора, бабы-трепальщицы дробно околачивают лён. Шумно входит Алексей; мокрый,
грязный, в шапке, сдвинутой на затылок, он всё-таки напоминает весенний день; посмеиваясь, он рассказывает, что Тихон Вялов отсёк себе палец топором.
И, подняв стакан против луны, посмотрел на мутную влагу в нём. Луна спряталась за колокольней, окутав её серебряным туманным светом и этим странно выдвинув из тёплого сумрака ночи. Над колокольней стояли облака, точно
грязные заплаты, неумело вшитые в синий бархат. Нюхая землю, по
двору задумчиво ходил любимец Алексея, мордастый пёс Кучум; ходил, нюхал землю и вдруг, подняв голову в небо, негромко вопросительно взвизгивал.
Грязным обломком плавал по
двору отец, едва передвигая больные ноги. Теперь на его широких плечах висела дорожная лисья шуба с вытертым мехом, он останавливал людей, строго спрашивая...
Из окна на
грязный пол падал жиденький лунный свет. Тихо и ясно было за окном, — я пошел на
двор взглянуть на чистое небо, подышать морозным воздухом.
И действительно смешно, должно быть, было смотреть, как по
двору быстро мечутся туши розового жира, а вслед им бегают, орут, размахивая руками, тощие двуногие, напудренные мучной пылью, в
грязных лохмотьях, в опорках на босую ногу, — бегают и падают или, ухватив борова за ногу, — влачатся по
двору.
Мы вытащили четыре
грязные туши, положили их среди
двора. Чуть брезжило; фонарь, поставленный на землю, освещал тихо падавшие снежинки и тяжелые головы свиней с открытыми пастями, — у одной из них глаз выкатился, точно у пойманной рыбы.
На лай собак показались в окне две головы; ворота отворились, и мы въехали во
двор,
грязный и маленький, с какими-то трухлявыми развалинами вместо служб.
В одном богатом селении, весьма значительном по количеству земли и числу душ, в
грязной, смрадной избе на скотном
дворе у скотницы родилась дочь. Это обстоятельство, в сущности весьма незначительное, имело, однако, следствием то, что больная и хилая родильница, не быв в состоянии вынести мучений, а может быть, и просто от недостатка бабки (что очень часто случается в деревнях), испустила последний вздох вскоре после первого крика своей малютки.
На
дворе холодно; частый дождь превратил улицу в
грязную лужу; густой туман затянул село, и едва виднеются сквозь мутную сквознину его ветхие лачуги и обнаженные нивы.
Когда надоедало ходить, я останавливался в кабинете у окна и, глядя через свой широкий
двор, через пруд и голый молодой березняк, и через большое поле, покрытое недавно выпавшим, тающим снегом, я видел на горизонте на холме кучу бурых изб, от которых по белому полю спускалась вниз неправильной полосой черная
грязная дорога.
Но молодой человек уж не слушал его; он шел по гнилым, трясучим доскам, лежавшим в луже, к единственному выходу на этот
двор из флигеля дома, черному, нечистому,
грязному, казалось, захлебнувшемуся в луже.
Старик и молодая женщина вошли в большую, широкую улицу,
грязную, полную разного промышленного народа, мучных лабазов и постоялых
дворов, которая вела прямо к заставе, и повернули из нее в узкий, длинный переулок с длинными заборами по обеим сторонам его, упиравшийся в огромную почерневшую стену четырехэтажного капитального дома, сквозными воротами которого можно было выйти на другую, тоже большую и людную улицу.
Ни к чему не думал он притронуться; глаза его без всякого участия, без всякой жизни глядели в окно, обращенное в
двор, где
грязный водовоз лил воду, мерзнувшую на воздухе, и козлиный голос разносчика дребезжал: «Старого платья продать».
…Почти каждую субботу перед всенощной из двух окон подвала старого и
грязного дома купца Петунникова на тесный
двор, заваленный разною рухлядью и застроенный деревянными, покосившимися от времени службами, рвались ожесточённые женские крики...
И надо сказать, усердно исполнял он свою обязанность: на
дворе у него никогда ни щепок не валялось, ни copy; застрянет ли в
грязную пору где-нибудь с бочкой отданная под его начальство разбитая кляча-водовозка, он только двинет плечом — и не только телегу, самое лошадь спихнет с места; дрова ли примется он колоть, топор так и звенит у него, как стекло, и летят во все стороны осколки и поленья; а что насчет чужих, так после того, как он однажды ночью, поймав двух воров, стукнул их друг о дружку лбами, да так стукнул, что хоть в полицию их потом не веди, все в околотке [В околотке — в окружности, в окрестности.] очень стали уважать его; даже днем проходившие, вовсе уже не мошенники, а просто незнакомые люди, при виде грозного дворника отмахивались и кричали на него, как будто он мог слышать их крики.
Сам приносил на руках — первый раз в жизни — маленьких детей, добывая их где-то по
дворам или на улице и принужденно целуя их, чтобы не плакали, и часто случалось, что к задумавшемуся Иисусу вдруг всползало на колени что-то маленькое, черненькое, с курчавыми волосами и
грязным носиком и требовательно искало ласки.