Неточные совпадения
В
Петров день все причастились, а многие даже соборовались накануне.
За неделю до
Петрова дня он объявил приказ: всем говеть.
— Да что ж! По нашему до
Петрова дня подождать. А вы раньше всегда косите. Что ж, Бог даст, травы добрые. Скотине простор будет.
Напротив же сего генерал-аншеф Кирила
Петров сын Троекуров 3-го генваря сего года взошел в сей суд с прошением, что хотя помянутый гвардии поручик Андрей Дубровский и представил при учиненном следствии к
делу сему выданную покойным его отцом Гаврилом Дубровским титулярному советнику Соболеву доверенность на запроданное ему имение, но по оной не только подлинной купчей, но даже и на совершение когда-либо оной никаких ясных доказательств по силе генерального регламента 19 главы и указа 1752 года ноября 29
дня не представил.
Как из
дела сего видно, что генерал-аншеф Кирила
Петров сын Троекуров на означенное спорное имение, находящееся ныне во владении у гвардии поручика Андрея Гаврилова сына Дубровского, состоящее в сельце Кистеневке, по нынешней… ревизии всего мужеска пола ** душ, с землею, и угодьями, представил подлинную купчую на продажу оного покойному отцу его, провинциальному секретарю, который потом был коллежским асессором, в 17… году из дворян канцеляристом Фадеем Спицыным, и что сверх сего сей покупщик, Троекуров, как из учиненной на той купчей надписи видно, был в том же году ** земским судом введен во владение, которое имение уже и за него отказано, и хотя напротив сего со стороны гвардии поручика Андрея Дубровского и представлена доверенность, данная тем умершим покупщиком Троекуровым титулярному советнику Соболеву для совершения купчей на имя отца его, Дубровского, но по таковым сделкам не только утверждать крепостные недвижимые имения, но даже и временно владеть по указу…. воспрещено, к тому ж и самая доверенность смертию дателя оной совершенно уничтожается.
18… года октября 27
дня ** уездный суд рассматривал
дело о неправильном владении гвардии поручиком Андреем Гавриловым сыном Дубровским имением, принадлежащим генерал-аншефу Кирилу
Петрову сыну Троекурову, состоящим ** губернии в сельце Кистеневке, мужеска пола ** душами, да земли с лугами и угодьями ** десятин.
К
Петрову дню — клубника, к Казанской — малина, к Ильину
дню — вишенье, ко Второму Спасу — яблоки, груши, сливы.
— Далеко кулику до
Петрова дня!
Я не стану описывать остальное время, проведенное у тетеньки, но помню, что мне ужасно не хотелось ехать. Наутро после
Петрова дня меня собрали, снабдили всякого рода съестным и гостинцами, благословили и отправили.
— Утром после
Петрова дня встану пораньше, соберусь — и ау, сестрица!
Это
Петров день — цена переряда.
В
Петров день перед квартирами на дворе, а если дождь, то в квартирах, с утра устанавливаются столы, а на них — четвертные сивухи, селедка, огурцы, колбаса и хлеб.
У живших в «Олсуфьевке» артелей плотников, каменщиков и маляров особенно гулящими были два праздника: летний —
Петров день и осенний — Покров.
На
Петров день в чайнике замерзла вода.]
К концу же июня, к
Петрову дню, поспевает ранняя полевая клубника; но самый раст ее бывает около летней Казанской, 8 июля.
С последним зимним путем скиты разобщались с остальным миром до
Петрова дня, — горами и болотами весной не было проезжей дороги.
— Ужо Аглаиду увидим, — говорила Таисья. — Помнишь, поди, как баушку Василису хоронили? Она наша, ключевлянка. На могилке отца Спиридония о
Петров день анбашскую головщицу Капитолину под голик загнала.
Болота просыхали к
Петрову дню, так что из скитов кое-как можно было пробраться на могилку к о. Спиридонию.
Аграфена приехала в скиты осенью по первопутку, и в течение двух лет мать Енафа никуда не позволяла ей носу показать. Этот искус продолжался вплоть до поездки в Самосадку на похороны Василисы Корниловны. Вернувшись оттуда, мать Енафа особенно приналегла на свою черноризицу: она подготовляла ее к
Петрову дню, чтобы показать своим беспоповцам на могилке о. Спиридония. Аглаида выучила наизусть «канун по единоумершем», со всеми поклонами и церемониями древлего благочестия.
Обыкновенно фабрику останавливали после
Петрова дня до успенья: это была заводская страда.
До
Петрова дня оставались еще целые сутки, а на росстани народ уже набирался. Это были все дальние богомольцы, из глухих раскольничьих углов и дальних мест. К о. Спиридонию шли благочестивые люди даже из Екатеринбурга и Златоуста, шли целыми неделями. Ключевляне и самосадчане приходили последними, потому что не боялись опоздать. Это было на руку матери Енафе: она побаивалась за свою Аглаиду… Не вышло бы чего от ключевлян, когда узнают ее. Пока мать Енафа мало с кем говорила, хотя ее и знали почти все.
Вечером в
Петров день мастерица Таисья с Нюрочкой потихоньку убралась с островов, точно она скрывалась от какой неминучей беды.
Незадолго до
Петрова дня объявился в скитах неизвестно где пропадавший инок Кирилл.
— Ну, они на Святом озере и есть, Крестовые-то… Три старца на них спасались: Пахомий-постник, да другой старец Пафнутий-болящий, да третий старец Порфирий-страстотерпец, во узилище от никониан раны и напрасную смерть приявший. Вот к ним на могилку народ и ходит. Под
Петров день к отцу Спиридону на могилку идут, а в успенье — на Крестовые. А тут вот, подадимся малым
делом, выступит гора Нудиха, а в ней пещера схимника Паисия. Тоже угодное место…
Мать Фаина пришла на могилку только под самый
Петров день.
— Да как же, матушка! Раз, что жар, а другое
дело, последняя станция до губерни-то. Близко, близко, а ведь сорок верст еще. Спознишься выехать, будет ни два ни полтора. Завтра, вон, люди говорят,
Петров день; добрые люди к вечерням пойдут; Агнии Николаевне и сустреть вас некогда будет.
Он не похож был на наше описание раннею весною, когда вся пойма покрывалась мутными водами разлива; он иначе смотрел после
Петрова дня, когда по пойме лежали густые ряды буйного сена; иначе еще позже, когда по убранному лугу раздавались то тихое ржание сосуночка, то неистово-страстный храп спутанного жеребца и детский крик малолетнего табунщика.
— Нет, это чудак, ваше благородие, баран, что до
Петрова дня матку сосет, а мы здесь в своем правиле. На нас также не ждут. Моя речь вся вот она: денежки на стол, и душа на простор, а то я завтра и в фартал сведу.
— Тоже и товарища привели! — нечего сказать! — заговорила Тамара насмешливо и сердито. — Я думала, он в самом
деле мужчина, а это девчонка какая-то! Скажите, пожалуйста, жалко ему свою невинность потерять. Тоже нашел сокровище! Да возьми назад, возьми свои два рубля! — закричала она вдруг на
Петрова и швырнула на стол две монеты. — Все равно отдашь их горняшке какой-нибудь! А то на перчатки себе прибереги, суслик!
Его начали за неделю до
Петрова дня.
В
Петров день друзья наши действительно поехали в Семеновское, которое показалось Вихрову совершенно таким же, как и было, только постарело еще больше, и некоторые строения его почти совершенно развалились.
— Поедем в
Петров день к нему — у него и во всех деревнях его праздник.
— Вот видите что-с, — продолжал Вихров, снова начав рассматривать
дело. — Крестьянская жена Елизавета
Петрова показывает, что она к вам в шайку ходила и знакомство с вами вела: правда это или нет?
— Сейчас же! — отвечал тот ему сурово. — В воскресенье они были для виду у меня в единоверии; а завтра, на
Петров день, сбегутся все в свою моленную.
Жрец Фемиды, обругав еще раз земскую полицию, отправился и через несколько минут прислал требуемое от него
дело, а Вихров между тем, написав к доктору отношение, чтобы тот прибыл для освидетельствования тела умершей крестьянки Анны
Петровой, сам, не откладывая времени, сел в почтовую повозку и поехал.
Старик уже отбросил все мечты о высоком: «С первого шага видно, что далеко кулику до
Петрова дня; так себе, просто рассказец; зато сердце захватывает, — говорил он, — зато становится понятно и памятно, что кругом происходит; зато познается, что самый забитый, последний человек есть тоже человек и называется брат мой!» Наташа слушала, плакала и под столом, украдкой, крепко пожимала мою руку.
Но всего больше поразила генерала картина, представившаяся его глазам в последовавший затем
Петров день.
— Ну вот, его самого. Теперь он у Адама Абрамыча первый человек состоит. И у него своя фабричка была подле Адам Абрамычевой; и тоже пофордыбачил он поначалу, как Адам-то Абрамыч здесь поселился. Я-ста да мы-ста, да куда-ста кургузому против нас устоять! Ан через год вылетел. Однако Адам Абрамыч простил. Нынче Прохор-то
Петров у него всем
делом заправляет — оба друг дружкой не нахвалятся.
— Трудно нам, Степан
Петров, понять это
дело! — сказал Сизов.
— Это, брат, самое худое
дело, — отвечает второй лакеи, — это все равно значит, что в доме большого нет. Примерно, я теперь в доме у буфета состою, а
Петров состоит по части комнатного убранства… стало быть, если без понятия жить, он в мою часть, а я в его буду входить, и будем мы, выходит, комнаты два раза подметать, а посуду, значит, немытую оставим.
С тех пор как мы приехали, Епифановы только два раза были у нас, и раз мы все ездили к ним. После же
Петрова дня, в который, на именинах папа, были они и пропасть гостей, отношения наши с Епифановыми почему-то совершеннно прекратились, и только папа один продолжал ездить к ним.
В ночь на 29 июня,
Петров день, над Белградом был страшный тропический ливень с грозой. Я сидел у окна гостиничного номера и видел только одно поминутно открывающееся небо, которое бороздили зигзаги молний. Взрывы грома заглушали шум ливня.
Но
дело кончилось ничем и на этот раз: Антонов, не успел еще
Петров дойти до него, молча и поскорее выкинул ему спорную вещь.
Я стал о нем справляться. М., узнавши об этом знакомстве, даже предостерегал меня. Он сказал мне, что многие из каторжных вселяли в него ужас, особенно сначала, с первых
дней острога, но ни один из них, ни даже Газин, не производил на него такого ужасного впечатления, как этот
Петров.
И странное
дело: несколько лет сряду я знал потом
Петрова, почти каждый
день говорил с ним; всё время он был ко мне искренно привязан (хоть и решительно не знаю за что), — и во все эти несколько лет, хотя он и жил в остроге благоразумно и ровно ничего не сделал ужасного, но я каждый раз, глядя на него и разговаривая с ним, убеждался, что М. был прав и что
Петров, может быть, самый решительный, бесстрашный и не знающий над собою никакого принуждения человек.
Раздев,
Петров повел меня даже под руку, заметив, что мне очень трудно ступать в кандалах.
Вместе с
Петровым вызвался прислуживать мне и Баклушин, арестант из особого отделения, которого звали у нас пионером и о котором как-то я поминал, как о веселейшем и милейшем из арестантов, каким он и был в самом
деле.
А между тем в это первое время
Петров как будто обязанностью почитал чуть не каждый
день заходить ко мне в казарму или останавливать меня в шабашное время, когда, бывало, я хожу за казармами, по возможности подальше от всех глаз.
Они уже долго кричали, и я думал, что
дело кончится много-много что простыми колотушками, потому что
Петров, хоть и очень редко, но иногда даже дирался и ругался, как самый последний из каторжных.
В самый
Петров день, поутру, после обедни, когда все у нас были в полном сборе, стали приводить продажных лошадей.