Неточные совпадения
Когда дорога понеслась узким оврагом в чащу огромного заглохнувшего леса и он увидел вверху, внизу, над собой и под собой трехсотлетние дубы, трем человекам в обхват, вперемежку с пихтой, вязом и осокором, перераставшим вершину тополя, и когда на вопрос: «Чей лес?» — ему сказали: «Тентетникова»; когда, выбравшись из леса, понеслась дорога лугами, мимо осиновых рощ, молодых и старых ив и лоз, в виду тянувшихся вдали возвышений, и перелетела мостами в разных местах одну и ту же реку, оставляя ее то вправо, то влево от себя, и когда на вопрос: «Чьи луга и поемные места?» —
отвечали ему: «Тентетникова»; когда поднялась потом дорога на гору и пошла по ровной возвышенности с одной стороны мимо неснятых хлебов: пшеницы, ржи и ячменя, с другой же стороны мимо всех прежде проеханных им мест, которые все вдруг показались в картинном отдалении, и когда, постепенно темнея, входила и вошла потом дорога под тень широких развилистых
дерев, разместившихся врассыпку по зеленому ковру до самой деревни, и замелькали кирченые избы мужиков и крытые красными крышами господские строения; когда пылко забившееся сердце и без вопроса знало, куды приехало, — ощущенья, непрестанно накоплявшиеся, исторгнулись наконец почти такими словами: «Ну, не дурак ли я был доселе?
Самгин, почувствовав опасность,
ответил не сразу. Он видел, что ответа ждет не один этот, с курчавой бородой, а все три или четыре десятка людей, стесненных в какой-то барской комнате, уставленной запертыми шкафами красного ‹
дерева›, похожей на гардероб, среди которого стоит длинный стол. Закурив не торопясь папиросу, Самгин сказал...
В лесу те же
деревья, но в шуме их явился особенный смысл: между ними и ею водворилось живое согласие. Птицы не просто трещат и щебечут, а все что-то говорят между собой; и все говорит вокруг, все
отвечает ее настроению; цветок распускается, и она слышит будто его дыхание.
— Нет, —
отвечал он, — моя не могу. Моя старый люди: теперь
дерево ходи — совсем понимай нету.
— Моя не знаю, как по-русски говори, —
отвечал гольд. — Его мало-мало бог, мало-мало люди, сопка постоянно живи, ветер могу гоняй,
дерево ломай. Наша говори — Каньгу.
— Кажется, тигра, —
отвечал он. — Зверь сидел на
дереве. Я хорошо прицелился и, наверное, попал.
Наташа была больна, — бледная, с воспаленным взглядом, с запекшимися губами, изредка разговаривала сама с собою, изредка быстро и пронзительно взглядывала на меня, не плакала, не
отвечала на мои вопросы и вздрагивала, как листок на
дереве, когда раздавался звонкий голос входившего Алеши.
Лад же
отвечает: «Се que femme veut, Dieu le veut» [Чего хочет женщина, то угодно богу (франц.)] — и ведет ее под сень
дерев…
Ромашов не сразу
ответил. Он точно вступил в странную, обольстительную, одновременно живую и волшебную сказку. Да сказкой и были теплота и тьма этой весенней ночи, и внимательные, притихшие
деревья кругом, и странная, милая женщина в белом платье, сидевшая рядом, так близко от него. И, чтобы очнуться от этого обаяния, он должен был сделать над собой усилие.
Адуев, косясь на них, едва
отвечал на поклон старика, но, кажется, он ожидал этого посещения. Обыкновенно он ходил на рыбную ловлю очень небрежно одетый; а тут надел новое пальто и кокетливо повязал на шею голубую косыночку, волосы расправил, даже, кажется, немного позавил и стал походить на идиллического рыбака. Выждав столько времени, сколько требовало приличие, он ушел и сел под
дерево.
— Что вы? —
отвечал он, взбешенный этим хладнокровием. — Вы забыли! я напомню вам, что здесь, на этом самом месте, вы сто раз клялись принадлежать мне: «Эти клятвы слышит бог!» — говорили вы. Да, он слышал их! вы должны краснеть и перед небом и перед этими
деревьями, перед каждой травкой… всё свидетель нашего счастия: каждая песчинка говорит здесь о нашей любви: смотрите, оглянитесь около себя!.. вы клятвопреступница!!!
В это время девушка заметила, что Александр смотрит на нее, покраснела и отступила назад. Старик, по-видимому ее отец, поклонился Адуеву. Адуев угрюмо
отвечал на поклон, бросил удочку и сел шагах в десяти оттуда на скамью под
деревом.
Последний стих прозвенел и потерялся в воздухе, покрытый явно сочувственным шорохом берез, шевеливших на легком ветру нависшими ветками. Ямщик, казалось, забыл уже о седоках, и через минуту песня опять тянулась,
отвечая шороху
деревьев...
— Алешка,
отвечай: почему пишется — синенький, а говорится — финики? Почему говорят — колокола, а не — около кола? Почему — к
дереву, а не — где плачу?
В лицевых же на улицу покоях верхнего жилья, там, где принимались гости, все было зытянуто и жестко. Мебель красного
дерева словно была увеличена во много раз по образцу игрушечной. Обыкновенным людям на ней сидеть было неудобно, — сядешь, словно на камень повалишься. А грузный хозяин — ничего, сядет, примнет себе место и сидит с удобством. Навещавший голову почасту архимандрит подгородного монастыря называл эти кресла и диваны душеспасительными, на что голова
отвечал...
День отъезда из села стёрся в памяти мальчика, он помнил только, что когда выехали в поле — было темно и странно тесно, телегу сильно встряхивало, по бокам вставали чёрные, неподвижные
деревья. Но чем дальше ехали, земля становилась обширнее и светлее. Дядя всю дорогу угрюмился, на вопросы
отвечал неохотно, кратко и невнятно.
Лыняев. На это я вам
отвечу русской сказкой: «Влез цыган на
дерево и рубит сук, на котором сидит. Идет мимо русский и говорит: „Цыган, ты упадешь!“ — „А почем ты знаешь, — спрашивает цыган, — разве ты пророк?“
— Штука нехитрая, —
ответил я, — я умею и лазить по нему, и срубить
дерево, как хотите. Я могу даже спуститься по
дереву головой вниз. А вы?
Он не
отвечал; была минута, в которую он так сильно вздрогнул, что Ольга вскрикнула, думая, что он сорвется; но рука Юрия как бы машинально впилась в бесчувственное
дерево; наконец он слез, молча сел на траву близ дороги и в закрыл лицо руками; «что видел ты, — говорила девушка, — отчего твои руки так холодны; и лицо так влажно…» Это роса, —
отвечал Юрий, отирая хладный пот с чела и вставая с земли.
Иногда между
деревьев мелькал Никита, единственный человек, который был ласков с ней, но теперь, когда она приглашала его посидеть с нею, он виновато
отвечал...
— Ну, здравствуйте, молодая фиялка, как вы? хорошо? — сказал он шепотом, подходя ко мне и пожимая мне руку… — А я отлично, —
отвечал он на мой вопрос, — мне нынче тринадцать лет, хочется в лошадки играть и по
деревьям лазить.
Мои желания и желания тетушки тоже вполне
отвечали тому, чего хотели Спиридон и Бориска. Никто не хотел встретить праздник в чужом доме, в Кромах. Притом же тетушка была недоверчива и мнительна, а с нею теперь была такая значительная сумма денег, помещавшаяся в красного
дерева шкатулочке, закрытой чехлом из толстого зеленого фриза.
Не
отвечая, девушка взяла шкатулку, положила ее на стол и опрокинула нетерпеливым движением, почти сейчас же раскаявшись в этом, так как, одновременно с глухим стуком
дерева, скатерть вспыхнула огнем алмазного слоя, карбункулов, жемчугов и опалов. Зеленые глаза изумрудов перекатились сверху и утонули в радужном, белоснежном блеске; большинство были алмазы.
— Каждый человек поставлен на линию, — подтвердил он, — вот что. Как же теперь понимать, за что
отвечать человеку? Шел два года назад арестант один, так тот так понимает, что ничего этого нет. Помер человек, и кончено. Больше ничего. Все одно — как вот
дерево: растет, качается, родится от него другая лесина. Потом, например, упадет, согниет на земле — и нету… И растет из него трава. Ну, опять на это я тоже не согласен…
В своих ошибках он извиняется с трогательной готовностью, а на угловатые выходки Жмакина
отвечает оглушительным хохотом, который долго и раскатисто гуляет между
деревьями.
Где-то очень близко — мне показалось, что над самой моей головой, — робко чирикнула птичка, ей
ответила другая, третья… В лесу пронзительно захохотала сова, и ее крик звучно и резко пронесся между
деревьев. Утка пролетела стороной, и долго не смолкало ее кряканье, все тише и тише доносясь до меня. Высоко на
деревьях томно застонали дикие голуби.
— И у сосны своротил, —
ответил работник. — На ней еще ясак вырублен, должно быть, бортовое
дерево. Тут только вот одного не вышло против того, что сказывали ребята в Белкине.
— Не по себе Яким
дерево клонит, —
отвечал сватам Чапурин. — Бог даст, сыщем зятя почище его. Наш товар вам не к руке, в ином месте поищите.
— Нет еще, родной, не село в ту пору, выше
дерева стояло, — хныкая,
ответила ему Никанора.
Его величества, однако, не было в числе игравших на бильярде. Какой-то англичанин, вероятно офицер с английского военного фрегата, стоявшего на рейде, на вопрос Володи, нет ли короля в числе играющих,
отвечал, что он уже сыграл несколько партий и ушел, вероятно, прогуляться среди своих подданных, и советовал Володе идти к большому освещенному, открытому со всех сторон зданию на столбах в конце улицы, на площадке, окруженной
деревьями, откуда доносились звуки, напоминающие скрипку.
— Палочка, брат… сенаторская! — с гордостью
ответил Ляхов. Он поднял палку, с силою махнул ею в воздухе. Палка была крепкая и гладкая, с массивной головкой, вся из черного
дерева.
— И сам не знаю. Стою, гляжу на лес, —
ответил тот. — Вдруг что-то замелькало между
деревьями… Стал вглядываться. Отделились от лесу точно темные точки и поползли сюда. Може, зверь, а може, и человек. Я и выстрелил, за мной выстрелили и другие постовые. Точки скрылись в лесу.
— О, очень… очень… —
отвечал Гладких, прислонясь к
дереву, чтобы не упасть. — Его зовут Борис?
Робко осмотрелся он сквозь
деревья по сторонам; никого не видать и не слыхать! Одни воды шумно неслись в море. На взморье стояла эскадра, как стая лебедей, упираясь грудью против ярости волн. За ближайшим к морю углом другого острова (названного впоследствии Васильевским) два судна прибоченились к сосновому лесу, его покрывавшему; флаг на них был шведский. Временем с судов этих палили по два раза; тем же сигналом
отвечали из Ниеншанца.
— Я не здешний, —
отвечал амаликитянин, — но поезжай далее, и ты увидишь под
деревом девочку, которая пасет коз, — та здесь живет и всех знает — она тебе может сказать о том, кто тебе нужен.
«Навсегда», —
ответил тихо я. «Навсегда», — прощались со мной черные силуэты
деревьев и убегали назад. «Навсегда», — сказала платформа и скрылась за поворотом.