Неточные совпадения
Сережа, и прежде робкий в отношении к отцу, теперь, после того как Алексей Александрович стал его звать молодым человеком и как ему зашла в
голову загадка о том, друг или враг Вронский, чуждался отца. Он, как бы прося защиты, оглянулся
на мать. С одною матерью ему было хорошо. Алексей Александрович между тем, заговорив с гувернанткой,
держал сына за
плечо, и Сереже было так мучительно неловко, что Анна видела, что он собирается плакать.
Особенно звонко и тревожно кричали женщины. Самгина подтолкнули к свалке, он очутился очень близко к человеку с флагом, тот все еще
держал его над
головой, вытянув руку удивительно прямо: флаг был не больше головного платка, очень яркий, и струился в воздухе, точно пытаясь сорваться с палки. Самгин толкал спиною и
плечами людей сзади себя, уверенный, что человека с флагом будут бить. Но высокий, рыжеусый, похожий
на переодетого солдата, легко согнул руку, державшую флаг, и сказал...
— Петровна, — сказала Тося, проходя мимо ее, и взмахнула рукой, точно желая ударить старушку, но только указала
на нее через
плечо большим пальцем. Старушка,
держа в руках по бутылке, приподняла
голову и кивнула ею, — лицо у нее было остроносое, птичье, и глаза тоже птичьи, кругленькие, черные.
Самгина толкала, наваливаясь
на его
плечо, большая толстая женщина в рыжей кожаной куртке с красным крестом
на груди, в рыжем берете
на голове;
держа на коленях обеими руками маленький чемодан, перекатывая
голову по спинке дивана, посвистывая носом, она спала, ее грузное тело рыхло колебалось, прыжки вагона будили ее, и, просыпаясь, она жалобно вполголоса бормотала...
Деловую речь адвоката Безбедов выслушал, стоя вполоборота к нему, склонив
голову на плечо и
держа стакан с вином
на высоте своего подбородка.
— Я очень обрадовалась вам, брат, все смотрела в окно, прислушиваясь к стуку экипажей… — сказала она и, наклонив
голову, в раздумье, тише пошла подле него, все
держа свою руку
на его
плече и по временам сжимая сильно, как птицы когти, свои тонкие пальцы.
— Вот видите, — заметил Марк, — однако вас учили, нельзя прямо сесть за фортепиано да заиграть.
Плечо у вас
на портрете и криво,
голова велика, а все же надо выучиться
держать кисть в руке.
Главный кассир начал ходить по комнате. Впрочем, он более крался, чем ходил, и таки вообще смахивал
на кошку.
На плечах его болтался старый черный фрак, с очень узкими фалдами; одну руку он
держал на груди, а другой беспрестанно брался за свой высокий и тесный галстух из конского волоса и с напряжением вертел
головой. Сапоги он носил козловые, без скрипу, и выступал очень мягко.
— Вижу я, что сижу я этак будто
на большой дороге под ракитой, палочку
держу оструганную, котомка за
плечами и
голова платком окутана — как есть странница!
Это уже не
на экране — это во мне самом, в стиснутом сердце, в застучавших часто висках. Над моей
головой слева,
на скамье, вдруг выскочил R-13 — брызжущий, красный, бешеный.
На руках у него — I, бледная, юнифа от
плеча до груди разорвана,
на белом — кровь. Она крепко
держала его за шею, и он огромными скачками — со скамьи
на скамью — отвратительный и ловкий, как горилла, — уносил ее вверх.
Он
держал ее руку точно пришпиленной к своему левому бедру; она же томно опиралась подбородком
на другую руку, лежавшую у него
на плече, а
голову повернула назад, к зале, в манерном и неестественном положении.
Высокий человек в кожаном переднике, с
голыми огромными руками,
держит на плече девочку лет шести, серенькую, точно мышь, и говорит женщине, идущей рядом с ним, ведя за руку мальчугана, рыжего, как огонь...
Шуршат и плещут волны. Синие струйки дыма плавают над
головами людей, как нимбы. Юноша встал
на ноги и тихо поет,
держа сигару в углу рта. Он прислонился
плечом к серому боку камня, скрестил руки
на груди и смотрит в даль моря большими главами мечтателя.
Князь после того пошел к Жиглинским. Насколько дома ему было нехорошо, неловко, неприветливо, настолько у Елены отрадно и успокоительно. Бедная девушка в настоящее время была вся любовь: она только тем день и начинала, что ждала князя. Он приходил… Она сажала его около себя… клала ему
голову на плечо… по целым часам смотрела ему в лицо и
держала в своих руках его руку.
Катерина Львовна вскрикнула; но голоса ее не было слышно из-под свиты, окутывающей ее
голову. Она рванулась, но тоже без успеха:
на плечах ее сидел здоровый арестант и крепко
держал ее руки.
Надо было видеть, как он лихо танцевал с ней модные танцы, па-д'эспань, па-де-патинер, краковяк и лезгинку, как, оставив свою даму
на одном конце комнаты, он ловко скакал вокруг самого себя,
держа руку над
головой и живописно изогнувшись, как уже
на другом конце, отделенный от дамы другими парами, он выделывал, щелкая каблуками, соло, как потом он стремительно мчался, кружась и толкая других танцоров, к покинутой даме, как он встряхивал
плечами и округленными локтями в такт музыке и как, геройски полуобернувшись направо к Александре Васильевне, он наступал
на чужие каблуки и платья.
Вид его поразил всех;
на голове его была надета черная пуховая шляпа с широкими полями; длинные седые волосы лежали по
плечам; крупные черты лица были выразительны; одет он был в темный сюртук; в руках
держал камышовую трость с золотым набалдашником.
— О, боже ж мой, боже мой!.. — говорил утешитель и спустил свою
голову на стол, потому что совершенно был не в силах
держать ее долее
на плечах.
Другая представляла какого-то жандарма в каске, вероятно выходившего из воды, судя по
голому плечу, лицо у него было отвратительно правильно, нос вроде ионийской колонны, опрокинутый волютами вниз,
голову он
держал крепко
на сторону, разумеется, этот жандарм был — Александр Македонский.
Платонов. Экая… Ну, слава богу. Рука болит… Дайте мне еще пить. Я сам ужасно болен, Николай! Еле
голову на плечах держу… Того и смотри, что свалится… У меня, должно быть, горячка будет. Солдатики в ситцевых мундирах, с острыми шапочками так и мелькают перед глазами… Желто и зелено кругом… Закати мне chinini sulphurici…
Но в это же самое мгновение за
плечами Горданова грянул выстрел, и пуля влипла в стену над
головой Павла Николаевича, а Жозеф, колеблясь
на ногах,
держал в другой руке дымящийся пистолет и шептал...
«Гармония — вот жизнь; постижение прекрасного душою и сердцем — вот что лучше всего
на свете!» — повторял я его последние слова, с которыми он вышел из моей комнаты, — и с этим заснул, и спал, видя себя во сне чуть не Апеллесом или Праксителем, перед которым все девы и юные жены стыдливо снимали покрывала, обнажая красы своего тела; они были обвиты плющом и гирляндами свежих цветов и
держали кто
на голове, кто
на упругих
плечах храмовые амфоры, чтобы под тяжестью их отчетливее обозначалися линии стройного стана — и все это затем, чтобы я, величайший художник, увенчанный миртом и розой, лучше бы мог передать полотну их чаровничью прелесть.
Роста он был очень большого, вершков десяти с лишком, худощавый, узкий в
плечах, с очень маленькой круглой
головой, белокурый. Мелкие черты завялого лица не шли к такому росту. Он носил жидкие усики и брил бороду. Рот с плохими зубами ущемлялся в постоянную кисловатую усмешку. Плоские редкие волосы он разделял
на, лбу прямым пробором и зачесывал
на височках.
Голову держал он высоко, немного закидывая, и ходил почти не сгибая колен.
Под окнами вагонов,
на стороне противоположной станции, медленно прошли по шпалам два загорелых мужика. Один из них, с большою, лохматою
головою, имел за спиною холщовый узел, а
на плече держал косье с привязанной к нему косой; другой мужик, громадного роста и широкоплечий, хромал
на левую ногу; у него не было ни узла, ни косы, и через
плечо был перекинут только дырявый зипун.
Мы бросились толпою в маленький номерок, который занимал Саша, и увидали поражающую картину: посреди комнаты, освещенной одною догоравшею свечкой, стоял бледный, испуганный денщик Саши и
держал его в своих объятиях, меж тем как
голова Саши лежала у него
на плече. Руки его повисли, как плети, но согнувшиеся в коленах ноги еще делали такие судорожные движения, как будто его щекотали и он смеялся.
Глеб Алексеевич сидел
на диване, а рядом с ним сидела Фимка. Он обвил одною рукой ее стан, а другой
держал ее за руку. Она склонила
на его
плечо свою
голову и оба они любовно смотрел друг
на друга. Вот он наклонился к ней, и губы их слилились в нежном поцелуе.
По сторонам трона стояли оруженосцы, или телохранители, великого князя, называвшиеся рындами, в белых длинных отложных кафтанах и в высоких, опушенных соболями, шапках
на головах.
На правом
плече они
держали маленькие топорики с длинными серебряными рукоятками и стояли, потупя очи и не смея шевельнуться.
Уже смеркалось, когда я уезжал от них. Отъехав от дома, Я оглянулся.
На террасе, освещенной лампой под пунцовым абажуром, стояли он и она. Он
держал ее за талию, а ее
голова лежала
на его
плече. Красноватый отблеск лампы падал
на них.
На барышне теперь уже не было её утреннего пеньюара и шарфа. Изящный костюм для гулянья ловко обхватывал её тонкую фигуру, a пышно завитую
голову покрывала нарядная шляпа со страусовым пером.
Держа в руках огромнейших размером модную муфту, Натали порхнула к зеркалу и стала охорашиваться перед ним, небрежно бросая через
плечо по адресу Даши...
Костюм этот был потертый озям с видневшеюся
на груди холщевою сорочкою,
на голове у него был зимний треух,
на ногах бродни, а за
плечами кожаная котомка, видимо, далеко не вмещавшая в себя многого. В правой руке он
держал суковатую палку.