Неточные совпадения
Жить семье так, как
привыкли жить отцы и деды, то есть в тех же условиях образования и в тех же воспитывать
детей, было несомненно нужно.
— Я беру Карла Иваныча с
детьми. Место в бричке есть. Они к нему
привыкли, и он к ним, кажется, точно привязан; а семьсот рублей в год никакого счета не делают, et puis au fond c’est un très bon diable. [и потом, в сущности, он славный малый (фр.).]
— Да, Петр Александрыч, — сказал он сквозь слезы (этого места совсем не было в приготовленной речи), — я так
привык к
детям, что не знаю, что буду делать без них. Лучше я без жалованья буду служить вам, — прибавил он, одной рукой утирая слезы, а другой подавая счет.
Детей же маленьких у нас трое, и Катерина Ивановна в работе с утра до ночи, скребет и моет и
детей обмывает, ибо к чистоте сызмалетства
привыкла, а с грудью слабою и к чахотке наклонною, и я это чувствую.
Аркадий сообщил несколько петербургских новостей, но он ощущал небольшую неловкость, ту неловкость, которая обыкновенно овладевает молодым человеком, когда он только что перестал быть
ребенком и возвратился в место, где
привыкли видеть и считать его
ребенком.
Наконец, большая часть вступает в брак, как берут имение, наслаждаются его существенными выгодами: жена вносит лучший порядок в дом — она хозяйка, мать, наставница
детей; а на любовь смотрят, как практический хозяин смотрит на местоположение имения, то есть сразу
привыкает и потом не замечает его никогда.
Тсутсую я подарил серебряную позолоченную ложку, с чернью, фасона наших деревенских ложек, и пожелал, чтоб он
привык есть ею и приучил бы
детей своих, «в надежде почаще обедать с русскими».
«Народ вымирает,
привык к своему вымиранию, среди него образовались приемы жизни, свойственные вымиранью, — умирание
детей, сверхсильная работа женщин, недостаток пищи для всех, особенно для стариков.
Ребенок не
привыкал и через год был столько же чужд, как в первый день, и еще печальнее. Сама княгиня удивлялась его «сериозности» и иной раз, видя, как она часы целые уныло сидит за маленькими пяльцами, говорила ей: «Что ты не порезвишься, не пробежишь», девочка улыбалась, краснела, благодарила, но оставалась на своем месте.
— Харитина, помнишь мою свадьбу? — заговорил он, не открывая глаз, — ему страстно хотелось исповедаться. — Тогда в моленной… У меня голова закружилась… и потом весь вечер я видел только тебя. Это грешно… я мучился… да. А потом все прошло… я
привык к жене…
дети пошли… Помнишь, как ты меня целовала тогда на мельнице?
Прасковья Ивановна находилась в кокетливом настроении и с намерением старалась побесить Мышникова, начинавшего ревновать ее даже к Штоффу. Да, этих мужчин всегда следует немного выдерживать, а то они
привыкают к женщинам, как
ребенок к своей кукле, которую можно колотить головой о пол и по целым дням забывать где-нибудь под диваном. Живой пример — Харитина.
Легкомыслие Харитины, как к нему Галактион ни
привык, все-таки изумило его. Она или
ребенок, или безвозвратно погибшая женщина. Его начинало коробить.
Привыкают все, даже женщины и
дети.
Свежему мясу она не обрадовалась; по ее словам, она и
дети давно уже
привыкли к солонине и свежего мяса не любят.
Будучи пойманы и выкормлены вместе с дворовою птицей, очень скоро
привыкают ко всякой пище и делаются совершенно ручными; но как скоро подрастут крылья, то непременно улетят если не в первый год, то в следующий; если же крылья подрезывать, то остаются ручными, но
детей не выводят.
Действительно,
ребенок был встревожен и беспокоен: он то улавливал новые звуки, то удивлялся тому, что прежние, к которым он уже начал
привыкать, вдруг смолкали и куда-то терялись.
Марья Петровна благодарит вас за письмо. Старушка, ровесница Louis Philippe, очень довольна, что работа ее вам понравилась, и ей несколько приятно, что в Тобольске умеют ценить наши изделия. Мы необыкновенно ладно живем. Она ко мне
привыкла и я к ней.
Дети и няньки со мной в дружбе. К счастию, между последними нет красавиц — иначе беда бы моему трепещущему сердцу, которое под холодною моею наружностию имеет свой голос…
Смешно даже, расскажу вам: он с нею часто разговаривает, как с
ребенком, знаете так: «Стё, стё ти, моя дюся? да какая ти у меня клясавица», и
привык так.
Полинька сама любила это существо со всею материнской горячностью, но еще не
привыкла, когда Лиза или Женни осведомлялись у нее о
ребенке.
Но мать не может
привыкнуть видеть свое
дитя лишенным разума.
Когда я глядел на деревни и города, которые мы проезжали, в которых в каждом доме жило, по крайней мере, такое же семейство, как наше, на женщин,
детей, которые с минутным любопытством смотрели на экипаж и навсегда исчезали из глаз, на лавочников, мужиков, которые не только не кланялись нам, как я
привык видеть это в Петровском, но не удостоивали нас даже взглядом, мне в первый раз пришел в голову вопрос: что же их может занимать, ежели они нисколько не заботятся о нас? и из этого вопроса возникли другие: как и чем они живут, как воспитывают своих
детей, учат ли их, пускают ли играть, как наказывают? и т. д.
— Поздно, друг мой; в Покров мне уж сорок три будет. Я вот в шесть часов вставать
привыкла, а у вас, в Петербурге, и извозчики раньше девяти не выезжают. Что ж я с своею привычкой-то делать буду? сидеть да глазами хлопать! Нет уж! надо и здесь кому-нибудь хлопотать:
дети ведь у меня. Ах, детки, детки!
— Нет, Андрюша, — люди-то, я говорю! — вдруг с удивлением воскликнула она. — Ведь как
привыкли! Оторвали от них
детей, посадили в тюрьму, а они ничего, пришли, сидят, ждут, разговаривают, — а? Уж если образованные так
привыкают, что же говорить о черном-то народе?..
То положу
дитя в корытце да хорошенько ее вымою, а если где на кожечке сыпка зацветет, я ее сейчас мучкой подсыплю; или головенку ей расчесываю, или на коленях качаю ее, либо, если дома очень соскучусь, суну ее за пазуху да пойду на лиман белье полоскать, — и коза-то, и та к нам
привыкла, бывало за нами тоже гулять идет.
Всё, что он видел и слышал, было так мало сообразно с его прошедшими, недавними впечатлениями: паркетная светлая, большая зала экзамена, веселые, добрые голоса и смех товарищей, новый мундир, любимый царь, которого он семь лет
привык видеть, и который, прощаясь с ними со слезами, называет их
детьми своими, — и так мало всё, что он видел, похоже на его прекрасные, радужные, великодушные мечты.
Постепенно Кусака
привыкла к тому, что о пище не нужно заботиться, так как в определенный час кухарка даст ей помоев и костей, уверенно и спокойно ложилась на свое место под террасой и уже искала и просила ласк. И отяжелела она: редко бегала с дачи, и когда маленькие
дети звали ее с собою в лес, уклончиво виляла хвостом и незаметно исчезала. Но по ночам все так же громок и бдителен был ее сторожевой лай.
— Да вы его спросите самого, — сказала Дарья, — вы на него посмотрите: ведь он еще ужасный
ребенок. Это вы, может быть,
привыкли к его простодушию, а со стороны виднее, что он совсем, совсем не испорченный мальчик.
— По крайней мере, я вижу твою искренность, Фалалей, — сказал он, — искренность, которой не замечаю в других. Бог с тобою! Если ты нарочно дразнишь меня этим сном, по навету других, то Бог воздаст и тебе и другим. Если же нет, то уважаю твою искренность, ибо даже в последнем из созданий, как ты, я
привык различать образ и подобие Божие… Я прощаю тебя, Фалалей!
Дети мои, обнимите меня, я остаюсь!..
Ее-то я люблю, но, боюсь признаться, мне неловко с ней; я должна многое скрывать, говоря с нею: это мешает, это тяготит; надобно все говорить, когда любишь; мне с нею не свободно; добрая старушка — она больше
дитя, нежели я; да к тому же она
привыкла звать меня барышней, говорить мне вы, — это почти тяжелее грубого языка Алексея Абрамовича.
Бедный, жалкий, но довольно плутоватый офицер, не сводя глаз с полицеймейстера, безумолчно лепетал оправдательные речи, часто крестясь и произнося то имя Божие, то имя какой-то Авдотьи Гордевны, у которой он якобы по всей совести вчера был на террасе и потому в это время «физически» не мог участвовать в подбитии морды Катьке-чернявке, которая, впрочем, как допускал он, может быть, и весьма того заслуживала, чтоб ее побили, потому что,
привыкши обращаться с приказными да с купеческими
детьми, она думает, что точно так же может делать и с офицерами, и за то и поплатилась.
— Эх, матушка Анна Савельевна, — сказал Кондратий, — уж лучше пожила бы ты с нами! Не те уж годы твои, чтобы слоняться по свету по белому,
привыкать к новым, чужим местам… Останься с нами. Много ли нам надыть? Хлебца ломоть да кашки
ребенку — вот и все; пожили бы еще вместе: немного годков нам с тобою жить остается.
Долинский всей душой сочувствовал Доре, но вследствие ее молодости и детского ее положения при нежной, страстно ее любящей сестре, он
привык смотреть на нее только как на богато одаренное
дитя, у которого все еще… не устоялось и бродит.
Бабушка после этого только скорее заспешила разделом, о котором нечего много рассказать: он был сделан с тем же благородством, как и выдел княжны Анастасии: моему отцу достались Ретяжи, в которых он уже и жил до раздела, дяде Якову Конубрь, а бабушка оставалась в Протозанове, от которого она хотя и отказывалась, предоставя
детям по жребию делить деревни, в которых были господские дома, но и дядя и отец слышать об этом не хотели и просили мать почтить их позволением оставить в ее владении Протозаново, к которому она
привыкла.
И мне также кажется странным, что моя дочь, которую я
привык считать
ребенком, любит этот галстук, эти глаза, эти мягкие щеки…
Когда он огляделся, то заметил в одной стене черневшее отверстие, которое вело в следующий такой же подвал. Арефа осторожно заглянул и прислушался. Ни одного звука. Только издали доносился грохот работавшей фабрики, стук кричных молотов и лязг железа. Не
привык Арефа к заводской огненной работе, и стало ему тошнее прежнего. Так он и заснул в слезах, как малый
ребенок.
Аркадина(Тригорину). Когда наступают длинные осенние вечера, здесь играют в лото. Вот взгляните: старинное лото, в которое еще играла с нами покойная мать, когда мы были
детьми. Не хотите ли до ужина сыграть с нами партию? (Садится с Тригориным за стол.) Игра скучная, но если
привыкнуть к ней, то ничего. (Сдает всем по три карты.)
— От тебя не отделаешься, — сказала она наконец. — Ты, как избалованное
дитя,
привыкла исполнять все свои прихоти. Изволь, я буду петь.
Ее удивляло, что брань слышалась непрерывно и что громче и дольше всех бранились старики, которым пора уже умирать. А
дети и девушки слушали эту брань и нисколько не смущались, и видно было, что они
привыкли к ней с колыбели.
Мальчика не пугала серая толпа, окружавшая его со всех сторон в этой камере, — он
привык к этим лицам,
привык к звону кандалов, и не одна жесткая рука каторжника или бродяги гладила его белокурые волосы. Но, очевидно, в лице одиноко стоявшего перед отцом его человека, в его воспаленных глазах, устремленных с каким-то тяжелым недоумением на отца и на
ребенка, было что-то особенное, потому что мальчик вдруг присмирел, прижался к отцу головой и тихо сказал...
Если человек с первых дней детства
привык, например, слышать постоянно мелодические звуки, то естественно, что у него разовьётся чувство музыкальное; если: в детстве не
привык человек переносить неприятных ощущений, то понятно, что малейшая неприятность выводит его из себя; если в
ребёнке успешно старались задерживать свободную деятельность мысли, то неизбежно родится в нём чувства отвращения и умственной деятельности, и т. д.
Дети, которые в первый год жизни
привыкли только к приятным ощущениям, и от которых при первом их крике удаляли всё неприятное, с большим трудом и впоследствии переносят неудовольствия и злятся при малейшей неудаче.
Поэтому естественно, что пока сил мало, то и охота к труду слаба, и ежели никаких других побуждений к работе нет, то
ребенок очень охотно
привыкает лениться, отчего силы его, оставаясь без упражнения, так и не получают надлежащего развития.
Мужей бросают, сволочи, даром что в церкви божьей присягали на верность… Хуже кошек они, эти бабы! Кошка хоть к хате своей призвычайна, а баба ни к чему не
привыкнет. Разве ей
дети нужны? Муж нужен? Страм ей нужен… Тьфу! — Александр с омерзением плюнул на землю. — Вот что ей нужно!..
Но у меня есть
дети, я постараюсь воспитать их так, чтобы они
привыкли к вам, полюбили вас.
— Конечно, не с привычки это… Потом много возил,
привык. А тот раз чудно мне показалось: куда, думаю, мы ее везем,
дитё этакое… И потом, признаться вам, господин, уж вы не осудите: что, думаю, ежели бы у начальства попросить да в жены ее взять… Ведь уж я бы из нее дурь-то эту выкурил. Человек я тем более служащий… Конечно, молодой разум… глупый… Теперь могу понимать… Попу тогда на духу рассказал, он говорит: «Вот от этой самой мысли порча у тебя и пошла. Потому что она, верно, и в бога-то не верит…»
Люди
привыкли думать, что стряпать, шить, нянчить
детей — дело женское и что делать это мужчине даже стыдно. А между тем, напротив того, стыдно мужчине, часто незанятому, проводить время за пустяками или ничего не делать в то время, как усталая, часто слабая, беременная женщина через силу стряпает, стирает, нянчит.
Богатые люди так
привыкли к греху служения телу, что не видят его и, полагая, что делают то, что должно для блага
детей, с первых лет приучают их к объедению, роскоши, праздности, то есть, развращая их, готовят для них тяжелые страдания.
Дети еще не
привыкли к грехам, и всякий грех противен им. Взрослые уже попали в соблазны и грешат и не замечают этого.
Своенравное и балованное дома
дитя, она с детства еще, без призора матери,
привыкла совсем самостоятельно распоряжаться собою и потому не долго думала над проектом побега в Петербург.
Но ей, очевидно, пришлось по душе подобное представление. Глаза ее ярче разгорелись. Вольное
дитя лезгинского аула, она
привыкла к грубоватым шуткам бродячих актеров и обожала сильные ощущения. Ей не хотелось уходить.