Неточные совпадения
Тит Никоныч был
джентльмен по своей природе. У него было тут же, в губернии, душ двести пятьдесят или триста — он хорошенько не
знал, никогда в имение не заглядывал и предоставлял крестьянам делать, что хотят, и платить ему оброку, сколько им заблагорассудится. Никогда он их не поверял. Возьмет стыдливо привезенные деньги, не считая, положит в бюро, а мужикам махнет рукой, чтоб ехали, куда хотят.
— Позволь, позволь, я тебя уличу: давеча у фонаря, когда ты вскинулся на Алешу и закричал ему: «Ты от него
узнал! Почему ты
узнал, что он ко мне ходит?» Это ведь ты про меня вспоминал. Стало быть, одно маленькое мгновеньице ведь верил же, верил, что я действительно есмь, — мягко засмеялся
джентльмен.
Знаешь, ты что-то очень сегодня не по себе, — помолчал немного
джентльмен.
Я не
знаю, как теперь, но в недавнюю старину были
джентльмены, которым возможность высечь свою жертву доставляла нечто, напоминающее маркиза де Сада и Бренвилье. […напоминающее маркиза де Сада и Бренвилье.
— Да, — продолжал Дикинсон. — Понять человека, значит
узнать, чего он добивается. Когда я заметил этого русского
джентльмена, работавшего на моей лесопилке, я то же спросил у него: what is your ambition? И
знаете, что он мне ответил? «Я надеюсь, что приготовлю вам фанеры не хуже любого из ваших рабочих…»
Нью-йоркская полиция отлично
знала этого популярного
джентльмена и действие его красноречия оценивала со своей точки зрения.
Надо вам сказать, что, когда я раньше излагал эту знаменательную историю, Дэзи всячески старалась
узнать, в какой должности был жених-джентльмен, и если не спрашивает теперь…
Вот тут, как я поднялась за щеткой, вошли наверх Бутлер с
джентльменом и опять насчет Геза: «Дома ли он?» В сердцах я наговорила лишнее и прошу меня извинить, если не так сказала, только показала на дверь, а сама скорее ушла, потому что, думаю, если ты меня позвонишь, так
знай же, что я не вертелась у двери, как собака, а была по своим делам.
Во время представления «Дидоны» я увидел Ильина в креслах; он не садился на свое место, а картинно стоял у самого оркестра, прислонясь к бенуару, у всех на виду, беспрестанно кланяясь с знакомою
знатью и разговаривая во время антрактов с проходившими мимо него московскими
джентльменами из первых рядов кресел.
— Послушай, брат, ты, я
знаю, дерешься завтра с этим
джентльменом из Петербурга.
—
Джентльмены! — орал Сигби, сам еще не решивший, кого он хочет. Каждый из нас мог бы быть капитаном не хуже патентованных бородачей Ост-Индской компании, потому что — кто, в сущности, здесь матросы? Все более или менее
знают море. Я, Дженнер и Жип — подшкиперы, Лауссон — бывший боцман флота, Энери служил лоцманом… у всех в мозгу мозоли от фордевиндов и галсов, а что касается храбрости, то, кажется, убиты все трусы! Ну, чего вам?
— Ну, что же, — начал повар, — вы, конечно, меня все хорошо
знаете. К чему эта глупая комедия? Будем объясняться начистоту. Я обокрал вас,
джентльмены, — в течение этих трех лет я нажил огромное состояние на пустых ящиках из-под риса и вываренных костях. Я еще и теперь продаю их акулам, из тех, что победнее, — три пенни за штуку — будь я Иродом, если не так. Только вот беда: денег не платят.
Я не
знаю, кто ты, читающий эти строки, и немного боюсь тебя… твоей слишком быстрой и смелой фантазии, да и неудобно такому
джентльмену, как я, рассказывать о своем успехе у дам.
Ты
знаешь мои хорошие манеры и поверишь, что внешне я был сдержан и холоден, как
джентльмен, получивший наследство, но если бы ты приложил ухо к моему животу, ты услышал бы, что внутри меня играют скрипки. Что-то любовное, понимаешь? О, ты все понимаешь. Так с этими скрипками я и вошел к Магнусу вечером, когда уже снова светила луна. Магнус был один. Мы долго молчали, и это показало, что меня ждет очень интересный разговор. Наконец я заговорил...
Я
узнал обо всем этом позднее; но, когда являлся к нему и студентом, и уже профессиональным писателем, — никак бы не мог подумать, что этот высокоприличный русский
джентльмен с такой чопорной манерой держать себя и холодноватым тоном мог быть героем даже и не похождений только, а разных эротических затей.
Она
знает ему цену и на его делах показывает ему, что он за человек, ловит его с поличным, а все-таки он считает себя «из другого теста», барином,
джентльменом, с принцами знаком, а она — «купчиха».
Из разговора Кента с
джентльменом читатель или зритель
узнает, что короля французского нет в лагере, а что Корделия получила письмо Кента и очень огорчилась тем, что она
узнала об отце.
Джентльмен говорит, что ее лицо напоминало дождь и солнце: «Her smiles and tears were like a better day; those happy smiles that played on her ripe lip seemed not to know what guests where in her eyes; which parted thence as pearls from diamonds dropped» [Ее улыбки и слезы напоминали погожий день; счастливые улыбки, игравшие на ее устах, казалось, не
знали, что за гости были в ее глазах, — эти гости ушли оттуда, как падают жемчужины с алмазов (англ.).] и т. д.
— Я не думаю, а наверно
знаю! — улыбается
джентльмен. — В чем другом я ошибиться могу, а уж на этом меня никто не поймает. Не дешево мне досталась эта наука! Не один десяток тысяч я на этом курсе оставил!..