Неточные совпадения
Всё тот же ль он иль усмирился?
Иль корчит так же чудака?
Скажите, чем он
возвратился?
Что нам представит он пока?
Чем ныне явится? Мельмотом,
Космополитом, патриотом,
Гарольдом, квакером, ханжой,
Иль маской щегольнет иной,
Иль просто будет
добрый малой,
Как вы да я, как целый свет?
По крайней мере мой совет:
Отстать от моды обветшалой.
Довольно он морочил свет…
— Знаком он вам? — И да и нет.
— Ну, и палец был, — сказал он,
возвратившись на свое место. — Как огурец
добрый, — прибавил он, очевидно забавляясь тем представлением, как о богатыре, которое он составил себе об отравленном купце.
«Как у меня доставало силы жить в таких гадких стеснениях? Как я могла дышать в этом подвале? И не только жила, даже осталась здорова. Это удивительно, непостижимо. Как я могла тут вырасти с любовью к
добру? Непонятно, невероятно», думала Вера Павловна,
возвращаясь домой, и чувствовала себя отдыхающей после удушья.
Но
возвратимся к
добрым ненарадовским помещикам и посмотрим, что-то у них делается.
Когда в исторической перспективе начинают говорить и писать об умерших дурно и даже считают долгом так говорить во имя правды, то потому, что умерший тут
возвращается к земной истории, в которой
добро перемешано со злом, свет с тьмой.
У печки тут грелся какой-то солдат,
Проклятье мое он услышал
И
доброе слово — не варварский смех —
Нашел в своем сердце солдатском:
«Здоровы! — сказал он, — я видел их всех,
Живут в руднике Благодатском!..»
Но тут
возвратился надменный герой,
Поспешно ушла я в кибитку.
Не говорю вам о глубокой моей благодарности за ваше посещение: кажется, это между нами ясно. В награду вам скажу, что пульсация значительно меньше теперь против прошедшей; в известных вам случаях не
возвращается. Бывает, но редко и слабее. Я это
добро приписываю силе вашей воли. Вообще и другие припадки уменьшаются, но в сложности нет еще настоящего восстановления сил. Если это богу угодно, то он ускорит или даст терпение, которым не хвастаю сам.
Возвращаясь с семейных совещаний, отец рассказывал матери, что покойный дедушка еще до нашего приезда отдал разные приказанья бабушке: назначил каждой дочери, кроме крестной матери моей,
доброй Аксиньи Степановны, по одному семейству из дворовых, а для Татьяны Степановны приказал купить сторгованную землю у башкирцев и перевести туда двадцать пять душ крестьян, которых назвал поименно; сверх того, роздал дочерям много хлеба и всякой домашней рухляди.
Возвращаясь, однако, к капеллану, я думаю, что
добрый урок стоит платы, и в таком случае мы можем сказать, что купили у него провизию: если он после этого сделает в амбаре двери покрепче, то вот мы и квиты…
«Родятся же на свете такие
добрые и хорошие люди!» — думал он,
возвращаясь в раздумье на свою квартиру.
Но это наслаждение слишком коротко, надо его повторить. Александров идет в кондитерскую Филиппова, съедает пирожок с вареньем и
возвращается только что пройденным путем, мимо тех же чудесных гренадеров. И на этот раз он ясно видит, что они, отдавая честь, не могут удержать на своих лицах
добрых улыбок: приязни и поощрения.
— Он простудился на похоронах у Людмилы Николаевны!.. Когда у адмиральши случилось это несчастие, мы все потеряли голову, и он, один всем распоряжаясь, по своему необыкновенно
доброму сердцу, провожал гроб пешком до могилы, а когда мы
возвращались назад, сделался гром, дождь, град, так что Аггей Никитич даже выразился: «Сама природа вознегодовала за смерть Людмилы Николаевны!»
Добро бы он
возвращался домой пьяный или буйный, — ничего этого не было.
Не говоря уже об утехах любви, как будто бы и все другое соединялось, чтобы доставить ему наслаждение: погода стояла сухая, теплая, и когда он, при первом еще брезге зари,
возвращался по совершенно безлюдным улицам, то попадавшиеся ему навстречу собаки, конечно, все знавшие Аггея Никитича, ласково виляли перед ним хвостами и казались ему
добрыми друзьями, вышедшими поздравить его с великим счастьем, которое он переживал.
Иудушка так-таки и не дал Петеньке денег, хотя, как
добрый отец, приказал в минуту отъезда положить ему в повозку и курочки, и телятинки, и пирожок. Затем он, несмотря на стужу и ветер, самолично вышел на крыльцо проводить сына, справился, ловко ли ему сидеть, хорошо ли он закутал себе ноги, и,
возвратившись в дом, долго крестил окно в столовой, посылая заочное напутствие повозке, увозившей Петеньку. Словом, весь обряд выполнил как следует, по-родственному.
В этом отношении Софья Николавна была довольна собой; она сама видела, что шла быстро к цели, и смущало ее только то, что она в горячности оскорбила своего
доброго мужа; она нетерпеливо ждала его, но он как нарочно не
возвращался.
Об этом я расскажу после, теперь же
возвратимся к
доброму дню моего дедушки.
Наконец повезло.
Возвращаюсь в город с вокзала, где мне
добрый человек, услыхав мою просьбу, сказал, что без протекции и не думай попасть.
Разъяснения всех этих негодований и пророчеств впереди; их место далеко в хронике событий, которые я должна записать на память измельчавшим и едва ли самих себя не позабывшим потомкам древнего и
доброго рода нашего. Сделав несколько несвоевременный скачок вперед, я снова
возвращаюсь «во время уно», к событию, которым завершился период тихого вдовьего житья княгини с маленькими детьми в селе Протозанове и одновременно с тем открылась новая фаза течения моего светила среди окружавших его туч и туманов.
Рогожин отвечал ему на это пинком в спину, но не сердился. Зинка понял, что барин в душе с ним согласен и что
доброе, старое кочевое время
возвращается.
Во всей этой беседе г-жа Петицкая, как мы видим, не принимала никакого участия и сидела даже вдали от прочих, погруженная в свои собственные невеселые мысли:
возвращаясь в Москву, она вряд ли не питала весьма сильной надежды встретить Николя Оглоблина, снова завлечь и женить на себе; но теперь, значит, надежды ее совершенно рушились, а между тем продолжать жить приживалкою, как ни
добра была к ней княгиня, у г-жи Петицкой недоставало никакого терпения, во-первых, потому, что г-жа Петицкая жаждала еще любви, но устроить для себя что-нибудь в этом роде, живя с княгинею в одном доме, она видела, что нет никакой возможности, в силу того, что княгиня оказалась до такой степени в этом отношении пуристкою, что при ней неловко даже было просто пококетничать с мужчиной.
— А я так слышала: еще где до свету,
добрые люди от заутрени
возвращаются, а они уж в трактир пьянствовать бегут! Вот и допьянствовался, голубчик!
Домна Осиповна
возвратилась к нему с лицом
добрым, любящим и, по-видимому, совершенно покойным. По ее мнению, что ей было скрывать перед ним?.. То, что она хлопотала по своим делам? Но это очень натурально; а что в отношении его она была совершенно чиста, в этом он не должен был бы сомневаться!
Ахов. Да ты, никак, забылась! Гостем? Что ты мне за комиания! Я таких-то, как ты, к себе дальше ворот и пускать не велю. А то еще гостем! Не умели с хорошими людьми жить, так на себя пеняй! Близко локоть-то, да не укусишь? (Уходит в переднюю и сейчас
возвращается.) Да нет, постой! Ты меня с толку сбила. Как мне теперь людям глаза показать? Что обо
добрые люди скажут?..
Государь, угадывая истинную причину его отсутствия, писал герцогу, что он ни в чем неволить Ибрагима не намерен, что предоставляет его
доброй воле
возвратиться в Россию или нет, но что во всяком случае он никогда не оставит прежнего своего питомца.
Он успел посмотреть себя ребенком, свою деревню, свою мать, краснощекую, пухлую женщину, с
добрыми серыми глазами, отца — рыжебородого гиганта с суровым лицом; видел себя женихом и видел жену, черноглазую Анфису, с длинной косой, полную, мягкую, веселую, снова себя, красавцем, гвардейским солдатом; снова отца, уже седого и согнутого работой, и мать, морщинистую, осевшую к земле; посмотрел и картину встречи его деревней, когда он
возвратился со службы; видел, как гордился перед всей деревней отец своим Григорием, усатым, здоровым солдатом, ловким красавцем…
— Но рассказывать историю всего, что ты здесь видишь, слишком долго, и потому мы
возвратимся к ней в другой раз. Во всяком случае, ты видишь, что твои предки и твой отец — oui, et ton pere aussi, quoiqu'il soit mort bien jeune! да, и твой отец, хотя он и умер очень молодым! — всегда и прежде всего помнили, что они всем сердцем своим принадлежат нашему милому,
доброму, прекрасному отечеству!
Михайло Егорыч
возвратился на этот раз в более, казалось,
добром и веселом расположении духа, нежели обыкновенно.
Марфе Андревне возвратили ее
добро; а природа возвратила ей ее здоровье; не
возвратилось только здоровье к подруге ее несчастия.
P. S. Очень жаль, что вы прислали мне деньги на ведение дела развода. Это неприятно и непохоже на вас. Ну, что же делать. Я столько раз ошибался. Можно и вам раз ошибиться. Деньги
возвращаются. Мой исход короче, дешевле и вернее. Об одном прошу: не сердитесь на меня и
добром поминайте меня. А еще, тут есть часовщик Евгеньев, не можете ли вы помочь ему и устроить его? Он слабый, но хороший. Прощайте. Федя».
Бедные овцы без пастыря! Пусть успокоится сердце ваше! Я — пастырь
добрый! Не медлите над местом, где веет скорбь! Минует эта тревожная ночь! Не медлите —
возвращайтесь к вашим оставленным семьям!
Только что вынесли гроб за околицу, вдали запылилась дорога и показалась пара
добрых саврасок, заложенных в легкую тележку.
Возвращался с Ветлуги Алексей.
Зиновий Алексеич рос под неусыпными, денно-нощными заботами матери. Отцу некогда было заниматься детьми: то и дело в отлучках бывал. Только у него об них и было заботы, чтоб,
возвращаясь из какой-нибудь поездки, привезти гостинцев: из одежи чего-нибудь да игрушек и лакомств. Мать Зиновья Алексеича женщина была
добрая, кроткая, богомольная; всю душу положила она в деток. И вылился в них весь нрав разумной матери.
Марья Гавриловна приезжала на похороны и в тот же день, как зарыли ее мужа, уехала в Самару, а оттуда по скорости в Казань к своим родным. Лохматов не оставил никакого духовного завещанья; Марье Гавриловне по закону из ее же
добра приходилось получить только одну четвертую долю, остальное поступало в семью Трифона Лохматова. Но Трифон, зная, какими путями досталось богатство его сыну, отступился от нежданного наследства, и таким образом Марье Гавриловне
возвратился весь ее капитал.
— Нет, если ты открыл все это с тем, чтобы не
возвращаться к тому, в чем ты осудил себя, то ты стоишь
доброго мнения.
Поверите ли,
добрая госпожа, с того времени я весь обновился: казалось, спало с меня проклятие отца и с ним бремя жизни;
возвратились ко мне первые дни моей юности и с ними все, что меня обворожало.
— По праву старости и желания вам
добра, молодой человек! Хочу же я этим сказать то, что вам не мешало бы уехать отсюда, уехать как можно скорее и никогда сюда не
возвращаться…
— Сохрани ее до меня только. Я вырвал ее из когтей судьбы для себя. С самой судьбой ратовал я и хотел хоть перед концом жизни назвать ее моею. Она моя теперь! Кто говорит, что нет?.. Я сейчас бегу к Иоанну. Если
возвращусь с
добрыми вестями — поставлю с себя ростом свечку угоднику Божию Николе, а если нет — не дамся в руки живой, да и Настасью живую не отдам. Если же совсем не
возвращусь, то отслужи по мне панихиду вслед за благодарственным послебрачным молебном.
— Славная она баба, — рассуждал он,
возвращаясь домой из конторы, — простая,
добрая, хорошая из нее жена выйдет…
Старик Строганов сидел за столом в глубокой задумчивости. Он только что
возвратился из опочивальни племянницы, около которой провел
добрых полчаса. Девушке, на его взгляд, действительно сильно недужилось. Она лежала почти без движения и говорила слабым голосом. Осунувшееся бледное лицо довершало эту печальную картину.
Если
возвращусь с
добрыми вестями — поставлю с себя ростом свечку угоднику Божию Николе, а если нет — не дамся в руки живой, да и Настасью живую не отдам.
Он чувствовал, что не может
возвратиться к прежней жизни, что здесь, в «строгановском царстве», его удерживает не сытая и покойная жизнь, не ласка, подарки и гостинцы
добрых хозяев — ничего бы это не удержало его, а — какая-то другая сила.
«Несчастный Егор, — думал Гладких,
возвращаясь в высокий дом. — Тебя все считают преступником, зверем, ты неповинно несешь бесчестие и позор за другого, но знай, что этот другой будет наказан горше твоего судом Божьим. Бог видит, Егор, твое благородное сердце, и Он укрепит тебя за твою решимость отплатить за
добро добром твоему благодетелю. Он спас тебе жизнь, ты делаешь более, ты спасешь его честь».
Однажды после развода, когда Михаил Андреевич
возвращался домой, по дороге с ним пошел один из его
добрых товарищей, Петр Дмитриевич Калачев, и, видимо, старался завязать разговор.
— Это, Нина, мое credo! [кредо (лат.).] Больше нам нечего
возвращаться к нему… Рано или поздно ты поймешь своего мужа… голова у тебя до сих пор колобродит — вот беда! Ты все еще не решаешься бросить твою бесплодную игру в какую-то оппозицию… И ты только высушишь себя… Женщина должна жить сердцем… Как будто у тебя нет самых святых интересов?.. Наши дети?..
Добро без фраз и тенденциозности?.. Чем твой муж будет влиятельнее, тем больше средств делать такое
добро.
Вечером в этот же день она
возвратилась и спокойно объявила, что в почтамте действительно детей берут по пяти рублей в месяц и что, может быть, между теми, которые берут, есть люди и очень
добрые.
Прощай, друг мой Нефора, —
возвратись скорей в город и обо мне не заботься: я делаю то, что я должен делать; я не боюсь каменоломен: я художник, и меня не заставят катать гранит, а я буду выделывать гаторовы головы… и я буду счастлив там, далеко в изгнании, я буду вспоминать о тебе и буду радоваться, что ты стала не та, какою была, что ты любишь людей и живешь для того, чтобы делать
добро людям.
Это было недавно, в царствование Александра II, в наше время — время цивилизации, прогресса, вопросов, возрождения России и т. д., и т. д.; в то время, когда победоносное русское войско
возвращалось из сданного неприятелю Севастополя, когда вся Россия торжествовала уничтожение черноморского флота и белокаменная Москва встречала и поздравляла с этим счастливым событием остатки экипажей этого флота, подносила им
добрую русскую чарку водки и, по
доброму русскому обычаю, хлеб-соль и кланялась в ноги.
— Ну да, конечно, лгал. Но тогда он показался мне таким милым, таким
добрым, что я поцеловала его в лоб. Но только в лоб, больше не было ничего, даю тебе честное слово. Потом мы с ним возили цветы тебе, в тюрьму. И вот раз, когда мы
возвращались… нет, ты послушай… он вдруг предложил мне поехать покататься, вечер был такой хороший…
Вот когда Баранщиков вспомянул предсказание, которое ему делали зарубежные запорожцы, которых он хотел исправить, звал
возвратиться в Россию, а они ему отвечали: «иди сам, а когда и пойдешь, то
добра не найдешь…» Вот оно все это теперь и сбывалося!.. Что еще могло быть хуже, как попасть из кофишенков да в соляные варницы с отработкою по двадцать четыре рубля в год! За триста пять рублей ему там пришлось бы провести лет семь…