Неточные совпадения
Густой туман, лежавший
до сих пор в долинах, вдруг начал подыматься. Сначала оголились подошвы гор, потом стали видны склоны их и седловины.
Дойдя до вершин, он растянулся в виде скатерти и остался неподвижен. Казалось, вот-вот хлынет дождь, но благоприятные для нас стихии взяли
верх: день был облачный, но не дождливый.
Дошли до конца съезда. На самом
верху его, прислонясь к правому откосу и начиная собою улицу, стоял приземистый одноэтажный дом, окрашенный грязно-розовой краской, с нахлобученной низкой крышей и выпученными окнами. С улицы он показался мне большим, но внутри его, в маленьких полутемных комнатах, было тесно; везде, как на пароходе перед пристанью, суетились сердитые люди, стаей вороватых воробьев метались ребятишки, и всюду стоял едкий, незнакомый запах.
Наконец он
дошел до самого
верха, над колоколами, и оглянулся. Город лежал окутанный мглою; огней сквозь осенний туман не было видно. Решетка в этом ярусе была такая низенькая, что опереться на нее было нельзя, а ограниченность пространства не допускала разбега. Однако кончить все-таки было нужно, кончить теперь же, сейчас, потому что завтра, упаси бог, он и впрямь юродствовать начнет.
Двумя грязными двориками, имевшими вид какого-то дна не вовсе просохнувшего озера, надобно было
дойти до маленькой двери, едва заметной в колоссальной стене; оттуда вела сырая, темная, каменная, с изломанными ступенями, бесконечная лестница, на которую отворялись, при каждой площадке, две-три двери; в самом
верху, на финском небе, как выражаются петербургские остряки, нанимала комнатку немка-старуха; у нее паралич отнял обе ноги, и она полутрупом лежала четвертый год у печки, вязала чулки по будням и читала Лютеров перевод Библии по праздникам.
Утром домине приступил прослушивать уроки панычей
до выхода в школы. Как братья училися и как вели себя — я рассказывать в особенности не буду: я знаю себя только.
Дошла очередь
до моего урока. Я ни в зуб не знал ничего. И мог ли я что-нибудь выучить из урока, когда он был по-латыни? Домине же Галушкинский нас не учил буквам и складам латинским, а шагнул вперед по
верхам, заставляя затверживать по слуху. Моего же урока даже никто и не прочел для меня, и потому из него я не знал ни словечка.
Когда очередь
дошла до Бауакаса и
до калеки, Бауакас рассказал, как было дело. Судья выслушал его и спросил нищего. Нищий сказал: «Это все неправда. Я ехал
верхом через город, а он сидел на земле и просил меня подвезти его. Я посадил его на лошадь и довез, куда ему нужно было; но он не хотел слезать и сказал, что лошадь его. Это неправда».
На
верху рубки, под навесом, лоцман и его подручный вглядывались в извороты фарватера и то и дело вертели колесо руля. Справа и слева шли невысокие берега верховьев Волги пред впадением в нее Оки. Было это за несколько верст
до города Балахны, где правый берег начинает подниматься, но не
доходит и
до одной трети крутизны прибрежных высот Оки под Нижним.
Стал труслив, как заяц, не за себя — о! он
до этого не
дошел и не
дойдет, я уверен в этом; но, сберегая честь и спокойствие молдаванки, дает над собою
верх Бирону, попускает злейшему врагу России грабить ее и губить.
Он одержал
верх над всеми своими недоброжелателями и показал, что таких людей, как он, нельзя манкировать, потому что
до них и отовсюду и всеми путями
доходят обо всем известия.