Цитаты из русской классики со словосочетанием «дорогой папа»
И это он, папа, мой дорогой папа, по одному слову которого я охотно отдала бы жизнь!
Когда мы вечером пришли к Христе и я рассказал ей эту историю, она смеялась до упаду и до истерики, сколько над chère papa, [Дорогой папа (франц.).] как стали мы называть Пенькновского, столько же и над maman, которая сама шутила над замешательством, в которое поставил ее Пенькновский этою, по ее словам, «противною свадьбою».
— Папа! — часто шептала я среди ночного безмолвия. — Милый, хороший, дорогой папа, возьми меня отсюда… Увези меня отсюда! я теперь одна, еще больше одна, чем была раньше. Была Люда — нет Люды. И снова темно, мрачно и холодно в институтских стенах…
— Дорогой папа, — нежно умолял детский голос, — вернемся к дяде! Там елка! Там Степа и Коля!
Бедный, дорогой папа, простишь ли ты свою джаным, свою голубку? Прости, добрый, прости, милый! прости, мой папа! я не могла поступить иначе… Прости и верь, что я люблю тебя много, сильно… Прощай и ты, моя родина… моя тихая, улыбающаяся Грузия… Я ухожу от тебя искать новую жизнь в суровых горах Дагестана… Прощай, родной, тихий, благоухающий, розовый Гори!..
Неточные совпадения
Папа сидел со мной рядом и ничего не говорил; я же захлебывался от слез, и что-то так давило мне в горле, что я боялся задохнуться… Выехав на большую дорогу, мы увидали белый платок, которым кто-то махал с балкона. Я стал махать своим, и это движение немного успокоило меня. Я продолжал плакать, и мысль, что слезы мои доказывают мою чувствительность, доставляла мне удовольствие и отраду.
Ей надо было с большими усилиями перетянуть свою подругу, и когда она достигала этого, один из выжлятников, ехавших сзади, непременно хлопал по ней арапником, приговаривая: «В кучу!» Выехав за ворота, папа велел охотникам и нам ехать по дороге, а сам повернул в ржаное поле.
Кузина твоя увлеклась по-своему, не покидая гостиной, а граф Милари добивался свести это на большую дорогу — и говорят (это папа разболтал), что между ними бывали живые споры, что он брал ее за руку, а она не отнимала, у ней даже глаза туманились слезой, когда он, недовольный прогулками верхом у кареты и приемом при тетках, настаивал на большей свободе, — звал в парк вдвоем, являлся в другие часы, когда тетки спали или бывали в церкви, и, не успевая, не показывал глаз по неделе.
— Папа будет вам очень рад, — ответила Зося за доктора. — Только он ничего не говорит пока, но всех узнает отлично… Ему было немного лучше, но дорога испортила.
— Папа, дорогой… милый папа… я ничего не знаю, — стонала Надежда Васильевна. — Дай мне подумать… Я слишком несчастна… пожалей меня.
Наши здешние все разыгрывают свои роли, я в иных случаях только наблюдатель… [Находясь в Тобольске, Пущин получил 19 октября письмо — от своего крестного сына Миши Волконского: «Очень, очень благодарю тебя, милый Папа Ваня, за прекрасное ружье… Прощай, дорогой мой Папа Ваня. Я не видал еще твоего брата… Неленька тебя помнит. Мама свидетельствует тебе свое почтение… Прошу твоего благословения. М. Волконский» (РО, ф. 243, оп. I, № 29).]
Едва успели мы, сойдя вниз, поздороваться со всеми гостями, как нас позвали к столу. Папа был очень весел (он был в выигрыше в это время), подарил Любочке дорогой серебряный сервиз и за обедом вспомнил, что у него во флигеле осталась еще бонбоньерка, приготовленная для именинницы.
Папе давным-давно предсказали мы роль простого митрополита в объединенной Италии и были совершенно убеждены, что весь этот тысячелетний вопрос, в наш век гуманности, промышленности и железных дорог, одно только плевое дело.
Хаджи-Мурат расспросил еще про дорогу, и, когда Хан-Магома заверил его, что он хорошо знает дорогу и прямо приведет туда, Хаджи-Мурат достал деньги и отдал Бате обещанные три рубля; своим же велел достать из переметных сум свое с золотой насечкой оружие и папаху с чалмою, самим же мюридам почиститься, чтобы приехать к русским в хорошем виде.
— Элдар, — прошептал Хаджи-Мурат, и Элдар, услыхав свое имя и, главное, голос своего мюршида, вскочил на сильные ноги, оправляя папаху. Хаджи-Мурат надел оружие на бурку. Элдар сделал то же. И оба молча вышли из сакли под навес. Черноглазый мальчик подвел лошадей. На стук копыт по убитой дороге улицы чья-то голова высунулась из двери соседней сакли, и, стуча деревянными башмаками, пробежал какой-то человек в гору к мечети.
— Каков папа! — восклицала дорогою в карете Лина, обращаясь ко мне. — Я никак не ожидала от него таких дорогих для меня слез.
Ольга Петровна. Нельзя же, папа, чувствами владеть и душить их в себе для сохранения выгод по службе!.. Чувство дороже всего для человека!
Ольга Петровна. Бывает!.. Позволь мне позвать к тебе Мямлина, и обещай ему это место! Soyez si bon, cher pere, nommez le directeur [Будьте так добры, дорогой отец, определите его директором (франц.).]. (Подходит и начинает ласкаться к отцу.) Я позову его, папа?.. Да?
Она идет в кабинет и говорит папе, что девочка хочет слона. Папа тотчас же надевает пальто и шляпу и куда-то уезжает. Через полчаса он возвращается с дорогой, красивой игрушкой. Это большой серый слон, который сам качает головою и машет хвостом, на слоне красное седло, а на седле золотая палатка и в ней сидят трое маленьких человечков. Но девочка глядит на игрушку так же равнодушно, как на потолок и на стены, и говорит вяло...
— Милый папа! Дорогой мой! Бедный! Ненаглядный! Я люблю тебя… Я люблю тебя бесконечно, дорогой отец! Даю тебе слово, честное слово, сделать все возможное, исправиться, чтобы быть похожей на остальных девушек. Ты увидишь мои усилия, мои старания, папа! Ты поймешь меня! Ради тебя, ради моей любви к тебе, я постараюсь обуздать свою дикость, я пойду наперекор природе, создавшей меня горянкой. Я обещаю тебе это. Я обещаю тебе это, отец!
Со мною от Томска до Иркутска едут два поручика и военный доктор. Один поручик пехотный, в мохнатой папахе, другой — топограф, с аксельбантом. На каждой станции мы, грязные, мокрые, сонные, замученные медленной ездой и тряской, валимся на диваны и возмущаемся: «Какая скверная, какая ужасная дорога!» А станционные писаря и старосты говорят нам...
Через низкие ограды садов, пригнувшись, скакали всадники в папахах, трещали выстрелы, от хуторов бежали женщины и дети. Дорогу пересек черный, крючконосый человек с безумным лицом, за ним промчались два чеченца с волчьими глазами. Один нагнал его и ударил шашкой по чернокудрявой голове, человек покатился в овраг. Из окон убогих греческих хат летел скарб, на дворах шныряли гибкие фигуры горцев. Они увязывали узлы, навьючивали на лошадей. От двух хат на горе черными клубами валил дым.
Но на этот раз его похвала прошла незамеченной. Я была в ту минуту олицетворением молитвы и страха за моего дорогого, любимого папу.
— Папа, ненаглядный мой, дорогой, — шептала я, обнимая его шею, — я буду хорошо учиться, буду стараться, для того чтобы ты мог гордиться мною!
Папа его очень уважает и выписал для важной работы: разбить на участки лесную дачу, там за дорогой.
Увлечение мое морской стихией в то время давно уже кончилось. Определилась моя большая способность к языкам. Папа говорил, что можно бы мне поступить на факультет восточных языков, оттуда широкая дорога в дипломаты на Востоке. Люба только что прочла «Фрегат Палладу» Гончарова. Мы говорили о красотах Востока, я приглашал их к себе в гости на Цейлон или в Сингапур, когда буду там консулом. Или нет, я буду не консулом, а доктором и буду лечить Наташу. — Наташа, покажите язык!
Наша немка, Минна Ивановна, была в ужасе, всю дорогу возмущалась мною, а дома сказала папе. Папа очень рассердился и сказал, что это свинство, что меня больше не нужно ни к кому отпускать на елку. А мама сказала...
Папа очень сочувственно относился к моему намерению. С радостью говорил, как мне будет полезна для занятий химией домашняя его лаборатория, как я смогу работать на каникулах под его руководством в Туле, сколько он мне сможет доставлять больных для наблюдения. Он надеялся, что я пойду по научной дороге, стану профессором. К писательским моим попыткам он был глубоко равнодушен и смотрел на них как на занятие пустяковое.
В 1879 году в Сиднее, в Австралии, должна была открыться всемирная выставка. Однажды, в субботу, за ужином, папа стал мечтать. Первого января тираж выигрышного займа. Если мы выиграем двести тысяч, то все поедем в Австралию на выставку. По железной дороге поехали бы в Одессу, там сели бы на пароход. Как бы он пошел? Через Константинопольский пролив… «Принеси-ка, Виця, географический атлас!»
— Гадкий Митька! — ворчал сердито мальчик. — Если б не он, я бы не заблудился… И что подумают папа, Лидочка, Юрка, особенно Юрка, который поручился за нас папе! И потом, как найдет он, Бобка, дорогу домой? А в лесу вечером, должно быть, жутко! Может быть, даже волки бродят и… и… леший! Митька говорит, что лешие существуют. Правда, папа и Лидочка умнее Митьки, но, может быть, папа, боясь испугать его, Бобку, говорит, что нет леших, а Лидочка — слепая, если и встретит лешего, то все равно не увидит его.
Озябший аптекарь, сильно подвыпивший, вылез из своей повозки. В полушубке и папахе, он шагал по пыльной дороге и заплетающимся языком говорил...
В серых сумерках повозка за повозкою выезжали на дорогу. До нас было еще далеко. Мы напились чаю и зашли с Шанцером в фанзу, где спали офицеры. Она была уже пуста. Мы присели на кхан (лежанку). Постланные на нем золотистые циновки были теплы, и тепло было в фанзе. Я прилег на циновку, положил под голову папаху; мысли в голове замешались и медленно стали опускаться в теплую, мягкую мглу.
— Нет, Чернушка — Лидочкина любимица, и папа не велел трогать Чернушку, но он не знает, что не только Чернушка дорога Лидочке, а и все цыплята. Ведь она сама кормит их по утрам и вечерам; они знают ее голос, вскакивают к ней на колени, берут у нее корм прямо из рук.
— О, папа… папа… — шептала она, не будучи в силах писать, так как глаза ее затуманивались слезами. — Как я огорчила тебя… Но ты мне простишь… И мама простит… Милые, дорогие мои… Ведь я же теперь раба, раба его! Он говорит, что если я не буду его слушаться, он опозорит меня… И ко всему этому он не любит меня… Что делать, что делать… Нет, я не напишу вам этого, чтобы не огорчать вас… Он честный человек, он честный…
Синонимы к словосочетанию «дорогой папа»
Предложения со словосочетанием «дорогой папа»
- Выражение лица у дорогого папа чудное, будто хочет засмеяться.
- По дороге папа покупал для мамы тугой пучок холодных мокрых ландышей или пахучих пурпурных хризантем – в зависимости от того, весной или осенью происходило дело.
- Посвящается дорогим папе и маме, а также любимой жене и детям.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «дорога»
Сочетаемость слова «папа»
Значение слова «дорога»
ДОРО́ГА, -и, ж. 1. Полоса земли, служащая для езды и ходьбы. Проселочная дорога. Шоссейная дорога. Выйти на дорогу. (Малый академический словарь, МАС)
Значение слова «папа»
ПА́ПА1, -ы, м. Разг. То же, что отец (в 1 знач.) (преимущественно в языке детей).
ПА́ПА2, -ы, м. Верховный глава римско-католической церкви. (Малый академический словарь, МАС)
Афоризмы русских писателей со словом «дорога»
- С любой дороги повернешь обратно,
И лишь дорога жизни безвозвратна. - Лучше уезжать, чем оставаться! Лучше, когда тебя зовут вдаль дороги. Пусть опасны, трудны дороги…
- Мне вновь и вновь благословлять дороги,
что нас о тобою к встрече привели.
* * - (все афоризмы русских писателей)
Отправить комментарий
Значение слова «дорога»
ДОРО́ГА, -и, ж. 1. Полоса земли, служащая для езды и ходьбы. Проселочная дорога. Шоссейная дорога. Выйти на дорогу.
Все значения слова «дорога»Значение слова «папа»
ПА́ПА1, -ы, м. Разг. То же, что отец (в 1 знач.) (преимущественно в языке детей).
ПА́ПА2, -ы, м. Верховный глава римско-католической церкви.
Предложения со словосочетанием «дорогой папа»
Выражение лица у дорогого папа чудное, будто хочет засмеяться.
По дороге папа покупал для мамы тугой пучок холодных мокрых ландышей или пахучих пурпурных хризантем – в зависимости от того, весной или осенью происходило дело.
Посвящается дорогим папе и маме, а также любимой жене и детям.
- (все предложения)