Неточные совпадения
Он
думал о благополучии дружеской жизни,
о том, как бы хорошо было жить с другом на берегу какой-нибудь реки, потом чрез эту реку начал строиться у него мост, потом огромнейший дом с таким высоким бельведером, [Бельведер — буквально: прекрасный вид; здесь: башня на здании.] что можно оттуда видеть даже Москву и там пить вечером чай на открытом воздухе и рассуждать
о каких-нибудь
приятных предметах.
«
Приятная, — сказал себе Самгин и
подумал: — она прячется в широкие платья, вероятно, потому, что у нее плохая фигура». Он был очень благодарен ей за то, что она рассказала
о Томилине, и смотрел на нее ласково, насколько это было доступно ему.
«Надоели мне ее таинственные дела и странные знакомства», — ложась спать,
подумал он
о Марине сердито, как
о жене. Сердился он и на себя; вчерашние думы казались ему наивными, бесплодными, обычного настроения его они не изменили, хотя явились какие-то бескостные мысли,
приятные своей отвлеченностью.
Но ни
о чем и ни
о ком, кроме себя,
думать не хотелось. Теперь, когда прекратился телеграфный стук в стену и никто не сообщал тревожных новостей с воли, — Самгин ощутил себя забытым. В этом ощущении была своеобразно
приятная горечь, упрекающая кого-то, в словах она выражалась так...
Клим
подумал, что мать, наверное, приехала усталой, раздраженной, тем
приятнее ему было увидеть ее настроенной бодро и даже как будто помолодевшей за эти несколько дней. Она тотчас же начала рассказывать
о Дмитрии: его скоро выпустят, но он будет лишен права учиться в университете.
Но Петр Ильич уже выбежал, а то бы она его так скоро не выпустила. Впрочем, госпожа Хохлакова произвела на него довольно
приятное впечатление, даже несколько смягчившее тревогу его
о том, что он втянулся в такое скверное дело. Вкусы бывают чрезвычайно многоразличны, это известно. «И вовсе она не такая пожилая, —
подумал он с приятностью, — напротив, я бы принял ее за ее дочь».
— Тогда, действительно, они будут мне приятны. Я и так люблю их, но тогда мне
приятнее будет иметь их. Но, Верочка, ты была задумчива, ты
думала о своем сне. Позволишь ли ты мне просить тебя, чтоб ты побольше рассказала мне об этом сне, который так напугал тебя?
Ma chère Catherine, [Часть письма — обращение к сестре, Е. И. Набоковой, — в подлиннике (весь этот абзац и первая фраза следующего) по-французски] бодритесь, простите мне те печали, которые я причиняю вам. Если вы меня любите, вспоминайте обо мне без слез, но
думая о тех
приятных минутах, которые мы переживали. Что касается меня, то я надеюсь с помощью божьей перенести все, что меня ожидает. Только
о вас я беспокоюсь, потому что вы страдаете из-за меня.
Если же узнаю, что Евгения мне не дадут, то непременно буду пробовать опять к вам добраться, — покамест нет возможности
думать об этом соединении, и, пожалуйста, не говорите мне
о приятном для меня свидании с вами и с вашими соседями.
Сенечка стыдливо умолкает и весь погружается в самого себя; он
думает, что бы такое ему сказать
приятное, когда маменька станет расспрашивать
о его житье-бытье.
— Хоть бы один раз во всю жизнь судьба потешила! — начал он. — Даже из детства,
о котором, я
думаю, у всех остаются
приятные и светлые воспоминания, я вынес только самые грустные, самые тяжелые впечатления.
Впрочем, в Санине это чувство — чувство неловкости — скоро рассеялось. Оно заменилось неопределенным, но
приятным, даже восторженным настроением. Он расхаживал по комнате, ни
о чем не хотел
думать, посвистывал — и был очень доволен собою.
Чтобы испытать себя, она нарочно
подумала о Васютинском и его кружке,
о муже,
о приятной работе для него на ремингтоне, старалась представить давно жданную радость свидания с ним, которая казалась такой яркой и сладостной там, на берегу, — нет, все выходило каким-то серым, далеким, равнодушным, не трогающим сердца.
Он то и дело беспокойно передвигает кожаную фуражку — надвинет ее на глаза, надует губы и озабоченно смотрит вокруг; собьет фуражку на затылок, помолодеет и улыбается в усы,
думая о чем-то
приятном, — и не верится, что у него много работы, что медленная убыль воды беспокоит его, — в нем гуляет волна каких-то, видимо, неделовых дум.
Сначала она
думала о грехах, потом направила мысли свои к более
приятному и стала размышлять
о добродетелях.
Но вот по освещенным полосам на дворе пробежали длинные тени, захлопали двери, послышались за дверью на крыльце голоса. Передонов оживился. «Идут!» — радостно
подумал он, и
приятные мечты
о красотках-сестрицах опять лениво зашевелились в его голове, — паскудные детища его скудного воображения.
Властно захватило новое, неизведанное чувство: в
приятном остром напряжении, вытянув шею, он всматривался в темноту, стараясь выделить из неё знакомую коренастую фигуру. Так, точно собака на охоте, он крался,
думая только
о том, чтобы его не заметили, вздрагивая и останавливаясь при каждом звуке, и вдруг впереди резко звякнуло кольцо калитки, взвизгнули петли, он остановился удивлённый, прислушался — звук шагов Максима пропал.
«Он — Евгению?» —
думал Кожемякин, не без
приятного чувства. Было странно слушать резкие слова, произносимые без крика, спокойным баском, но думы
о Евгении мешали Кожемякину следить за ходом речи дяди Марка.
Неизвестный сел, снял ружье и положил его возле себя. Он казался сонным, томным, улыбался, щурился от огня и, по-видимому,
думал о чем-то очень
приятном. Ему дали ложку. Он стал есть.
— В одном отношении она, по-моему, права, — перебила его Домна Осиповна, — что любить молодого человека
приятнее, чем такого противного старикашку, как Тюменев; но что же делать?.. В ее положении надобно было
подумать и
о будущем!
У Якова потемнело в глазах, и он уже не мог слушать,
о чём говорит дядя с братом. Он
думал: Носков арестован; ясно, что он тоже социалист, а не грабитель, и что это рабочие приказали ему убить или избить хозяина; рабочие, которых он, Яков, считал наиболее солидными, спокойными! Седов, всегда чисто одетый и уже немолодой; вежливый, весёлый слесарь Крикунов;
приятный Абрамов, певец и ловкий, на все руки, работник. Можно ли было
думать, что эти люди тоже враги его?
Не могу вам сказать наверно,
о чем они говорили, но должно
думать, что
о многих
приятных и полезных вещах, как то:
о погоде,
о собаках,
о пшенице,
о чепчиках,
о жеребцах.
Итак, значительное лицо сошел с лестницы, сел в сани и сказал кучеру: «К Каролине Ивановне», а сам, закутавшись весьма роскошно в теплую шинель, оставался в том
приятном положении, лучше которого и не выдумаешь для русского человека, то есть когда сам ни
о чем не
думаешь, а между тем мысли сами лезут в голову, одна другой
приятнее, не давая даже труда гоняться за ними и искать их.
Коврин стал читать дальше, но ничего не понял и бросил.
Приятное возбуждение, то самое, с каким он давеча танцевал мазурку и слушал музыку, теперь томило его и вызывало в нем множество мыслей. Он поднялся и стал ходить по комнате,
думая о черном монахе. Ему пришло в голову, что если этого странного, сверхъестественного монаха видел только он один, то, значит, он болен и дошел уже до галлюцинаций. Это соображение испугало его, но ненадолго.
Войдя в хату одной из вдовых казачек, у коих обыкновенно собираются вечерницы, мы увидели множество девок, сидящих за столом; гребни с пряжей подле них, но веретена валялись по земле, как и прочие работы, принесенные ими из домов, преспокойно лежали по углам; никто и не
думал о них, а девки или играли в дурачки или балагурили с парубками, которые тут же собирались также во множестве; некоторые из них курили трубки, болтали, рассказывали и тому подобно
приятным образом проводили время.
Они любовались и в то же время жалели, что этот человек с добрыми, умными глазами, который рассказывал им с таким чистосердечием, в самом деле вертелся здесь, в этом громадном имении, как белка в колесе, а не занимался наукой или чем-нибудь другим, что делало бы его жизнь более
приятной; и они
думали о том, какое, должно быть, скорбное лицо было у молодой дамы, когда он прощался с ней в купе и целовал ей лицо и плечи.
Но и
приятное говорил редко, тем самым придавая ему особенную ценность, а больше молчал, внимательно прислушивался ко всему, что говорится, и
думал о чем-то.
— Конечно… — ответил он, выпуская изо рта тоненькое колечко дыма, — славу называют дымом… Она, по-моему, не стоит хорошей папиросы, не говоря уж
о сигаре. Да здравствует
приятная и легкая жизнь, предоставляющая человеку все радости и удовольствия, в которой только последний час, быть может, труден, ну, да человек так устроен, что
о нем не
думает.
— Да, он
приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? — сказала княжна Марья, продолжая
думать о своем утреннем разговоре с отцом.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был
приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он видимо никогда не
думал о том, чтò он сказал и чтò он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
— Вот дорогая нежданная гостья, чей
приятный приход приносит мне радость!
О, как я тебе благодарен, Нефора, что ты решилась навестить дом мой в такую тревожную и досадительную минуту! Этим ты доказала мне свою дружбу, и я прошу тебя сказать мне: что ты
думаешь обо всем происходящем среди глупой и презренной черни? Я знаю, что тебе дан острый ум, и я хочу на него полагаться: я даю тебе при всех мое слово, что я решусь только на то, что ты мне присоветуешь.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени
думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом
приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.