Неточные совпадения
Сделавши свое дело относительно губернаторши, дамы насели было на мужскую партию, пытаясь склонить их на свою сторону и утверждая, что мертвые
души выдумка и употреблена только для того, чтобы отвлечь всякое подозрение и успешнее произвесть похищение. Многие даже из
мужчин были совращены и пристали к их партии, несмотря на то что подвергнулись сильным нареканиям от своих же товарищей, обругавших их бабами и юбками — именами, как известно, очень обидными для мужеского пола.
«Семейные бани И. И. Домогайлова сообщают, что в дворянском отделении устроен для
мужчин душ профессора Шарко, а для дам ароматические ванны», — читал он, когда в дверь постучали и на его крик: «Войдите!» вошел курчавый ученик Маракуева — Дунаев. Он никогда не бывал у Клима, и Самгин встретил его удивленно, поправляя очки. Дунаев, как всегда, улыбался, мелкие колечки густейшей бороды его шевелились, а нос как-то странно углубился в усы, и шагал Дунаев так, точно он ожидал, что может провалиться сквозь пол.
И где было понять ему, что с ней совершилось то, что совершается с
мужчиной в двадцать пять лет при помощи двадцати пяти профессоров, библиотек, после шатанья по свету, иногда даже с помощью некоторой утраты нравственного аромата
души, свежести мысли и волос, то есть что она вступила в сферу сознания. Вступление это обошлось ей так дешево и легко.
Восстали четыре племени, составлявшие около 34 000
душ одних
мужчин.
— О, это пустяки. Все
мужчины обыкновенно так говорят, а потом преспокойнейшим образом и женятся. Вы не думайте, что я хотела что-нибудь выпытать о вас, — нет, я от
души радуюсь вашему счастью, и только. Обыкновенно завидуют тому, чего самим недостает, — так и я… Муж от меня бежит и развлекается на стороне, а мне остается только радоваться чужому счастью.
Жены сосланных в каторжную работу лишались всех гражданских прав, бросали богатство, общественное положение и ехали на целую жизнь неволи в страшный климат Восточной Сибири, под еще страшнейший гнет тамошней полиции. Сестры, не имевшие права ехать, удалялись от двора, многие оставили Россию; почти все хранили в
душе живое чувство любви к страдальцам; но его не было у
мужчин, страх выел его в их сердце, никто не смел заикнуться о несчастных.
Галактион был бледен и смотрел на нее остановившимися глазами, тяжело переводя дух. «Ах, какой он милый! — восхищалась Прасковья Ивановна, сама деспот в
душе. — Это какой-то тигр, а не
мужчина!»
Женщины в колонии все заняты, следовательно, другую половину, то есть около трех тысяч
душ, живущих одиноко, составляют одни
мужчины.
При лазарете старший [Он же заведующий медицинскою частью.] и младший врачи, два фельдшера, повивальная бабка (одна на два округа) и прислуги, страшно вымолвить, 68
душ: 48
мужчин и 20 женщин.
— Это под Горюном проклятый солдат ему подвел девку, — объясняла Парасковья Ивановна, знавшая решительно все, не выходя из комнаты. — Выискался пес… А еще как тосковал-то Самойло Евтихыч, вчуже жаль, а тут вон на какое художество повернул. Верь им,
мужчинам, после этого. С Анфисой-то Егоровной
душа в
душу всю жизнь прожил, а тут сразу обернул на другое… Все мужики-то, видно, на одну колодку. Я вот про своего Ефима Андреича так же думаю: помри я, и…
Но она от
души рада волнению и ласке Амура, и своей минутной власти над собакой, и тому, что выспалась и провела ночь без
мужчины, и троице, по смутным воспоминаниям детства, и сверкающему солнечному дню, который ей так редко приходится видеть.
Несмотря на то, что большинство женщин испытывало к
мужчинам, за исключением своих любовников, полное, даже несколько брезгливое равнодушие, в их
душах перед каждым вечером все-таки оживали и шевелились смутные надежды: неизвестно, кто их выберет, не случится ли чего-нибудь необыкновенного, смешного или увлекательного, не удивит ли гость своей щедростью, не будет ли какого-нибудь чуда, которое перевернет всю жизнь?
И он сам ведь в глубине
души знает про этот профессиональный обман, но — подите же! — все-таки обольщается: «Ах, какой я красивый
мужчина!
И за свои деньги он хотел очень многого, почти невозможного: его немецкая сентиментальная
душа смутно жаждала невинности, робости, поэзии в белокуром образе Гретхен, но, как
мужчина, он мечтал, хотел и требовал, чтобы его ласки приводили женщину в восторг, и трепет, и в сладкое изнеможение.
— Здравствуйте, Вихров! — сказала Павлу m-lle Прыхина совершенно дружественно и фамильярно: она обыкновенно со всеми
мужчинами, которых знала
душу и сердце, обращалась совершенно без церемонии, как будто бы и сама была
мужчина.
— Ну, это вряд ли так, — возразил Вихров, но в
душе почти согласился с m-me Фатеевой, хорошо, как видно, знавшей и понимавшей сердце
мужчин.
И все опять запрыгало, завертелось. Дамы щиплют корпию и танцуют.
Мужчины взывают о победе и одолении,
душат шампанское и устроивают в честь ополчения пикники и dejeuners dansants. [танцевальные утренники (франц.)] Откупщик жертвует чарку за чаркой. Бородатые ратники, в собственных рваных полушубках, в ожидании новых казенных, толпами ходят по улицам и поют песни. Все перепуталось, все смешалось в один общий густой гвалт.
Потешкин, рослый
мужчина, одет по последней крутогорской моде; шея у него повязана желтым батистовым платком, а в руках блестит стальная тросточка, которою он эффектно помахивает. Эта тросточка стоила ему месячного жалованья, но нельзя не сознаться, что в ней Потешкин приобрел вещь действительно полезную, потому что она в некоторых местах разнимается и дозволяет ему сооружать походный стальной чубук и обжигать им губы сколько
душе угодно.
Целый вечер он провел с приятными дамами, с образованными
мужчинами; некоторые из дам были красивы, почти все
мужчины отличались умом и талантами — сам он беседовал весьма успешно и даже блистательно… и, со всем тем, никогда еще то «taedium vitae», о котором говорили уже римляне, то «отвращение к жизни» — с такой неотразимой силой не овладевало им, не
душило его.
Виноваты
мужчины, в двадцать лет пресыщенные, с цыплячьими телами и заячьими
душами, неспособные к сильным желаниям, к героическим поступкам, к нежности и обожанию перед любовью.
Сцена открывается хором женщин, потом хором
мужчин, потом каких-то сил, и в конце всего хором
душ, еще не живших, но которым очень бы хотелось пожить.
— Что
мужчина объясняется в любви замужней женщине — это еще небольшая беда, если только в ней самой есть противодействие к тому, но… — и, произнеся это но, Егор Егорыч на мгновение приостановился, как бы желая собраться с духом, — но когда и она тоже носит в
душе элемент симпатии к нему, то… — тут уж Егор Егорыч остановился на то: — то ей остается одно: или победить себя и вырвать из
души свою склонность, или, что гораздо естественнее, идти без оглядки, куда влечется она своим чувством.
— Ой, Савельич, кабы все
мужчины в тебя
душой были — то-то бы нам, бабам, хорошо жить!
И вот молодой, честный, скромный, пригожий собою
мужчина, старинного дворянского рода, единственный сын, у отца которого было сто восемьдесят
душ, который должен был получить богатое наследство от тетки, который любит, боготворит ее, — предлагает ей руку и сердце: с первого взгляда тут нечего и колебаться.
Она, может быть, бежала бы в полк или не знаю куда, если б она была
мужчиной; но девушкой она бежала в самое себя; она годы выносила свое горе, свои обиды, свою праздность, свои мысли; когда мало-помалу часть бродившего в ее
душе стала оседать, когда не было удовлетворения естественной, сильной потребности высказаться кому-нибудь, — она схватила перо, она стала писать, то есть высказывать, так сказать, самой себе занимавшее ее и тем облегчить свою
душу.
В
душу закрадывалось то подлое чувство собственности, которое из
мужчины делает самца.
(Басов с армянским акцентом:.) «Зачем,
душа моя? мне и так очень превосходно». — Общий смех
мужчин.)
Этих слов было достаточно, чтобы расшевелить желчь в
душе Боброва. Его всегда выводил из себя узкий, мещанский словарь Зиненок, с выражениями вроде: «Она его любит, но не уважает», «Она его уважает, но не любит». Этими словами в их понятиях исчерпывались самые сложные отношения между
мужчиной и женщиной, точно так же, как для определения нравственных, умственных и физических особенностей любой личности у них существовало только два выражения: «брюнет» и «блондин».
Юлинька. Ну, так ты сама виновата,
душа моя. Лаской из
мужчин ничего не сделаешь. Ты к нему ластишься — вот он и сидит сложа руки, ни об себе, ни об тебе не думает.
В
душе он не верил, что отношения
мужчины к женщине так просты и грубы, как о них рассказывают.
Тетка в нем
души не чаяла и величала его видным
мужчиной, кавалером и даже гренадером [Гренадер — солдат гренадерского полка.
— Ты права! — говорил он, — чего мне желать теперь? — пускай придут убийцы… я был счастлив!.. чего же более для меня? — я видал смерть близко на ратном поле, и не боялся… и теперь не испугаюсь: я
мужчина, я тверд
душой и телом, и до конца не потеряю надежды спастись вместе с тобою… но если надобно умереть, я умру, не вздрогнув, не простонав… клянусь, никто под небесами не скажет, что твой друг склонил колена перед низкими палачами!..
Игуменья
душою была рада угодить Силе Иванычу и приютить Настю, да, посоветовавшись с секретарем консистории, отказалась, потому что, по правилам, ни женатому
мужчине, ни замужней женщине нельзя поступить в монастырь.
И еще: на
душе у меня было гораздо спокойнее — во флигельке лежали семь
мужчин и пять женщин, и с каждым днем таяла у меня на глазах звездная сыпь.
«Супруга моя, — воскликнул он, — и какие с нею пожаловали дамы, пускай домой поедут, а мы, господа
мужчины, помянем скромной трапезой тень усопшея рабы твоея!» Предложение г. Ратча было принято с искренним сочувствием; «почтенное» священство как-то внушительно переглянулось между собой, а офицер путей сообщения потрепал Ивана Демьяныча по плечу и назвал его патриотом и
душою общества.
Я не понимаю, что у вас,
мужчин, за страсть отнимать у женщин спокойствие
души, делая из них, чистых и прекрасных, каких-то гадких существ, которых вы сами будете после презирать.
Вера Филипповна. Да что меня ревновать-то! Я в пятнадцать лет не взглянула ни разу на постороннего
мужчину. В чем другом не похвалюсь, а этого греха нет за мной, чиста
душа моя.
Человек высокой культуры, он внешне относился к женщине, как к существу умственно равному, но в глубине
души, как все
мужчины, думал о женщине скептически и с иронией.
Я не могу перечесть это письмо; оно у меня вырвалось невольно, как стон. Я не могу ничего прибавить, ничего рассказать… Дай срок: я приду в себя, овладею своею
душою, я буду говорить с тобою, как
мужчина, а теперь мне бы хотелось прислонить мою голову к твоей груди и…
Тот приют, где человек святотатственно подавил и посмеялся над всем чистым и святым, украшающим жизнь, где женщина, эта красавица мира, венец творения, обратилась в какое-то странное, двусмысленное существо, где она вместе с чистотою
души лишилась всего женского и отвратительно присвоила себе ухватки и наглости
мужчины и уже перестала быть тем слабым, тем прекрасным и так отличным от нас существом.
Катерина Матвеевна(приходит в замешательство).Да, нынче тот срок… и так сказать… да, внутренняя работа совершилась… но вы честная личность… женщина уже вышла из-под того гнета, в котором
душили ее… она равноправна
мужчине, и я… да, я пришла честно и прямо сказать вам… я глубоко сознала самое себя… да, я… Да скажите же что-нибудь!..
И действительно, припомнив многие наблюдения над жизнью простонародья, мы находим, что женщины здесь вообще более
мужчин наклонны к рассуждениям о предметах возвышенных — о
душе, о будущей жизни, о начале мира и т. п.
О, романтика женской
души!
И на улице видите вы
Мужчин в голубых плащах!
Но как же звали его?
Щербук (молча целует у Анны Петровны и Саши руку, молча кланяется
мужчинам, каждому отдельно и отдает общий поклон). Друзья мои! Скажите мне, недостойному субъекту, где та особа, видеть которую
душа моя стремится? Подозрение имею и думаю, что эта особа — оне! (Указывает на Софью Егоровну.) Анна Петровна, позвольте мне просить вас отрекомендовать меня им, чтобы они знали, что я такой за человек!
Тела
мужчин и женщин, а тем более их
души не должны быть покупаемы или продаваемы. А если это так, то точно так же не должна быть продаваема земля, потому что это вещь необходимая для поддержания тел и
душ людских.
Обязанность соединять
мужчин и женщин не доверяется никакой другой небесной главе, Сам Святой Благословенный делает это, ибо Он один умеет делать это надлежащим образом» — Zohar, I, 85b (I. de Pauly, I, 493) — «Равви Авва говорит: счастлива судьба праведных,
души которых окружают святого Царя прежде своего схождения в этот низший мир.
Иначе, так как желанием тела возбуждается одинаково и желание
души, отсюда следует, что рождение
мужчины и женщины необходимо должно вызывать схождение
души мужской и женской.
Схождение матери и превращение мужского начала в женское и обратно абсолютно неустранимо в подобных случаях, ибо
душа человека, умершего без детей, не может уже войти в тело
мужчины, если она не имеет души-сестры, бывшей раньше супругой.
«
Души, оживляющие
мужчин, истекают из «Древа Мудрости», которое есть мужское начало, а
души, оживляющие женщин, из «Низшего древа», которое есть женское начало.
Как только
души доверены этому ангелу, они разделяются; с одной стороны — это мужская
душа, первоначально одушевляющая
мужчину, с другой — это женская
душа, первоначально одушевляющая женщину.