Неточные совпадения
На комоде лежала какая-то книга. Он каждый раз, проходя взад и вперед, замечал ее; теперь же взял и посмотрел. Это
был Новый завет в русском переводе. Книга
была старая, подержанная,
в кожаном переплете.
Оказалось, что грамотных
было больше 20 человек. Англичанин вынул из ручного мешка несколько переплетенных
Новых Заветов, и мускулистые руки с крепкими черными ногтями из-за посконных рукавов потянулись к нему, отталкивая друг друга. Он роздал
в этой камере два Евангелия и пошел
в следующую.
У Кирсанова
было иначе: он немецкому языку учился по разным книгам с лексиконом, как Лопухов французскому, а по — французски выучился другим манером, по одной книге, без лексикона: евангелие — книга очень знакомая; вот он достал
Новый Завет в женевском переводе, да и прочел его восемь раз; на девятый уже все понимал, — значит, готово.
Новое религиозное сознание Третьего
Завета изобличит ложь старых теократий, смешавших человеческое с божеским, и
новых демократий, обожествивших человеческое, и поведет к
новой и вечной теократии,
в которой власть
будет подлинно божеской, а человек, подчинившийся этой власти,
будет поднят на высоту божественную.
Вся историческая драма религии
Нового Завета в том, что
Новый Завет человека с Богом,
Завет любви и свободы не
был еще соборным соединением человечества с Божеством.
[Потрясающий образ Иоахима из Флориды хорошо нарисован
в книге Жебара «Мистическая Италия».] «Если Третье Царство — иллюзия, какое утешение может остаться христианам перед лицом всеобщего расстройства мира, который мы не ненавидим лишь из милосердия?» «
Есть три царства: царство Ветхого
Завета, Отца, царство страха; царство
Нового Завета, Сына, царство искупления; царство Евангелия от Иоанна, Св.
У меня
был русский перевод
Нового завета […перевод
Нового завета — книга, не запрещенная
в остроге.
Мы верим
в то, что уголовный закон Ветхого
Завета: око за око, зуб за зуб — отменен Иисусом Христом и что по
Новому Завету всем его последователям проповедуется прощение врагам вместо мщения, во всех случаях без исключения. Вымогать же насилием деньги, запирать
в тюрьму, ссылать или казнить, очевидно, не
есть прощение обид, а мщение.
Люди эти большею частью до такой степени, вследствие одурманения властью, потеряли представление о том, что
есть то христианство, во имя которого они занимают свое положение, что все то, что
есть в христианстве христианского, представляется им сектантством; всё же то, что
в писании как Ветхого, так и
Нового Завета может
быть перетолковано
в смысле антихристианском и языческом, они считают основанием христианства.
В это время внизу Алексей Федорыч занимался по закону божию с Сашей и Лидой. Вот уже полтора месяца, как они жили
в Москве,
в нижнем этаже флигеля, вместе со своею гувернанткой, и к ним приходили три раза
в неделю учитель городского училища и священник. Саша проходила
Новый Завет, а Лида недавно начала Ветхий.
В последний раз Лиде
было задано повторить до Авраама.
Отвращаясь от всего сколько-нибудь грубого и жестокого, Яков Львович не уважал патриархов жизнеописания, которых
в юности своей прочел
в библии, и с тех пор не любил весь еврейский род, и считал себя сыном
Завета Нового, и находил, что из Ветхого
Завета ему нечем руководиться, даже не исключая десяти заповедей, так как
в Новом Завете была одиннадцатая, заключавшая
в себе все десять старых.
Я бы, кажется, имела основание уподобить состояние бабушки с состоянием известной сверстницы Августа Саксонского, графини Кόзель, когда ее заключили
в замке. Обе они
были женщины умные и с большими характерами, и обе обречены на одиночество, и обе стали анализировать свою религию, но Кόзель оторвала от своей Библии и выбросила
в ров
Новый Завет, а бабушка это одно именно для себя только и выбрала и лишь это одно сохранила и все еще добивалась, где тут материк?
И, не надеясь, конечно, дожить до
новых времен, когда иные поколения вырастут
в духе и силе, с которыми можно
будет идти
в обетованную землю, он смотрел сквозь запотелое стекло на все проделки пожертвованного поколения и не ужасался даже, как они, забывая святые
заветы своего избранничества, мешались
в тине самых низких страстей с «необрезанными сердцами».
В этом учении Платон поразительно приближается к повествованию Ветхого и
Нового Завета о том, что «
в начале (т. е.
в мире умопостигаемом, софийном) сотворил Бог небо и землю», и
в начале же «
было Слово, и Слово
было к Богу, Бог
был Слово» [Быт.
«
В греческом тексте
Нового Завета, — пишет М. Л. Кинг, —
есть три слова, означающие любовь.
Но нравственность, предполагающая греховное раздвоение, борьбу добра и зла
в человеке, не может иметь безусловного религиозного значения, она
есть Ветхий
Завет, период подзаконности, который преодолевается (хотя и не отменяется)
Новым Заветом, царством благодати [
В русской литературе «сравнительный анализ» Ветхого и
Нового заветов впервые
был произведен митрополитом Иларионом (XI
в.)
в «Слове о Законе и Благодати».
Для того же, чтобы благородному и благодушному субъекту не
было особенной тяжести подчиниться этой необходимости,
было положено дать ему
в виде реванша утешение, что Алина Дмитриевна принуждает его к женитьбе на себе единственно вследствие современного коварства новейших людей, которые, прозрев
заветы бывших
новых людей, или «молодого поколения», не хотят вырвать женщину, нуждающуюся
в замужестве для освобождения себя от давления семейного деспотизма.
В десять часов нас повели
в церковь — слушать часы и обедню. Уроков не полагалось целую неделю, но никому и
в голову не приходило шалить или дурачиться — все мы
были проникнуты сознанием совершающегося
в нас таинства. После завтрака Леночка Корсак пришла к нам с тяжелой книгой Ветхого и
Нового завета и читала нам до самого обеда. Обед наш состоял
в этот день из жидких щей со снетками, рыбьих котлет с грибным соусом и оладий с патокой. За обедом сидели мы необычайно тихо, говорили вполголоса.
«Полковник навещал нас каждый день и
в беседах и во время стола склонял разговор на свои цели. Он
был чтитель Вольтера — не любил христианской религии, не знал даже, что такое Ветхий и
Новый завет (?!); благочестие считал суеверием, церковные уставы — выдумками духовенства для корысти; признавал обязанности родителей к детям, но не допускал обязанностей детей к родителям. Вот
в каком духе
были беседы полковника с нами и с детьми генерала».
В Новом Завете пневма
есть не сознание или мысль человека, а духовное состояние, определяемое божественным вдохновением.
В Новом Завете,
в религии искупления может
быть лишь аскетическое преодоление пола.
И он опять стал толковать о том, что
Новый завет есть естественное продолжение Ветхого, что иудаизм отжил свой век. Подбирая фразы, он как будто старался собрать все силы своего убеждения и заглушить ими беспокойство души, доказать себе, что, переменив религию отцов, он не сделал ничего страшного и особенного, а поступил, как человек мыслящий и свободный от предрассудков, и что поэтому он смело может оставаться
в комнате один на один со своею совестью. Он убеждал себя и глазами просил у меня помощи…
Все личное
в поле — уже
в плоскости
Нового Завета, ибо
Новый Завет и
есть прежде всего откровение о личности.
«Нет, не
в том вера того юноши, — думал он. — Тот юнош знал истинную веру, а этот либо хвастался, что он одной с ним веры, либо не хочет открыть… Что же,
буду добиваться. И здесь, и
в Сибири. Везде Бог, везде люди. На дороге стал, о дороге спрашивай», — думал старик и опять взял
Новый Завет, который сам собой раскрывался на Откровении, и, надев очки, сел у окна и стал читать его.
Они очень уважали «изученность», и каждый из них непременно
был грамотен; а грамотность эта самым главным образом употреблялась для изучения слова божия, за которое они принимались с пламенною ревностью и благоговением, а также с предубеждением, что оно сохранилось
в чистоте только
в одной книге
Нового завета, а
в «преданиях человеческих», которым следует духовенство, — все извращено и перепорчено.