Неточные совпадения
— Это Петров, живописец, — отвечала Кити, покраснев. — А это
жена его, — прибавила она, указывая на Анну Павловну, которая как будто нарочно, в то самое время, как они
подходили, пошла за ребенком, отбежавшим по дорожке.
Вронский умышленно избегал той избранной, великосветской толпы, которая сдержанно и свободно двигалась и переговаривалась пред беседками. Он узнал, что там была и Каренина, и Бетси, и
жена его брата, и нарочно, чтобы не развлечься, не
подходил к ним. Но беспрестанно встречавшиеся знакомые останавливали его, рассказывая ему подробности бывших скачек и расспрашивая его, почему он опоздал.
В столовой он позвонил и велел вошедшему слуге послать опять за доктором. Ему досадно было на
жену за то, что она не заботилась об этом прелестном ребенке, и в этом расположении досады на нее не хотелось итти к ней, не хотелось тоже и видеть княгиню Бетси; но
жена могла удивиться, отчего он, по обыкновению, не зашел к ней, и потому он, сделав усилие над собой, пошел в спальню.
Подходя по мягкому ковру к дверям, он невольно услыхал разговор, которого не хотел слышать.
Оглянув
жену и Вронского, он
подошел к хозяйке и, усевшись зa чашкой чая, стал говорить своим неторопливым, всегда слышным голосом, в своем обычном шуточном тоне, подтрунивая над кем-то.
Алексей Александрович, просидев полчаса,
подошел к
жене и предложил ей ехать вместе домой; но она, не глядя на него, отвечала, что останется ужинать. Алексей Александрович раскланялся и вышел.
Дарья Александровна
подошла к остановившемуся шарабану и холодно поздоровалась с княжной Варварой. Свияжский был тоже знакомый. Он спросил, как поживает его чудак-приятель с молодою
женой, и, осмотрев беглым взглядом непаристых лошадей и с заплатанными крыльями коляску, предложил дамам ехать в шарабане.
Там была до невозможного обнаженная красавица Лиди,
жена Корсунского; там была хозяйка, там сиял своею лысиной Кривин, всегда бывший там, где цвет общества; туда смотрели юноши, не смея
подойти; и там она нашла глазами Стиву и потом увидала прелестную фигуру и голову Анны в черном бархатном платье.
Муж княгини Бетси, добродушный толстяк, страстный собиратель гравюр, узнав, что у
жены гости, зашел пред клубом в гостиную. Неслышно, по мягкому ковру, он
подошел к княгине Мягкой.
«Так ты женат! не знал я ране!
Давно ли?» — «Около двух лет». —
«На ком?» — «На Лариной». — «Татьяне!»
«Ты ей знаком?» — «Я им сосед». —
«О, так пойдем же». Князь
подходитК своей
жене и ей подводит
Родню и друга своего.
Княгиня смотрит на него…
И что ей душу ни смутило,
Как сильно ни была она
Удивлена, поражена,
Но ей ничто не изменило:
В ней сохранился тот же тон,
Был так же тих ее поклон.
Ставни окон были прикрыты, стекла — занавешены, но
жена писателя все-таки изредка
подходила к окнам и, приподняв занавеску, смотрела в черный квадрат! А сестра ее выбегала на двор, выглядывала за ворота, на улицу, и Клим слышал, как она, вполголоса, успокоительно сказала сестре...
«Тоже — «объясняющий господин», — подумал Клим, быстро
подходя к двери своего дома и оглядываясь. Когда он в столовой зажег свечу, то увидал
жену: она, одетая, спала на кушетке в гостиной, оскалив зубы, держась одной рукой за грудь, а другою за голову.
Самгин молчал, ожидая более значительного.
Подошла жена в гладком, бронзового цвета платье, оно старило ее и делало похожей на карикатурно преувеличенную подставку для лампы.
Говорила она неохотно, как
жена, которой скучно беседовать с мужем. В этот вечер она казалась старше лет на пять. Окутанная шалью, туго обтянувшей ее плечи, зябко скорчившись в кресле, она, чувствовал Клим, была где-то далеко от него. Но это не мешало ему думать, что вот девушка некрасива, чужда, а все-таки хочется
подойти к ней, положить голову на колени ей и еще раз испытать то необыкновенное, что он уже испытал однажды. В его памяти звучали слова Ромео и крик дяди Хрисанфа...
— Человек от людей, — сказал Клим,
подходя к
жене. — Вот именно: от людей, да! Но я тоже немножко опьянел.
Бальзаминов. Вот смотрите, маменька; вот я вам буду сказывать, что мне представляется. Вот будто я сижу в зале у окошка, в бархатном халате; вдруг
подходит жена…
Захар, по обыкновению, колебля подносом, неловко
подходил к столу с кофе и кренделями. Сзади Захара, по обыкновению, высовывалась до половины из двери Анисья, приглядывая, донесет ли Захар чашки до стола, и тотчас, без шума, пряталась, если Захар ставил поднос благополучно на стол, или стремительно подскакивала к нему, если с подноса падала одна вещь, чтоб удержать остальные. Причем Захар разразится бранью сначала на вещи, потом на
жену и замахнется локтем ей в грудь.
— Он не спросится тебя,
подойдет и сам, — сказала
жена, — чего он испугается, этот урод?
В комнате, даже слишком небольшой, было человек семь, а с дамами человек десять. Дергачеву было двадцать пять лет, и он был женат. У
жены была сестра и еще родственница; они тоже жили у Дергачева. Комната была меблирована кое-как, впрочем достаточно, и даже было чисто. На стене висел литографированный портрет, но очень дешевый, а в углу образ без ризы, но с горевшей лампадкой. Дергачев
подошел ко мне, пожал руку и попросил садиться.
Древний старик, кондитер Марьи Ивановны, с трясущейся головой, остановил Нехлюдова, похристосовался, и его
жена, старушка с сморщенным кадычком под шелковой косынкой, дала ему, вынув из платка, желтое шафранное яйцо. Тут же
подошел молодой улыбающийся мускулистый мужик в новой поддевке и зеленом кушаке.
Бурмистрова
жена встретила нас с низкими поклонами и
подошла к барской ручке.
Одной февральской ночью, часа в три,
жена Вадима прислала за мной; больному было тяжело, он спрашивал меня, я
подошел к нему и тихо взял его за руку, его
жена назвала меня, он посмотрел долго, устало, не узнал и закрыл глаза.
В нескольких верстах от Вяземы князя Голицына дожидался васильевский староста, верхом, на опушке леса, и провожал проселком. В селе, у господского дома, к которому вела длинная липовая аллея, встречал священник, его
жена, причетники, дворовые, несколько крестьян и дурак Пронька, который один чувствовал человеческое достоинство, не снимал засаленной шляпы, улыбался, стоя несколько поодаль, и давал стречка, как только кто-нибудь из городских хотел
подойти к нему.
— Сироты, сироты! — таял он,
подходя. — И этот ребенок на руках ее — сирота, сестра ее, дочь Любовь, и рождена в наизаконнейшем браке от новопреставленной Елены,
жены моей, умершей тому назад шесть недель, в родах, по соизволению господню… да-с… вместо матери, хотя только сестра и не более, как сестра… не более, не более…
Он застал
жену за завтраком, Ада, вся в буклях, в беленьком платьице с голубыми ленточками, кушала баранью котлетку. Варвара Павловна тотчас встала, как только Лаврецкий вошел в комнату, и с покорностью на лице
подошла к нему. Он попросил ее последовать за ним в кабинет, запер за собою дверь и начал ходить взад и вперед; она села, скромно положила одну руку на другую и принялась следить за ним своими все еще прекрасными, хотя слегка подрисованными, глазами.
Когда брательники Гущины
подошли к своему двору, около него уже толпился народ. Конечно, сейчас же началось жестокое избиение расстервенившимися брательниками своих
жен: Спирька таскал за волосы по всему двору несчастную Парасковью, середняк «утюжил» свою
жену, третий брательник «колышматил» свою, а меньшак смотрел и учился. Заступничество Таисьи не спасло баб, а только еще больше разозлило брательников, искавших сестру по всему дому.
— До начальника губернии, — начал он каким-то размышляющим и несколько лукавым тоном, — дело это, надо полагать, дошло таким манером: семинарист к нам из самых этих мест, где убийство это произошло, определился в суд; вот он приходит к нам и рассказывает: «Я, говорит, гулял у себя в селе, в поле… ну, знаете, как обыкновенно молодые семинаристы гуляют… и
подошел, говорит, я к пастуху попросить огня в трубку, а в это время к тому
подходит другой пастух — из деревни уж Вытегры; сельский-то пастух и спрашивает: «Что ты, говорит, сегодня больно поздно вышел со стадом?» — «Да нельзя, говорит, было: у нас сегодня ночью у хозяина сын
жену убил».
Погоди да погоди, и дожил до того, что теперь нечего тебе другого и сказать, кроме:"Хорошо дома; приеду к Маремьяне Маревне, постелемся на печи да и захрапим во всю ивановскую!"А у Хрисашки и тут все вольное: и своя
жена вольная, и чужая
жена вольная — как
подойдет!
Жена его
подошла к столу и сказала...
Вошла его
жена, за нею в избу шагнул мужик. Бросил в угол шапку, быстро
подошел к хозяину и спросил его...
— Да разные дела, — отвечал Евгений Михайлович веселым голосом, потирая руки. И, к удивлению
жены, он
подошел к ней и сказал...
Жена, побледнев,
подошла и крепко сжала ему голову, чтоб хоть сколько-нибудь облегчить припадок.
Калинович между тем при виде целой стаи красивых и прелестных женщин замер в душе, взглянув на кривой стан
жены, но совладел, конечно, с собой и начал кланяться знакомым. Испанский гранд пожал у него руку, сенаторша Рыдвинова, смотревшая, прищурившись, в лорнет, еще издали кивала ему головой. Белокурый поручик Шамовский, очень искательный молодой человек,
подошел к нему и, раскланявшись, очень желал с ним заговорить.
Петр Иваныч решительными шагами
подошел к
жене и взял ее за руку.
Но с Ермоловым повсюду на уроки ездит скрипач, худой маленький человечек, с таким ничего не значащим лицом, что его, наверно, не помнит и собственная
жена. Уждав время, когда, окончив урок, Петр Алексеевич идет уже по коридору, к выходу на лестницу, а скрипач еще закутывает черным платком свою дешевую скрипку, Александров
подходит к нему, показывает трехрублевку и торопливо лепечет...
Ко мне
подошел знакомый композитор и музыкальный хроникер Грабовский и попросил разрешения представить мне свою
жену, донскую казачку, которая очень заинтересовалась поэмой.
— Что? — сказал Морозов, будто не расслышан, — угорела? эка невидаль! Прошу вас, государи,
подходите, не слушайте
жены! Она еще ребенок; больно застенчива, ей в новинку обряд! Да к тому еще угорела!
Подходите, дорогие гости, прошу вас!
— Пусть же будет по обычаю, — сказал Морозов и,
подойдя к
жене, он сперва поклонился ей в ноги. Когда они поцеловались, губы Елены горели как огонь; как лед были холодны губы Дружины Андреевича.
За Вяземским
подошли поочередно несколько опричников. Они все кланялись, большим обычаем, в землю и потом целовали Елену; но Дружина Андреевич ничего не мог прочесть на лице
жены своей, кроме беспокойства. Несколько раз длинные ресницы ее подымались, и взор, казалось, со страхом искал кого-то между гостями.
Но хозяин выбивает дверь ногою и с кнутом в руке
подходит к
жене.
Мельник кончает работу, берет шапку, берет кнут,
подходит к
жене и объясняет ей знаками, что ему надо идти, но что если без него
жена кого примет, то… и он показывает на кнут.
Порохонцев
подошел поспешно к скамье, еще собственноручно пошатал ее и сел не прежде, как убедясь, что скамья действительно стоит крепко. Едва только барин присел, Комарь взял его сзади под плечи, а Комарева
жена, поставив на ковер таз с мочалкой и простыней, принялась разоблачать воинственного градоначальника. Сначала она сняла с него ермолку, потом вязаную фуфайку, потом туфли, носки, затем осторожно наложила свои ладони на сухие ребра ротмистра и остановилась, скосив в знак внимания набок свою голову.
Когда все гости, собравшиеся на исправницкий пирог, были заняты утолением своего аппетита, хозяин,
подойдя случайно к окну, вдруг громко крикнул
жене...
Карпу Кондратьичу иногда приходило в голову, что
жена его напрасно гонит бедную девушку, он пробовал даже заговаривать с нею об этом издалека; но как только речь
подходила к большей определительности, он чувствовал такой ужас, что не находил в себе силы преодолеть его, и отправлялся поскорее на гумно, где за минутный страх вознаграждал себя долгим страхом, внушаемым всем вассалам.
Он встал, близкий к обмороку, и
подошел к
жене.
Суслов (
подходит).
Жену не видали? (Двоеточие отрицательно кивает головой и облегченно вздыхает.) На даче собрались эти… артисты…
(Дудаков
подходит к террасе и становится так, что
жена не видит его.)
(
Подходит к двери
жены и слушает.)
(Все
подходят к постели. Клещ смотрит на
жену через плечи других.)
Выбрав минуту, когда Захар и приемыш занялись чем-то на дальнем конце площадки, старый рыбак
подошел к
жене и передал ей жалобу старика соседа.
Тут уже и самого старика слеза прошибла; он медленно
подошел к
жене, положил ей широкую ладонь свою на голову и произнес прерывающимся голосом...