— С прохожим мещанином сбежала, — произнес он с
жестокой улыбкой. Девочка потупилась; ребенок проснулся и закричал; девочка подошла к люльке. — На, дай ему, — проговорил Бирюк, сунув ей в руку запачканный рожок. — Вот и его бросила, — продолжал он вполголоса, указывая на ребенка. Он подошел к двери, остановился и обернулся.
Неточные совпадения
Анна улыбалась, и
улыбка передавалась ему. Она задумывалась, и он становился серьезен. Какая-то сверхъестественная сила притягивала глаза Кити к лицу Анны. Она была прелестна в своем простом черном платье, прелестны были ее полные руки с браслетами, прелестна твердая шея с ниткой жемчуга, прелестны вьющиеся волосы расстроившейся прически, прелестны грациозные легкие движения маленьких ног и рук, прелестно это красивое лицо в своем оживлении; но было что-то ужасное и
жестокое в ее прелести.
Эту глупую
улыбку он не мог простить себе. Увидав эту
улыбку, Долли вздрогнула, как от физической боли, разразилась, со свойственною ей горячностью, потоком
жестоких слов и выбежала из комнаты. С тех пор она не хотела видеть мужа.
— А и впрямь простила, — вдумчиво произнесла Грушенька. — Экое ведь подлое сердце! За подлое сердце мое! — схватила она вдруг со стола бокал, разом выпила, подняла его и с размаха бросила на пол. Бокал разбился и зазвенел. Какая-то
жестокая черточка мелькнула в ее
улыбке.
По глазам его было видно, что он очень неглуп и чрезвычайно хитер; но что-то высокомерно-насмешливое и
жестокое было всегда в лице его и в
улыбке.
Иногда бывали слова, объяснения, даже слезы, но иногда… ох! гадко и теперь вспомнить — после самых
жестоких слов друг другу вдруг молча взгляды,
улыбки, поцелуи, объятия…
Спокойствие лиц, уверенность, с какою были сказаны эти слова, и даже
улыбка, с которою смотрели на мою тревогу, заставили меня подумать, что я, занимаясь в деревне постоянно лечением больных, перенеся
жестокие потери в моем семействе, сделался мнителен и смотрю на такого рода предметы с темной стороны.
В мирной, повседневной жизни Долохов задыхается, как ястреб задыхался бы в курятнике. Он обыгрывает в карты Николая Ростова. «Из-за
улыбки Долохова Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневною жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким-нибудь странным, большею частью
жестоким, поступком выходить из нее».
Гадко и теперь вспомнить, — после самых
жестоких слов друг другу вдруг молча взгляды,
улыбки, поцелуи, объятия…
Ее детский лепет, ее
улыбка, ее игры, забавы и даже шалости, были тем живительным бальзамом, который привязывал к жизни старого рыцаря, давал этой жизни цель и значение, но, вместе с тем, не допускал
жестокому ремеслу сделать его кровожадным и бессердечным, подобно многим из его сотоварищей.
Этот господствовавший в салоне Гариновой тон коробил даже циничного Гиршфельда, ставшего, кстати сказать, в силу своей платонической любви, почти пуританином. Окружающие часто открыто выражали ему свою зависть, как обладателю «божественной», и тем заставляли его, прикрываясь деланной
улыбкой, переносить
жестокие сердечные страдания. Не раз с сожалением и раскаянием вспоминал он не только княжну Маргариту, но даже княгиню Зинаиду Павловну.
— Полноте, полно, что́ вы? — шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми,
жестокими глазами, с тою же
улыбкой, как будто он говорил: «А, вот это я люблю».
— Или ты боишься со мной играть? — сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за
улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневною жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким-нибудь странным, большею частью
жестоким, поступком выходить из нее.
Некоторые из посетителей моих упрекают меня в «надменности», спрашивают, откуда я взял право учить и проповедовать:
жестокие в недомыслии своем, они хотели бы и
улыбку согнать с лица того, кто как убийца навеки заключен в тюрьму.