Неточные совпадения
— Весьма
трудно ошибаться, когда жена сама объявляет о том мужу. Объявляет, что восемь лет жизни и сын — что всё это ошибка и что она хочет
жить сначала, — сказал он сердито, сопя носом.
Иногда она в душе упрекала его за то, что он не умеет
жить в городе; иногда же сознавалась, что ему действительно
трудно было устроить здесь свою жизнь так, чтобы быть ею довольным.
— Мошенник, — отвечал Собакевич. — Такой скряга, какого вообразить
трудно. В тюрьме колодники лучше
живут, чем он: всех людей переморил голодом.
— Я на это тебе только одно скажу:
трудно поверить, чтобы человек, который, несмотря на свои шестьдесят лет, зиму и лето ходит босой и, не снимая, носит под платьем вериги в два пуда весом и который не раз отказывался от предложений
жить спокойно и на всем готовом, —
трудно поверить, чтобы такой человек все это делал только из лени.
Он страдал тоже от мысли: зачем он тогда себя не убил? Зачем он стоял тогда над рекой и предпочел явку с повинною? Неужели такая сила в этом желании
жить и так
трудно одолеть его? Одолел же Свидригайлов, боявшийся смерти?
Феклуша. Нельзя, матушка, без греха: в миру
живем. Вот что я тебе скажу, милая девушка: вас, простых людей, каждого один враг смущает, а к нам, к странным людям, к кому шесть, к кому двенадцать приставлено; вот и надобно их всех побороть.
Трудно, милая девушка!
— Смешно спросил? Ну — ничего! Мне, разумеется, ее не нужно, а — любопытно мне: как она
жить будет? С такой красотой —
трудно. И, потом, я все думаю, что у нас какая-нибудь Лола Монтес должна явиться при новом царе.
— Понять —
трудно, — согласился Фроленков. — Чего надобно немцам? Куда лезут? Ведь — вздуем. Торговали — хорошо. Свободы ему, немцу, у нас — сколько угодно! Он и генерал, и управляющий, и булочник, будь чем хошь,
живи как любишь. Скажите нам: какая причина войны? Король царем недоволен, али что?
— Представь — играю! — потрескивая сжатыми пальцами, сказал Макаров. — Начал по слуху, потом стал брать уроки… Это еще в гимназии. А в Москве учитель мой уговаривал меня поступить в консерваторию. Да. Способности, говорит. Я ему не верю. Никаких способностей нет у меня. Но — без музыки
трудно жить, вот что, брат…
Пролежав в комнате Клима четверо суток, на пятые Макаров начал просить, чтоб его отвезли домой. Эти дни, полные тяжелых и тревожных впечатлений, Клим
прожил очень
трудно. В первый же день утром, зайдя к больному, он застал там Лидию, — глаза у нее были красные, нехорошо блестели, разглядывая серое, измученное лицо Макарова с провалившимися глазами; губы его, потемнев, сухо шептали что-то, иногда он вскрикивал и скрипел зубами, оскаливая их.
— Это был человек сухой и властный, — сказала она, вздохнув. — Я, кажется, не любила его, но…
трудно жить одной.
— Да. А несчастным
трудно сознаться, что они не умеют
жить, и вот они говорят, кричат. И все — мимо, все не о себе, а о любви к народу, в которую никто и не верит.
—
Живут мужики, как завоеванные, как в плену, ей-богу! Помоложе которые — уходят, кто куда, хоша теперь пачпорта
трудно дают. А которые многосемейные да лошаденку имеют, ну, они стараются удержаться на своем горе.
— Вы представить не можете, как
трудно в наши дни
жить человеку, который всем хочет только добра… Поверьте, — добавил он еще тише, — они догадываются о вашем значении…
— Вот и мы здесь тоже думаем — врут! Любят это у нас — преувеличить правду. К примеру — гвоздари: жалуются на скудость жизни, а между тем — зарабатывают больше плотников. А плотники — на них ссылаются, дескать — кузнецы лучше нас
живут. Союзы тайные заводят…
Трудно, знаете, с рабочим народом. Надо бы за всякую работу единство цены установить…
— С такой рожей, как его,
трудно жить.
— Я всего второй год здесь,
жила в Кишиневе, это тоже ужасно, Кишинев. Но здесь…
Трудно привыкнуть. Такая противная, злая река. И всем хочется революции.
«Гораздо больше людей, которые мешают
жить, чем людей необходимых и приятных мне. Легко избрать любую линию мысли, но
трудно создать удовлетворительное окружение из ближних».
«Мудрено и
трудно жить просто!» — говорил он часто себе и торопливыми взглядами смотрел, где криво, где косо, где нить шнурка жизни начинает завертываться в неправильный, сложный узел.
Перестал же он верить себе, а стал верить другим потому, что
жить, веря себе, было слишком
трудно: веря себе, всякий вопрос надо решать всегда не в пользу своего животного я, ищущего легких радостей, а почти всегда против него; веря же другим, решать нечего было, всё уже было решено и решено было всегда против духовного и в пользу животного я.
Нет, голубчик,
трудно жить на белом свете: везде неправда, везде ложь да обман.
Трудно жить реальностями.
Я направился к одной фанзе. Тут на огороде работал глубокий старик. Он полол грядки и каждый раз, нагибаясь, стонал. Видно было, что ему
трудно работать, но он не хотел
жить праздно и быть другим в тягость. Рядом с ним работал другой старик — помоложе. Он старался придать овощам красивый вид, оправлял их листья и подрезал те, которые слишком разрослись.
Пока актриса оставалась на сцене, Крюковой было очень хорошо
жить у ней: актриса была женщина деликатная, Крюкова дорожила своим местом — другое такое
трудно было бы найти, — за то, что не имеет неприятностей от госпожи, Крюкова привязалась и к ней; актриса, увидев это, стала еще добрее.
Поднимайтесь из вашей трущобы, друзья мои, поднимайтесь, это не так
трудно, выходите на вольный белый свет, славно
жить на нем, и путь легок и заманчив, попробуйте: развитие, развитие.
— Чего я боюсь? Всего боюсь, детки…
Трудно прожить жизнь, особенно русской женщине. Вот я и думаю о вас… что вас будет интересовать в жизни, с какими людьми вы встретитесь… Сейчас мы еще не поймем друг друга.
[Да и
трудно понять, где
жили бы женщины, если б отказывались от сожительства.
— Ничему не могу научить, — смеялся и князь, — я все почти время за границей
прожил в этой швейцарской деревне; редко выезжал куда-нибудь недалеко; чему же я вас научу? Сначала мне было только нескучно; я стал скоро выздоравливать; потом мне каждый день становился дорог, и чем дальше, тем дороже, так что я стал это замечать. Ложился спать я очень довольный, а вставал еще счастливее. А почему это все — довольно
трудно рассказать.
Старик
жил крепко и редко куда показывался, а попасть к нему на заимку было
трудно, — ее сторожила целая стая злющих собак.
Зачем она пришла
жить к Мороку,
трудно сказать.
Беседа с Пульхерией всегда успокаивала Аглаиду, но на этот раз она ушла от нее с прежним гнетом на душе. Ей чего-то недоставало… Даже про себя она боялась думать, что в скитах ей
трудно жить и что можно устроиться где-нибудь в другом месте; Аглаида не могла и молиться попрежнему, хотя и выстаивала всякую службу.
Я часто вспоминаю слова ваши, что не
трудно жить, когда хорошо, а надобно быть довольным, когда плохо. Благодаря бога я во всех положениях довольно спокоен и очень здоров — что бог даст вперед при новом нашем образе жизни в Читинской, что до сих пор от нас под большим секретом, — и потому я заключаю, что должно быть одно из двух: или очень хорошо, или очень дурно.
—
Трудно есть против рожна прати. Человечество
живет приговаривая: мне своя рубашка ближе к телу, так что ж тут толковать.
Оставшись наедине с матерью, он говорил об этом с невеселым лицом и с озабоченным видом; тут я узнал, что матери и прежде не нравилась эта покупка, потому что приобретаемая земля не могла скоро и без больших затруднений достаться нам во владение: она была заселена двумя деревнями припущенников, Киишками и Старым Тимкиным, которые
жили, правда, по просроченным договорам, но которых свести на другие, казенные земли было очень
трудно; всего же более не нравилось моей матери то, что сами продавцы-башкирцы ссорились между собою и всякий называл себя настоящим хозяином, а другого обманщиком.
Своекорыстных расчетов тут не могло быть, потому что от Прасковьи Ивановны
трудно было чем-нибудь поживиться; итак, это необыкновенное стечение гостей можно объяснить тем, что хозяйка была всегда разговорчива, жива, весела, даже очень смешлива: лгунов заставляла лгать, вестовщиков — рассказывать вести, сплетников — сплетни; что у ней в доме было
жить привольно, сытно, свободно и весело.
Матери моей очень не понравились эти развалины, и она сказала: «Как это могли
жить в такой мурье и где тут помещались?» В самом деле,
трудно было отгадать, где тут могло
жить целое семейство, в том числе пять дочерей.
По фигурам своим, супруг и супруга скорее походили на огромные тумбы, чем на живых людей; жизнь их обоих вначале шла сурово и
трудно, и только решительное отсутствие внутри всего того, что иногда другим мешает
жить и преуспевать в жизни, помогло им достигнуть настоящего, почти блаженного состояния.
Когда известная особа любила сначала Постена, полюбила потом вас… ну, я думала, что в том она ошиблась и что вами ей не увлечься было
трудно, но я все-таки всегда ей говорила: «Клеопаша, это последняя любовь, которую я тебе прощаю!» — и, положим, вы изменили ей, ну, умри тогда, умри, по крайней мере, для света, но мы еще, напротив,
жить хотим… у нас сейчас явился доктор, и мне всегда давали такой тон, что это будто бы возбудит вашу ревность; но вот наконец вы уехали, возбуждать ревность стало не в ком, а доктор все тут и оказывается, что давно уж был такой же amant [любовник (франц.).] ее, как и вы.
— Нет, это
трудно для вас, Ниловна! — сухо сказал Николай. — Вам пришлось бы
жить за городом, прекратить свидания с Павлом и вообще…
— Да;
трудно что-нибудь выдумать.
Жить надо — только и всего.
— Одна. Отец давно умер, мать — в прошлом году. Очень нам
трудно было с матерью
жить — всего она пенсии десять рублей в месяц получала. Тут и на нее и на меня; приходилось хоть милостыню просить. Я, сравнительно, теперь лучше
живу. Меня счастливицей называют. Случай как-то помог, работу нашла. Могу комнату отдельную иметь, обед; хоть голодом не сижу. А вы?
— Где же, однако, ты был,
жил, что делал? Рассказывай все! Видишь, мне говорить
трудно! — продолжал больной.
Господи, думала я, если нам
жить так
трудно, то каково же
жить царям?
— Потом (это уж Егор Егорыч начал говорить настойчиво)… вам здесь, вероятно,
трудно будет
жить с двумя дочерьми!.. Вот, пожалуйста, возьмите!
— Это
трудно сказать, где он
живет; день пребывает около Иверских ворот, а ночи по кабакам шляется или посещает разных метресс своих, которые его не прогоняют.
— Сам приехал, без разрешения даже моего! — отвечал за своего камердинера Егор Егорыч. — Говорит, что мне тяжело и
трудно без него
жить, да и правда, пожалуй, совершенная правда.
Миропа Дмитриевна, по своим отдаленным соображениям, сочла нужным познакомиться с Рамзаевыми и посредством лести и угодливости в два-три визита просто очаровала откупщицу и, сделавшись потом каждодневной гостьей ее, однажды принялась рассуждать о том, как
трудно жить людям бедным.
— Вообразите, у вас перед глазами целый хребет гор, и когда вы поднимаетесь, то направо и налево на каждом шагу видите, что с гор текут быстрые ручьи и даже речки с чистой, как кристалл, водой… А сколько в них форелей и какого вкуса превосходного — описать
трудно. Вот ты до рыбы охотник, — тебе бы там следовало
жить! — отнеслась gnadige Frau в заключение к мужу своему, чтобы сообща с ним развлекать Егора Егорыча.
— И то сказать,
трудно в ихнем сословии без греха
прожить! Цельный день по кухням да по лавкам шляются, то видят, другое видят — как тут себя уберечи!
Я тогда же расспросил о нем Ивана Иваныча и узнал, что Горянчиков
живет безукоризненно и нравственно и что иначе Иван Иваныч не пригласил бы его для дочерей своих, но что он страшный нелюдим, ото всех прячется, чрезвычайно учен, много читает, но говорит весьма мало и что вообще с ним довольно
трудно разговориться.