Неточные совпадения
Заметив любознательность
Крестьян, дворовый седенький
К ним с
книгой подошел:
— Купите! — Как ни тужился,
Мудреного
заглавияНе одолел Демьян:
«Садись-ка ты помещиком
Под липой на скамеечку
Да сам ее читай...
Может быть, некоторые читатели захотят узнать мое мнение о характере Печорина? — Мой ответ —
заглавие этой
книги. «Да это злая ирония!» — скажут они. — Не знаю.
Он хотел было дать ей
книгу прочесть. Она, медленно шевеля губами, прочла про себя
заглавие и возвратила
книгу, сказав, что когда придут Святки, так она возьмет ее у него и заставит Ваню прочесть вслух, тогда и бабушка послушает, а теперь некогда.
— Только вот беда, — продолжал Леонтий, — к
книгам холодна. По-французски болтает проворно, а дашь
книгу, половины не понимает; по-русски о сю пору с ошибками пишет. Увидит греческую печать, говорит, что хорошо бы этакий узор на ситец, и ставит
книги вверх дном, а по-латыни
заглавия не разберет. Opera Horatii [Сочинения Горация (лат.).] — переводит «Горациевы оперы»!..
И он опять кивнул на пачки. Он двинулся было встать кликнуть в дверь Марью Кондратьевну, чтобы та сделала и принесла лимонаду, но, отыскивая чем бы накрыть деньги, чтобы та не увидела их, вынул было сперва платок, но так как тот опять оказался совсем засморканным, то взял со стола ту единственную лежавшую на нем толстую желтую
книгу, которую заметил, войдя, Иван, и придавил ею деньги. Название
книги было: «Святого отца нашего Исаака Сирина слова». Иван Федорович успел машинально прочесть
заглавие.
Это не значило: на поле сражения едут пушки, а просто, что на марже [полях
книги (от фр. marge).] такое
заглавие. Как жаль, что Николай обходил университет, если б он увидел Мягкова, он его сделал бы попечителем.
Гёте написал
книгу о себе под замечательным
заглавием «Поэзия и правда моей жизни».
Каждая из этих фирм ежегодно издавала по десяти и более «званий», то есть наименований
книг, — от листовки до книжки в шесть и более листов, в раскрашенной обложке, со страшным
заглавием и ценою от полутора рублей за сотню штук.
Он очень не любил немцев, и его главная
книга носит
заглавие: «Кнуто-германская империя».
Заглавие этой
книги требует разъяснения.
На конце
книги под
заглавием: «Знай сам себя», печатанной в 1480 году, присоединено следующее: «Мы, Матфей Жирардо, божиим милосердием патриарх Венецианский, первенствующий в Далматии, по прочтении вышеписанных господ, свидетельствующих о вышеписанном творении, и по таковому же оного заключению и присоединенному доверению так же свидетельствуем, что
книга сия православна и богобоязлива».
По воскресеньям, после обедни, позволяли ему играть, то есть давали ему толстую
книгу, таинственную
книгу, сочинение некоего Максимовича-Амбодика, под
заглавием: «Символы и эмблемы».
Нашлись две-три бумажки, пустые: одна конторская записка,
заглавие какой-то
книги и один старый заграничный трактирный счет, бог знает почему уцелевший два года в его кармане.
— Просвещаешься? — ухмыльнулся Петр Степанович, взяв
книгу со стола и прочтя
заглавие. — Давно пора. Я тебе и получше принесу, если хочешь.
В 1884 году я написал
книгу под
заглавием: «В чем моя вера?». В
книге этой я действительно изложил то, во что я верю.
Я люблю
книги, люблю держать их в руках, пробегая
заглавия, которые звучат как голос за таинственным входом или наивно открывают содержание текста.
Для незнакомых же достаточно привести хоть
заглавия некоторых
книг, выходивших в то время, — например: «Гермель, или Может ли добродетельная жена совершенно положиться на постоянство своего мужа?», перевод с французского, СПб., 1783; «Девушкины прогулки и молодкины увертки, или Лабиринт женских коварств», СПб., 1794} «Кошке игрушки, а мышке слезки, или Смешные проказы трех красавиц, чинимые над простосердечными их супругами, нравственное и счастливое творение», СПб., 1894; «Нежные объятия в браке и потехи с любовницами продажными, изображены и сравнены Правдолюбом», СПб., 1799, и т. д.
В последней книжке его помещена статья с следующим
заглавием: «Исторические, философические, политические и критические рассуждения о причинах возвышения и упадка
книги, во всех концах Российской империи славившейся и по столичным, губернским, областным и уездным городам той империи до сего дня читаемой, но не столько, как прежде, покупаемой, а именно «Собеседника любителей российского слова».
Печорин, не зная, как начать разговор, стал перелистывать
книгу, лежавшую на столе; он думал вовсе не о
книге, но странное
заглавие привлекло его внимание: «Легчайший способ быть всегда богатым и счастливым» сочинение Н. П. Москва, в тип.
— Мерекаю самоучкой, — сказал бродяга, приседая у чемодана и без спроса открывая крышку. Семенов смотрел на это, не говоря ни слова. Федор стал раскрывать одну
книгу за другой, просматривая
заглавия и иногда прочитывая кое-что из середины. При этом его высокий лоб собирался в морщины, а губы шевелились, несмотря на то, что он читал про себя. Видно было, что чтение стоило ему некоторого усилия.
Перебирая
книги одну за другой, он вдруг со вниманием остановился на одном
заглавии.
— О жизни и духе!.. — задумчиво повторил между тем бродяга и опять с видом удивления стал поворачивать
книгу во все стороны, осматривая и корешок, и коленкоровый переплет, и даже самый шрифт. Казалось, он удивлялся, что
книга с таким
заглавием так проста на вид. Быть может, он ожидал встретить «вопросы о духе» в каком-нибудь фолианте, переплетенном в старинный сафьян.
Тщетно старался я прочитать
заглавия некоторых
книг и ничего не понял.
Точно такое же мнение находим мы и у Шнелля, автора другой
книги,
заглавие которой выписано нами в начале статьи. У него есть на этот счёт вот какая тирада (стр. 162).
Я посоветовал ему выписать несколько
книг и обещал дать их список, но Майданов предупредил меня. Он списал
заглавия всех тех
книг, которые я имел с собою.
Во-первых, Один во всей Туле он разъезжал в санках, запряженных в «пару на отлете»: коренник, а с правой стороны, свернув шею кольцом, — пристяжная. Мчится, снежная пыль столбом, на плечах накидная шинель с пушистым воротником. Кучер кричит: «поди!» Все кучера в Туле кричали «берегись!», и только кучер полицмейстера кричал «поди!» Мой старший брат Миша в то время читал очень длинное стихотворение под
заглавием «Евгений Онегин». Я случайно как-то открыл
книгу и вдруг прочел...
Прошка исчез. Александр Васильевич между тем отворил шкаф, пересмотрел
заглавия некоторых
книг, вынул одну из них и, сев к письменному столу, стал переписывать ее. Прошка вернулся.
И то же слово — закон, тора, у Ездры в первый раз и в позднейшее время, во время Талмуда, стало употребляться в смысле написанных пяти
книг Моисея, над которыми и пишется общее
заглавие — тора, так же как у нас употребляется слово Библия; но с тем различием, что у нас есть слово, чтобы различать между понятиями — Библии и закона бога, а у евреев одно и то же слово означает оба понятия.