Неточные совпадения
Купцы. Ей-ей! А попробуй прекословить, наведет к тебе в дом целый полк на постой. А если что,
велит запереть двери. «Я тебя, — говорит, — не буду, — говорит, — подвергать телесному наказанию или пыткой пытать — это, говорит, запрещено
законом, а вот ты у меня, любезный, поешь селедки!»
— Я вот что намерен сказать, — продолжал он холодно и спокойно, — и я прошу тебя выслушать меня. Я признаю, как ты знаешь, ревность чувством оскорбительным и унизительным и никогда не позволю себе руководиться этим чувством; но есть известные
законы приличия, которые нельзя преступать безнаказанно. Нынче не я заметил, но, судя по впечатлению, какое было произведено на общество, все заметили, что ты
вела и держала себя не совсем так, как можно было желать.
Так я все
веду речь эту не к тому, чтобы начать войну с бусурменами: мы обещали султану мир, и нам бы великий был грех, потому что мы клялись по
закону нашему.
Ступай через поля, чрез горы, чрез дубравы,
Куда глаза твои глядят,
Как рыцарски
законы нам
велят...
Изредка появлялся Диомидов; его визиты подчинялись
закону некой периодичности; он как будто медленно ходил по обширному кругу и в одной из точек окружности натыкался на квартиру Самгиных.
Вел он себя так, как будто оказывал великое одолжение хозяевам тем, что вот пришел.
— Прекрасный человек! Бывало, напутаешь в бумаге, не доглядишь, не то мнение или
законы подведешь в записке, ничего:
велит только другому переделать. Отличный человек! — заключил Обломов.
Выше сказано было, что колония теперь переживает один из самых знаменательных моментов своей истории: действительно оно так. До сих пор колония была не что иное, как английская провинция, живущая по
законам, начертанным ей метрополиею, сообразно духу последней, а не действительным потребностям страны. Не раз заочные распоряжения лондонского колониального министра противоречили нуждам края и
вели за собою местные неудобства и затруднения в делах.
Правительство знает это, но, по крайней памяти, боится, что христианская вера вредна для их
законов и властей. Пусть бы оно решило теперь, что это вздор и что необходимо опять сдружиться с чужестранцами. Да как? Кто начнет и предложит? Члены верховного совета? — Сиогун
велит им распороть себе брюхо. Сиогун? — Верховный совет предложит ему уступить место другому. Микадо не предложит, а если бы и вздумал, так сиогун не сошьет ему нового халата и даст два дня сряду обедать на одной и той же посуде.
Карете своей адвокат
велел ехать за собой и начал рассказывать Нехлюдову историю того директора департамента, про которого говорили сенаторы о том, как его уличили и как вместо каторги, которая по
закону предстояла ему, его назначают губернатором в Сибирь.
В глазах Веры Павловны стало выражаться недоумение; ей все яснее думалось: «я не знаю, что это? что же мне думать?» О, Рахметов, при всей видимой нелепости своей обстоятельной манеры изложения, был мастер, великий мастер
вести дело! Он был великий психолог, он знал и умел выполнять
законы постепенного подготовления.
Он взошел к губернатору, это было при старике Попове, который мне рассказывал, и сказал ему, что эту женщину невозможно сечь, что это прямо противно
закону; губернатор вскочил с своего места и, бешеный от злобы, бросился на исправника с поднятым кулаком: «Я вас сейчас
велю арестовать, я вас отдам под суд, вы — изменник!» Исправник был арестован и подал в отставку; душевно жалею, что не знаю его фамилии, да будут ему прощены его прежние грехи за эту минуту — скажу просто, геройства, с такими разбойниками вовсе была не шутка показать человеческое чувство.
Тогда казенная палата и министерство финансов отделили новое дело от прежнего и, найдя
закон, в котором сказано, что если попадется неудобная земля, идущая в надел, то не вырезывать ее, а прибавлять еще половинное количество,
велели дать даровским крестьянам к болоту еще полболота.
В ней было изображено, что государь, рассмотрев доклад комиссии и взяв в особенное внимание молодые лета преступников,
повелел под суд нас не отдавать, а объявить нам, что по
закону следовало бы нас, как людей, уличенных в оскорблении величества пением возмутительных песен, — лишить живота; а в силу других
законов сослать на вечную каторжную работу.
— И на третий
закон можно объясненьице написать или и так устроить, что прошенье с третьим-то
законом с надписью возвратят. Был бы царь в голове, да перо, да чернила, а прочее само собой придет. Главное дело, торопиться не надо, а
вести дело потихоньку, чтобы только сроки не пропускать. Увидит противник, что дело тянется без конца, а со временем, пожалуй, и самому дороже будет стоить — ну, и спутается. Тогда из него хоть веревки вей. Либо срок пропустит, либо на сделку пойдет.
—
Закон Шахме не
велит… Карта гулял, деньга платил, а водка тебе оставлял.
—
Законы? Это значит — обычаи, — веселее и охотнее говорил старик, поблескивая умными, колючими глазами. — Живут люди, живут и согласятся: вот этак — лучше всего, это мы и возьмем себе за обычай, поставим правилом,
законом! Примерно: ребятишки, собираясь играть, уговариваются, как игру
вести, в каком порядке. Ну, вот уговор этот и есть —
закон!
Буллу свою начинает он жалобою на диавола, который куколь сеет во пшенице, и говорит: «Узнав, что посредством сказанного искусства многие книги и сочинения, в разных частях света, наипаче в Кельне, Майнце, Триере, Магдебурге напечатанные, содержат в себе разные заблуждения, учения пагубные, христианскому
закону враждебные, и ныне еще в некоторых местах печатаются, желая без отлагательства предварить сей ненавистной язве, всем и каждому сказанного искусства печатникам и к ним принадлежащим и всем, кто в печатном деле обращается в помянутых областях, под наказанием проклятия и денежныя пени, определяемой и взыскиваемой почтенными братиями нашими, Кельнским, Майнцким, Триерским и Магдебургским архиепископами или их наместниками в областях, их, в пользу апостольской камеры, апостольскою властию наистрожайше запрещаем, чтобы не дерзали книг, сочинений или писаний печатать или отдавать в печать без доклада вышесказанным архиепископам или наместникам и без их особливого и точного безденежно испрошенного дозволения; их же совесть обременяем, да прежде, нежели дадут таковое дозволение, назначенное к печатанию прилежно рассмотрят или чрез ученых и православных
велят рассмотреть и да прилежно пекутся, чтобы не было печатано противного вере православной, безбожное и соблазн производящего».
Не дерзай никогда исполнять обычая в предосуждение
закона.
Закон, каков ни худ, есть связь общества. И если бы сам государь
велел тебе нарушить
закон, не повинуйся ему, ибо он заблуждает себе и обществу во вред. Да уничтожит
закон, яко же нарушение оного
повелевает, тогда повинуйся, ибо в России государь есть источник
законов.
Что же касается до жены Ивана Петровича, то Петр Андреич сначала и слышать о ней не хотел и даже в ответ на письмо Пестова, в котором тот упоминал о его невестке,
велел ему сказать, что он никакой якобы своей невестки не ведает, а что
законами воспрещается держать беглых девок, о чем он считает долгом его предупредить; но потом, узнав о рождении внука, смягчился, приказал под рукой осведомиться о здоровье родительницы и послал ей, тоже будто не от себя, немного денег.
Переговоры с Ониковым по этому поводу тоже ни к чему не
повели. Он остался при своем мнении, ссылаясь на прямой
закон, воспрещающий старательские работы. Конечно, здесь дело заключалось только в игре слов: старательские работы уставом о частной золотопромышленности действительно запрещены, но в виде временной меры разрешались работы «отрядные» или «золотничные», что в переводе значило то же самое.
— Так-с… А я вам скажу, что это нехорошо. Совращать моих прихожан я не могу позволить… Один пример
поведет за собой десять других. Это называется совращением в раскол, и я должен поступить по
закону… Кроме этого, я знаю, что завелась у вас новая секта духовных братьев и сестер и что главная зачинщица Аграфена Гущина под именем Авгари распространяет это лжеучение при покровительстве хорошо известных мне лиц. Это будет еще похуже совращения в раскол, и относительно этого тоже есть свой
закон… Да-с.
— Не по
закону, а из жалости молю вас это сделать!.. Взгляните на мою жену, она не перенесет вашей строгости! — говорил Клыков и, вскочив, схватил Вихрова за руку с тем, кажется, чтобы
вести его в спальню к жене.
Шифель. Нет, я к княжне: она у нас что-то прихварывает. Я и то уж сколько раз ей за это выговаривал: «Дурно, ваше сиятельство, себя
ведете!», право, так и выразился, ну и она ничего, даже посмеялась со мною. Впрочем, тут наша наука недостаточна (тихо Налетову): знаете, там хоть княжна, хоть не княжна, а все без мужа скучно; (громко) таков уж
закон природы.
Девку
велели высечь, а суду, за обременение начальства вопросами, не представляющими никакой важности, сделали строгое замечание, с внушением, дабы впредь посторонними и до дела не относящимися предметами не увлекался, а поступал бы на точном основании
законов. Даже сам Михайло Трофимыч изумился, как оно там складно было написано.
Так ли я, братцы, говорю?"Дрогнули сердца новгородцев, однако поняли вольные вечевые люди, что Гадюк говорит правду, и в один голос воскликнули:"Так!"–"Так вот что я надумал: пошлемте-ка мы к варягам ходоков и
велим сказать: господа варяги! чем набегом-то нас разорять, разоряйте вплотную: грабьте имущества, жгите города, насилуйте жен, но только, чтоб делалось у нас все это на предбудущее время… по
закону!
— Лжешь ты, окаянный пес! — сказал он, окидывая его презрительно с ног до головы, — каждое твое слово есть негодная ложь; а я в своей правде готов крест целовать! Государь!
вели ему, окаянному, выдать мне жену мою, с которою повенчан я по
закону христианскому!
Эти бездарные исполнители
закона решительно не понимают, да и не в состоянии понять, что одно буквальное исполнение его, без смысла, без понимания духа его, прямо
ведет к беспорядкам, да и никогда к другому не приводило.
— Учителя… — Дьякон развел широко руки, вытянул к носу хоботком обе свои губы и, постояв так секунду пред мещанами, прошептал: —
Закон!.. Закон-то это, я знаю,
велит… да вот отец Савелий не
велит… и невозможно!
Это сказано о фарисеях, которые исполняли все внешние предписания
закона, и потому слова: «что
велят вам соблюдать, соблюдайте», относятся к делам милости и добра, слова же: «по делам же их не поступайте, они говорят, но не делают», относятся к исполнению обрядов и упущению дел добра и имеют как раз обратный смысл того, который хотят придать этому месту церковники, толкуя так, что соблюдать велено обряды.
Закон этот состоит в том, что большинство людей мыслят не для того, чтобы познать истину, а для того, чтобы уверить себя, что они находятся в истине, чтобы уверить себя в том, что та жизнь, которую они
ведут и которая им приятна и привычна, и есть та самая, которая сходится с истиной.
— Как же! — с достоинством подтвердил Дроздов. — Очень парадно, по всем
законам! Тут, на суде, жид и понял, что ошибся, даже заплакал и стал просить, чтобы не судили меня,
велели ему молчать, а он ещё да ещё, и — увели его, жалко даже стало мне его! Очень он сокрушался, дурачина, ему, видишь, показалось, что деньги-то жидовские, что я их на погроме слямзил…
Слышится шелест бумаги и бормотание: «предписывается вам», «
велеть ему, помпадуру», «неотложно», «немедленно», «под опасением взыскания по
законам».
Тот восторженный разговор, который я
вел о необходимости покоряться
законам даже в том случае, если мы признаем, что
закон для нас не писан — разве это не перифраза того же самого «Гром победы раздавайся», за нераспевание которого я так незаслуженно оскорблен названием преступника?
В таких безрезультатных решениях проходит все утро. Наконец присутственные часы истекают: бумаги и журналы подписаны и сданы; дело Прохорова разрешается само собою, то есть измором. Но даже в этот вожделенный момент, когда вся природа свидетельствует о наступлении адмиральского часа, чело его не разглаживается. В бывалое время он зашел бы перед обедом на пожарный двор; осмотрел бы рукава, ящики, насосы; при своих глазах
велел бы всё зачинить и заклепать. Теперь он думает: «Пускай все это сделает
закон».
«Батюшко говорил», «батюшко
велел», «батюшко наказывал» — это было своего рода
законом для всего брагинского дома, а Гордей Евстратыч резюмировал все это одной фразой: «Поколь жив, из батюшкиной воли не выйду».
Смотри же, Гриша,
веди себя крепко, живи по
закону…
Авдотья Назаровна. За делом, батюшка! (Графу.) Дело вас касающее, ваше сиятельство. (Кланяется.)
Велели кланяться и о здоровье спросить… И
велела она, куколочка моя, сказать, что ежели вы нынче к вечеру не приедете, то она глазочки свои проплачет. Так, говорит, милая, отзови его в стороночку и шепни на ушко по секрету. А зачем по секрету? Тут всё люди свои. И такое дело, не кур крадем, а по
закону да по любви, по междоусобному согласию. Никогда, грешница, не пью, а через такой случай выпью!
Выпустив из присутственной комнаты последних лиц, за которыми наступала очередь разобрать дело старушки, он помедлил некоторое время и сидел молча, с целью восстановить в себе все свои духовные силы и призвать спокойную ясность своему рассудку, и затем
велел ввести мать и детей, которые стали в ряд перед зерцалом
закона, портретом царя и освещенным лампадою ликом небесного судии, под которым внизу помещался судия земной.
Делать нечего,
велит помещик закладывать лошадей и, по незнанию
законов, отправляется за двадцать, за тридцать верст искать правосудия к мировому посреднику.
Сколько рассказов начинается об этих журавлях! И какие все хорошие рассказы! век бы их слушал, если бы только опять их точно так же рассказывали. Речь идет про порядки, какие
ведут эти птицы, про путину, которую каждый год они держат, про суд, которым судят преступивших
законы журавлиного стада. Все это так живо, веселей, чем у Брема. Как памятны все впечатления первой попытки вздохнуть одним дыханием с природой.
Этого удара Настя уж никак не ожидала. Она все-таки видела Степана, и хоть не могла с ним говорить, не могла, даже и не рассчитывала ни на какое счастье, но видеть, видеть его было для нее потребностью. А теперь нет Степана; он один, больной, без призора. Настя просила оставить ее; она доказывала, что они с Степаном по одному делу, что их по
закону нельзя разлучать. Над ней посмеялись и
повели ее.
Вечно вкруг текут созвездья,
Вечно светом мрак сменен:
Нарушенье и возмездье
Есть движения
закон.
Чрез всемирное явленье
Бог проводит мысль одну
И, как символ возрожденья,
За зимой
ведет весну!
— Этого нельзя, — говорил мужик. — Ты в будку для проспанья меня
вел и рупь серебра смотал… Нешь на это тебе
закон есть… а?
«С самых ранних лет, — говорит она, — политика была для меня самым занимательным предметом; я расспрашивала каждого иностранца о его отечестве, форме правления и
законах, и сравнения, к которым часто
вели их ответы, внушили мне пламенное желание путешествовать» (см. «Москвитянин», ibid.).
Но когда гражданин, так сказать, осмотрится в политическом обществе; когда, узнав новые потребности, новые выгоды стяжания, он уже привыкнет к власти
законов, отнимающих и дающих, тогда рождается охота к тяжбам, рождается ябеда, сия хитрость простых, которая, беспокоя других, сама себя изнуряет и, стремясь к неправым приобретениям,
ведет за собою разорение.
— То-то господа отдают, кого вздумают, а потом миром разбирай. Мир приговорил твоему сыну итти, а не хочешь, проси барыню, она може
велит мне, от детей, одинокому, лоб забрить. Вот-те и
закон, — сказал он желчно. И опять, махнув рукой, стал на прежнее место.
Он был «спасен», графиня утешалась; она приобрела Христу первого нигилиста и
велела Шерамуру по выздоровлении приходить к ней, чтобы петь с верными и учить детей писать и
закону божию.
Но вот она. За нею следом
По степи юноша спешит;
Цыгану вовсе он неведом.
«Отец мой, — дева говорит, —
Веду я гостя: за курганом
Его в пустыне я нашла
И в табор на ночь зазвала.
Он хочет быть, как мы, цыганом;
Его преследует
закон,
Но я ему подругой буду.
Его зовут Алеко; он
Готов идти за мною всюду».
Эти силы
повелевают природой, подчиняют ее себе, нарушают ее
законы, своею волей сковывают ее волю.
Неверный, склоняся челом, говорит:
«Я желаю проститься с чалмой,
Крестите меня, как
закон ваш
велит!