Неточные совпадения
Он поднялся опять на локоть, поводил спутанною головой на обе стороны, как бы отыскивая что-то, и открыл
глаза. Тихо и вопросительно он поглядел несколько секунд на неподвижно стоявшую пред ним мать, потом вдруг блаженно улыбнулся и, опять
закрыв слипающиеся
глаза, повалился, но не назад, а к ней, к ее рукам.
Она подняла на меня томный, глубокий взор и покачала головой; ее губы хотели проговорить что-то — и не могли;
глаза наполнились слезами; она опустилась в кресла и
закрыла лицо руками.
Улинька опустилась в кресла и
закрыла рукой прекрасные
глаза; как бы досадуя на то, что не с кем было поделиться негодованием, сказала она...
Второй Ивин — Сережа — был смуглый, курчавый мальчик, со вздернутым твердым носиком, очень свежими, красными губами, которые редко совершенно
закрывали немного выдавшийся верхний ряд белых зубов, темно-голубыми прекрасными
глазами и необыкновенно бойким выражением лица.
Мими стояла, прислонившись к стене, и, казалось, едва держалась на ногах; платье на ней было измято и в пуху, чепец сбит на сторону; опухшие
глаза были красны, голова ее тряслась; она не переставала рыдать раздирающим душу голосом и беспрестанно
закрывала лицо платком и руками.
— Я сама, — говорила Наталья Савишна, — признаюсь, задремала на кресле, и чулок вывалился у меня из рук. Только слышу я сквозь сон — часу этак в первом, — что она как будто разговаривает; я открыла
глаза, смотрю: она, моя голубушка, сидит на постели, сложила вот этак ручки, а слезы в три ручья так и текут. «Так все кончено?» — только она и сказала и
закрыла лицо руками. Я вскочила, стала спрашивать: «Что с вами?»
Раскольников не успел еще совсем раскрыть
глаза и мигом
закрыл их опять.
Ночною темнотою покрылись небеса,
Все люди для покою
закрыли уж
глаза…
и проч.
— Четыре… пять… Отойди, братец, отойди; можешь даже за дерево стать и уши заткнуть, только
глаз не
закрывай; а повалится кто, беги подымать. Шесть… семь… восемь… — Базаров остановился. — Довольно? — промолвил он, обращаясь к Павлу Петровичу, — или еще два шага накинуть?
«Урод. Чего боится? На первый раз
закрыл бы
глаза, как будто касторку принимает, вот и все».
Дома Самгин заказал самовар, вина, взял горячую ванну, но это мало помогло ему, а только ослабило. Накинув пальто, он сел пить чай. Болела голова, начинался насморк, и режущая сухость в
глазах заставляла
закрывать их. Тогда из тьмы являлось голое лицо, масляный череп, и в ушах шумел тяжелый голос...
Пришел длинный и длинноволосый молодой человек с шишкой на лбу, с красным, пышным галстуком на тонкой шее; галстук,
закрывая подбородок, сокращал, а пряди темных, прямых волос уродливо суживали это странно-желтое лицо, на котором широкий нос казался чужим.
Глаза у него были небольшие, кругленькие, говоря, он сладостно мигал и улыбался снисходительно.
Самгин видел пред собой распухший лоб и мутно-серенький, тупой
глаз, другой
глаз и щеку
закрывала измятая, изорванная шляпа.
Ее изумленное восклицание было вызвано тем, что Алина, сбросив шубу на пол, прислонясь к стене,
закрыла лицо руками и сквозь пальцы глухо, но внятно выругалась площадными словами. Самгин усмехнулся, — это понравилось ему, это еще более унижало женщину в его
глазах.
Закрыв правый
глаз, он растянул губы широкой улыбкой, обнаружил два золотых клыка в нижней челюсти и один над ними.
— Нужно, чтоб дети забыли такие дни… Ша! — рявкнул он на женщину, и она,
закрыв лицо руками, визгливо заплакала. Плакали многие. С лестницы тоже кричали, показывали кулаки, скрипело дерево перил, оступались ноги, удары каблуков и подошв по ступеням лестницы щелкали, точно выстрелы. Самгину казалось, что
глаза и лица детей особенно озлобленны, никто из них не плакал, даже маленькие, плакали только грудные.
Заниматься Томилин стал нетерпеливо, в тихом голосе его звучало раздражение; иногда,
закрыв скучные
глаза, он долго молчал и вдруг спрашивал издалека...
Закрыв один
глаз, другим он задумчиво уставился в затылок Насти. Самгин понял, что он — лишний, и вышел на двор. Там Николай заботливо подметал двор новой метлой; давно уже он не делал этого. На улице было тихо, но в морозном воздухе огорченно звенел голос Лаврушки.
— Ужасно, — сказала Вера Петровна,
закрыв обесцвеченные
глаза и качая головою.
Бердников
закрыл правый
глаз, помотал головою, осматривая комнату, шумно вздохнул, на столе пошевелилась газета.
Присев на диван в большом зале, он
закрыл утомленные
глаза, соображая: чему можно уподобить сотни этих красочных напоминаний о прошлом?
Туробоев, в расстегнутом пальто, подвел к забору молодого парня с черными усиками, ноги парня заплетались,
глаза он крепко
закрыл, а зубы оскалил, высоко вздернув верхнюю губу.
На руке своей Клим ощутил слезы.
Глаза Варвары неестественно дрожали, казалось — они выпрыгнут из глазниц. Лучше бы она
закрыла их. Самгин вышел в темную столовую, взял с буфета еще не совсем остывший самовар, поставил его у кровати Варвары и, не взглянув на нее, снова ушел в столовую, сел у двери.
Самгин собрал все листки, смял их, зажал в кулаке и,
закрыв уставшие
глаза, снял очки. Эти бредовые письма возмутили его, лицо горело, как на морозе. Но, прислушиваясь к себе, он скоро почувствовал, что возмущение его не глубоко, оно какое-то физическое, кожное. Наверное, он испытал бы такое же, если б озорник мальчишка ударил его по лицу. Память услужливо показывала Лидию в минуты, не лестные для нее, в позах унизительных, голую, уставшую.
Дронов
закрыл левый
глаз, взмахнул полосками бумаги, как флагом, и спросил...
Быстро вымыв лицо сына, она отвела его в комнату, раздела, уложила в постель и,
закрыв опухший
глаз его компрессом, села на стул, внушительно говоря...
— Уйди, — повторила Марина и повернулась боком к нему, махая руками. Уйти не хватало силы, и нельзя было оторвать
глаз от круглого плеча, напряженно высокой груди, от спины, окутанной массой каштановых волос, и от плоской серенькой фигурки человека с
глазами из стекла. Он видел, что янтарные
глаза Марины тоже смотрят на эту фигурку, — руки ее поднялись к лицу;
закрыв лицо ладонями, она странно качнула головою, бросилась на тахту и крикнула пьяным голосом, топая голыми ногами...
Он
закрыл правый
глаз и старческим голосом, передразнивая кого-то, всхрапывая, проговорил...
— Просто — до ужаса… А говорят про него, что это — один из крупных большевиков… Вроде полковника у них. Муж сейчас приедет, — его ждут, я звонила ему, — сказала она ровным, бесцветным голосом, посмотрев на дверь в приемную мужа и, видимо, размышляя:
закрыть дверь или не надо? Небольшого роста, но очень стройная, она казалась высокой, в красивом лице ее было что-то детски неопределенное, синеватые
глаза смотрели вопросительно.
Сомова громко всхлипнула, снова
закрыв платком
глаза.
— У Тагильского оказалась жена, да — какая! — он
закрыл один
глаз и протяжно свистнул. — Стиль модерн, ни одного естественного движения, говорит голосом умирающей. Я попал к ней по объявлению: продаются книги. Книжки, брат, замечательные. Все наши классики, переплеты от Шелля или Шнелля, черт его знает! Семьсот целковых содрала. Я сказал ей, что был знаком с ее мужем, а она спросила: «Да?» И — больше ни звука о нем, стерва!
Как там отец его, дед, дети, внучата и гости сидели или лежали в ленивом покое, зная, что есть в доме вечно ходящее около них и промышляющее око и непокладные руки, которые обошьют их, накормят, напоят, оденут и обуют и спать положат, а при смерти
закроют им
глаза, так и тут Обломов, сидя и не трогаясь с дивана, видел, что движется что-то живое и проворное в его пользу и что не взойдет завтра солнце, застелют небо вихри, понесется бурный ветр из концов в концы вселенной, а суп и жаркое явятся у него на столе, а белье его будет чисто и свежо, а паутина снята со стены, и он не узнает, как это сделается, не даст себе труда подумать, чего ему хочется, а оно будет угадано и принесено ему под нос, не с ленью, не с грубостью, не грязными руками Захара, а с бодрым и кротким взглядом, с улыбкой глубокой преданности, чистыми, белыми руками и с голыми локтями.
Сначала долго приходилось ему бороться с живостью ее натуры, прерывать лихорадку молодости, укладывать порывы в определенные размеры, давать плавное течение жизни, и то на время: едва он
закрывал доверчиво
глаза, поднималась опять тревога, жизнь била ключом, слышался новый вопрос беспокойного ума, встревоженного сердца; там надо было успокоивать раздраженное воображение, унимать или будить самолюбие. Задумывалась она над явлением — он спешил вручить ей ключ к нему.
—
Закрой мне
глаза скорей чем-нибудь… крепче! — шепотом говорила она… — Ну, теперь ничего… Это нервы, — прибавила она с волнением. — Вон опять! Смотри, кто это? Сядем где-нибудь на скамье…
Он сел и
закрыл обеими руками
глаза. Шагов не стало слышно.
— Дайте руку, — сказал доктор, взял пульс и
закрыл на минуту
глаза. — А кашель есть? — спросил он.
Ах, тише, тише, друг!.. Сейчас
Отец и мать
глаза закрыли…
Постой… услышать могут нас.
— Да… дала бы и
глаза бы
закрыла, только… одним
глазом тихонько бы посмотрела…
Шум все ближе, ближе, наконец из кустов выскочил на площадку перед обрывом Райский, но более исступленный и дикий, чем раненый зверь. Он бросился на скамью, выпрямился и сидел минуты две неподвижно, потом всплеснул руками и
закрыл ими
глаза.
Если оказывалась книга в богатом переплете лежащею на диване, на стуле, — Надежда Васильевна ставила ее на полку; если западал слишком вольный луч солнца и играл на хрустале, на зеркале, на серебре, — Анна Васильевна находила, что
глазам больно, молча указывала человеку пальцем на портьеру, и тяжелая, негнущаяся шелковая завеса мерно падала с петли и
закрывала свет.
У него упало сердце. Он не узнал прежней Веры. Лицо бледное, исхудалое,
глаза блуждали, сверкая злым блеском, губы сжаты. С головы, из-под косынки, выпадали в беспорядке на лоб и виски две-три пряди волос, как у цыганки,
закрывая ей, при быстрых движениях,
глаза и рот. На плечи небрежно накинута была атласная, обложенная белым пухом мантилья, едва державшаяся слабым узлом шелкового шнура.
— Что бабушка? — спросила она, открыв
глаза, и опять
закрыла их. — Наташа, где ты? поди сюда, что ты все прячешься?
Долго после молитвы сидела она над спящей, потом тихо легла подле нее и окружила ее голову своими руками. Вера пробуждалась иногда, открывала
глаза на бабушку, опять
закрывала их и в полусне приникала все плотнее и плотнее лицом к ее груди, как будто хотела глубже зарыться в ее объятия.
Одни так и смотреть-то не умеют, щурят
глаз, а ничего не видят; другие страшатся и кричат, а староста Савин Макаров
глаза обеими руками
закрыл да и кричит: «Что хошь со мной делайте — нейду!» Пустого смеху тут много вышло.
Вожатые, завидя нас,
закрывали им
глаза соломенной шляпой и торопились пройти мимо.
Игорь скрылся. Бахарев попробовал раскрыть
глаза, но сейчас же
закрыл их: голова чертовски трещала от вчерашней попойки.
Тот уготовляет человечеству несоизмеримо большие страдания, кто боязливо
закрывает себе
глаза на необходимость таких операций и из доброты и мягкосердечия предоставляет человечеству погибать от гнойных нарывов.
Хочется верить, что всего этого не будет, но нехорошо
закрывать себе
глаза на эти возможности.
И она
закрыла рукой свои
глаза. Видно было, что ей очень стыдно сделать это признание. Вдруг она схватила его руку и стремительно поцеловала ее три раза.
Она вынула из-за пазухи маленький позументный поясочек своего мальчика и, только лишь взглянула на него, так и затряслась от рыданий,
закрыв пальцами
глаза свои, сквозь которые потекли вдруг брызнувшие ручьем слезы.