Неточные совпадения
Запах их всё сильнее и сильнее, определеннее и определеннее поражал ее, и вдруг ей вполне стало ясно, что один из них тут, за этою кочкой,
в пяти
шагах пред нею, и она остановилась и
замерла всем телом.
— Кабарга! — шепнул Дерсу на мой вопросительный взгляд. Минуты через две я увидел животное, похожее на козулю, только значительно меньше ростом и темнее окраской. Изо рта ее книзу торчали два тонких клыка. Отбежав
шагов 100, кабарга остановилась, повернула
в нашу сторону свою грациозную головку и
замерла в выжидательной позе.
Но он не отбежал еще пятидесяти
шагов, как вдруг остановился, словно вкопанный. Знакомый, слишком знакомый голос долетел до него. Маша пела. «Век юный, прелестный», — пела она; каждый звук так и расстилался
в вечернем воздухе — жалобно и знойно. Чертопханов приник ухом. Голос уходил да уходил; то
замирал, то опять набегал чуть слышной, но все еще жгучей струйкой…
Впоследствии мне пришлось свести знакомство с этим помещением, и каждый раз, как сторож, побрякав ключами, удалялся и его
шаги замирали в гулком длинном коридоре, — я вспоминал Янкевича и представлял себе, как ему, вероятно, было страшно, больному,
в этом одиночестве.
Протестовать бесполезно; остается только раз навсегда изъявить согласие на всякие случайности и
замереть. И вот, если вы выехали
в восемь часов утра и рассчитывали попасть
в"свое место"часов
в десять вечера, то уже с первого
шага начинаете убеждаться, что все ваши расчеты писаны на воде и что
в десять-то часов вряд вам попасть и на вторую станцию.
Вся кровь прилила к голове Анниньки, сердце
замерло,
в глазах пошли красные круги; еще несколько
шагов — и она у цели.
Мать кивнула головой. Доктор ушел быстрыми, мелкими
шагами. Егор закинул голову, закрыл глаза и
замер, только пальцы его рук тихо шевелились. От белых стен маленькой комнаты веяло сухим холодом, тусклой печалью.
В большое окно смотрели кудрявые вершины лип,
в темной, пыльной листве ярко блестели желтые пятна — холодные прикосновения грядущей осени.
— Все это вздор! Вы суеверны? Я — нисколько. А чему быть, того не миновать. Monsieur Gaston жил у нас
в доме, над моей головой. Бывало, я проснусь ночью и слышу его
шаги — он очень поздно ложился — и сердце
замирает от благоговения… или от другого чувства. Мой отец сам едва разумел грамоте, но воспитание нам дал хорошее. Знаете ли, что я по-латыни понимаю?
Капитан поклонился, шагнул два
шага к дверям, вдруг остановился, приложил руку к сердцу, хотел было что-то сказать, не сказал и быстро побежал вон. Но
в дверях как раз столкнулся с Николаем Всеволодовичем; тот посторонился; капитан как-то весь вдруг съежился пред ним и так и
замер на месте, не отрывая от него глаз, как кролик от удава. Подождав немного, Николай Всеволодович слегка отстранил его рукой и вошел
в гостиную.
Рославлев сделал
шаг вперед, хотел что-то сказать, но слова
замерли на устах его: он узнал
в итальянском купце артиллерийского офицера, с которым готов был некогда стреляться
в Царскосельском зверинце.
И он, яростно плюнув
в сторону предполагаемого Павла Павловича, вдруг обернулся к стене, завернулся, как сказал,
в одеяло и как бы
замер в этом положении не шевелясь. Настала мертвая тишина. Придвигалась ли тень или стояла на месте — он не мог узнать, но сердце его билось — билось — билось… Прошло по крайней мере полных минут пять; и вдруг,
в двух
шагах от него, раздался слабый, совсем жалобный голос Павла Павловича...
«Он ко мне идет», — быстро промелькнуло у Вельчанинова, и вдруг, стремглав и точно так же на цыпочках, пробежал он
в переднюю к дверям и — затих перед ними,
замер в ожидании, чуть-чуть наложив вздрагивавшую правую руку на заложенный им давеча дверной крюк и прислушиваясь изо всей силы к шороху ожидаемых
шагов на лестнице.
Пошел опять назад, тороплюсь, как бы, думаю, генерал-то лицом к двери не повернулся… Повернись он, кажись, ничего бы этого не было. Да нет, Раиса Павловна плачут, лицо закрыли, генерал руки от лица отымает. Вошел я, Раиса Павловна отняла руку, взглянула да так и
замерла. А я… ступил два
шага… только бы, думаю, не повернулся… И раз-раз
в него… сзади…
Я быстро скинул пальто и попробовал первые ступени. Все было прикреплено прочно. Я взялся за обломок долота, потом ступил
шаг, другой… Помню, что
в эти несколько секунд во мне
замерли все соображения. Я ничего не думал, ничего не вспоминал, кажется, был совершенно спокоен и видел ясно только деревянный сруб цейхгауза, натыканные
в щели ступеньки импровизированной лестницы и гребень стены…
Только
в освещенном коридоре, куда выходили постоянно открытые двери палат, вязали чулки сиделки и тихо шептались и переругивались, да изредка, громко стуча ногами, проходил кто-нибудь из служителей, и каждый его
шаг выделялся отчетливо и
замирал в строгой постепенности.
Яркие точки костров, их огневое пламя сквозило между стволами деревьев, освещая лес. Но там,
в глубине его, царит темнота. И туда хорошенькая Любочка направила свои
шаги,
замирая от охватившего ее чувства ужаса.
Не успели мы пройти и сотни
шагов, как вдруг из оврага выскочила дикая козуля. Она хотела было бежать вверх по оврагу, но
в это время навстречу ей бросилась собака. Испуганная коза быстро повернула назад и при этом сделала громадный прыжок кверху. Перемахнув кусты, она
в мгновение ока очутилась на другом краю оврага и здесь
замерла в неподвижной позе.