Неточные совпадения
Сознаюсь: та же мысль была и у меня. Но я вспомнил, сколько раз он был настоящим моим ангелом-хранителем, сколько раз он спасал меня, и
смело подошел, протянул руку, сорвал
листок.
С начала 1897 года подпись Я.А. Фейгина появилась еще в числе пятерых издателей под новым журналом «Бюллетень Хлебной биржи». Последний издавался на средства богатых московских хлебных торговцев, а о втором его издании — «Курьере торговли и промышленности» — редактор «Московского
листка» Н.И. Пастухов ядовито
замечал, что он «жареным пахнет».
Из числа романистов печатались: Северцов-Полилов, Андрей Осипов, Назарьева, Д.С. Дмитриев. Родион Менделевич (
Меч) ежедневно пересыпал газету звучными юмористическими стихами. Из злободневных фельетонистов имел большой успех Н.Г. Шебуев, который, окончивши университет, перешел в «Русский
листок» из «Новостей дня» и стал писать передовые статьи и фельетоны, для которых брал судебные отчеты и делал из этих отчетов беллетристические бытовые сценки, очень живо написанные.
К удивлению своему, раскидывая этот плед, она
заметила посредине его приколотую булавкой бумажку. Это был вчетверо сложенный тонкий почтовый
листок.
Четырнадцать дней я посылал с нарочным и по телеграфу сведения о каждом шаге работы… И все это печаталось в «
Листке», который первый
поместил мою большую телеграмму о катастрофе и который шел в это время нарасхват.
— Однако ж, —
заметил Ильменев, — в этом
листке о московском ополчении ни слова не сказано.
В средине тетрадки, а именно на том самом месте, как могла
заметить Татьяна Ивановна, где были написаны знакомые нам стихи, она еще раз поцеловала
листок.
— Ну, как ваша долгота и широта? — спросил капитан,
заметив у Ашанина
листок.
— Хорошо, — сказал Сусалин и постучал ложечкой о чайную чашку. Стремглав вбежал половой, широ́ко размахивая салфеткой. — Вот что, любезный, — сказал ему Сусалин, — попроси ты у буфетчика чистый
листок бумажки да перышко с черниленкой. На минутку,
мол.
— Что это такое? — сказала тревожно Александра Ивановна и, встав, поглядела через плечо мужа в
листок, прочла что-то молча глазами и молча же села на прежнее место. По щекам ее текли две длинные, серьезные слезы, которые
заметил и Подозеров, и генерал, и оба отгадали в чем дело, и старик продолжал чтение.
Глафира хотела оставить этот
листок на письменном столе, но вдруг передумала; разорвала бумажку в клочки и написала на другой следующее: «Осмотрев вашу квартиру, я избираю себе для помещения ваш кабинет и прошу возле
поместить мою горничную, о выборе которой для меня прикажите позаботиться monsieur Ропшину. Глафира».
— Тебя бранят, — продолжала матушка, показывая мне
листок, на котором я теперь при новом толчке, данном всем моим нервам, прочел несколько более того, что было сказано: «Праотцев! ты дурак и подлец…» Дальше нечего было и читать: я узнал руку Виктора Волосатина и понял, что это отклик на мою борзенскую корреспонденцию к его сестре, потому что вслед за приведенным приветствием стояли слова: «Как
смел ты, мерзавец, писать к моей сестре».
Хотя я с детства говорил по-немецки, в Дерпте учился и сдавал экзамен на этом языке, много переводил — и все-таки никогда ничего не писал и не печатал по-немецки. Моя речь появилась в каком-то венском
листке. В ней я-с австрийской точки — высказывался достаточно
смело, но полицейский комиссар, сидевший тут, ни меня, никаких других ораторов не останавливал.
Командиры рвали и
метали, глядя на бегство своих офицеров. Приехал к нам в госпиталь один штабс-капитан с хроническим желудочно-кишечным катаром. К его санитарному
листку была приложена четвертушка бумаги с следующими строками командира полка...
— Вот видите, — указал он на листики, придерживая их широким и плоским большим пальцем левой руки, — вот видите, в этой пачке восемь
листков. В каждом
листке две страницы; выдет дважды восемь — шестнадцать; у них так и говорится: печатный,
мол, лист. Значит, в нем таких шестнадцать страниц…
Подав Григорию Александровичу
листок с оттиском стихотворения, Василий Петрович
заметил...
Потом Пятов стал ему таким же тоном
намечать ход работы, взял с письменного бюро
листок бумаги, где программы были кратко намечены, и, подавая ему, после того как прочел вслух, прибавил...
Но она поняла все-таки, что это такое. Уже не в первый раз, в этот приезд, она
замечала, что везде, где она бывает, — модная забава: подыскивать"словечки", вычитывать их из юмористических
листков, может быть, сочинять, передавать друг другу, записывать, как когда-то записывали рецепты для варки варения или соленья грибов.