Неточные совпадения
Для чего этим трем барышням нужно было говорить через день по-французски и по-английски; для чего они в известные часы играли попеременкам на фортепиано, звуки которого слышались у брата наверху, где
занимались студенты; для чего ездили эти учителя
французской литературы, музыки, рисованья, танцев; для чего в известные часы все три барышни с М-llе Linon подъезжали в коляске к Тверскому бульвару в своих атласных шубках — Долли в длинной, Натали в полудлинной, а Кити в совершенно короткой, так что статные ножки ее в туго-натянутых красных чулках были на всем виду; для чего им, в сопровождении лакея с золотою кокардой на шляпе, нужно было ходить по Тверскому бульвару, — всего этого и многого другого, что делалось в их таинственном мире, он не понимал, но знал, что всё, что там делалось, было прекрасно, и был влюблен именно в эту таинственность совершавшегося.
— Потом, когда мне было шестнадцать лет, мне дали особые комнаты и поселили со мной ma tante Анну Васильевну, а мисс Дредсон уехала в Англию. Я
занималась музыкой, и мне оставили
французского профессора и учителя по-русски, потому что тогда в свете заговорили, что надо знать по-русски почти так же хорошо, как по-французски…
«А вы знаете, чем он теперь особенно
занимается? — спросил он Ивана Федоровича, —
французские вокабулы наизусть учит; у него под подушкой тетрадка лежит и
французские слова русскими буквами кем-то записаны, хе-хе-хе!» Иван Федорович оставил наконец все сомнения.
В. был лет десять старше нас и удивлял нас своими практическими заметками, своим знанием политических дел, своим
французским красноречием и горячностью своего либерализма. Он знал так много и так подробно, рассказывал так мило и так плавно; мнения его были так твердо очерчены, на все был ответ, совет, разрешение. Читал он всё — новые романы, трактаты, журналы, стихи и, сверх того, сильно
занимался зоологией, писал проекты для князя и составлял планы для детских книг.
Сколько я ни настаивал, чтоб он
занялся арифметикой и чистописанием, не мог дойти до этого; вместо русской грамматики он брался то за
французскую азбуку, то за немецкие диалоги, разумеется, это было потерянное время и только обескураживало его.
Если аристократы прошлого века, систематически пренебрегавшие всем русским, оставались в самом деле невероятно больше русскими, чем дворовые оставались мужиками, то тем больше русского характера не могло утратиться у молодых людей оттого, что они
занимались науками по
французским и немецким книгам. Часть московских славян с Гегелем в руках взошли в ультраславянизм.
Генерал
занимался механикой, его жена по утрам давала
французские уроки каким-то бедным девочкам; когда они уходили, она принималась читать, и одни цветы, которых было много, напоминали иную, благоуханную, светлую жизнь, да еще игрушки в шкапе, — только ими никто не играл.
Однажды мы сидели за уроком с комнате Марыни, которая
занималась с малышами
французским языком, когда ее позвали в кабинет отца.
Вовсе нет. Граф говорил о литературе, как будто никогда ничем другим не
занимался; сделал несколько беглых и верных замечаний о современных русских и
французских знаменитостях. Вдобавок ко всему оказалось, что он находился в дружеских сношениях с первоклассными русскими литераторами, а в Париже познакомился с некоторыми и из
французских. О немногих отозвался он с уважением, других слегка очертил в карикатуре.
Кроме Элизы Августовны, никто не учил ее; сама же Элиза Августовна
занималась с детьми одной
французской грамматикой, несмотря на то, что тайна
французского правописания ей не далась и она до седых волос писала с большими промахами.
Воспитатель мой прежде всего
занялся со мною иностранными языками, преимущественно
французским, в которых я, да почти и все ученики, был очень слаб; в три месяца я мог свободно читать и понимать всякую
французскую книгу.
Французские ученые сделались больше наблюдатели и материалисты, германские больше схоласты и формалисты; одни больше
занимаются естествоведением, прикладными частями, и притом они славные математики; вторые
занимаются филологией, всеми неприлагаемыми отраслями науки, и притом они тонкие теологи.
Например, в «Кошельке» осмеивается
французский гувернер, сам себя произведший в шевалье де Мансонж: этот плут, поступивши к одному помещику, «в свободное время
занимался переделкою простого табаку в розовый и продавал его по 5 и по 10 руб. за фунт».
Так он добился первого места по наукам, так он, еще будучи в корпусе, заметив раз за собой неловкость в разговоре по-французски, добился до того, чтобы овладеть
французским, как русским; так он потом,
занявшись шахматами, добился того, что, еще будучи в корпусе, стал отлично играть.
Между слушателями Фукса был один студент, Василий Тимьянский [Тимьянский Василий Ильич (род. в 1791 г.) — впоследствии профессор естественной истории и ботаники Казанского университета.], который и прежде охотнее всех нас
занимался языками, не только
французским и немецким, но и латинским, за что и был он всегда любимцем бывшего у нас в высших классах в гимназии преподавателя этих языков, учителя Эриха.
— Я не одобряю поступка папы, — произнесла она серьезно, глядя на меня черными черешнями глаз, в которых затаилась вечная печаль, — раз ты загубила одного коня, я бы ни за что не дала тебе другого, Нина! Но не в том дело. Отец решил так, значит, надо ему повиноваться. Я пришла за тобой. Идем
заниматься. Мы должны повторить еще раз
французские глаголы неправильного спряжения. Идем!
Теперь ежедневно со старшеотделенками приходили
заниматься от четырех до семи закройщицы из
французского магазина дамских нарядов. Павла Артемьевна была специалисткою по другой отрасли — белошвейной и вышивальной. Кроме того, она чувствовала себя все слабее с каждым днем и собиралась уезжать лечиться в имение к брату.
Занимались исключительно дикцией. И до сих пор это — главная забота
французских профессоров и всего
французского сценического дела. В дикции, в уменье произносить стихи и прозу, в том, что немцы называют «Vortrag», a русские неправильно «читкой» — альфа и омега
французского искусства.
И вот жизнь привела меня к встрече с Огаревым именно в Женеве, проездом (как корреспондент) с театра войны в юго-восточную Францию, где
французские войска еще держались. И я завернул в Женеву, главным образом вот почему: туда после смерти Герцена перебралась его подруга Огарева со своей дочерью Лизой, а Лиза в Париже сделалась моей юной приятельницей; я
занимался с нею русским языком, и мы вели обширные разговоры и после уроков, и по вечерам, и за обедом в ресторанах, куда Герцен всегда брал ее с собой.
И при мне в Дерпте у Дондуковых (они были в родстве с Пещуровыми) кто-то прочел вслух письмо Добролюбова — тогда уже известного критика, где он горько сожалеет о том, что вовремя не
занялся иностранными языками, с грехом пополам читает
французские книги, а по-немецки начинает заново учиться.
Там я сравнительно гораздо больше
занимаюсь и характеристикой разных сторон
французской и английской жизни, чем даже нашей в этих русских воспоминаниях. И самый план той книги — иной. Он имеет еще более объективный характер. Встречи мои и знакомства с выдающимися иностранцами (из которых все известности, а многие и всесветные знаменитости) я отметил почти целиком, и галерея получилась обширная — до полутораста лиц.
Его не было дома, когда я поднялся к нему на его вышку. Меня приняла старушка, которую я сначала принял за прислугу. Сколько помню, это была его тетка. Не знаю, жива ли была в то время его мать. Отец жил в Ницце, где
занимался торговлей вином и оливковым маслом, и пережил сына. Он был жив еще к тем годам, когда я стал проводить зимы на
Французской Ривьере.
Для меня все условия были очень подходящие. Я решил по окончании курса подать прошение на эту стипендию, а пока стал усиленно
заниматься английским языком; я был в нем слаб, а знание его требовалось для стипендии наравне с немецким и
французским.
— Очень просто! Прежде мы с Соней
занимались только музыкой и чтением, а теперь нам
французские стихи задают. А вы недавно стриглись!
А так как графиня
занималась сочинением
французских романов, довольно многотомных, которых рукописи любила иметь в нескольких экземплярах, то и записывался он до изнеможения сил.
— Да, мой дружок, — тихо и с расстановкой проговорила я, — вы, гг. сочинители, научили меня"психическому анализу". Ты увидишь, какие успехи я сделала в русском стиле. У меня уже нет"смеси
французского с нижегородским", с тех пор, как вы
занялись моим развитием.