После этого почтенный почтмейстер, которого кондуктор называл «Herr Major» и которого фамилия была Шверин,
захлопнул окно. Обсудив дело, мы, как русские, решились ехать. Бенвенуто Челлини, как итальянец, в подобном случае выстрелил бы из пистолета и убил почтмейстера.
Потом она стиснула руки, крепко-крепко, поднесла их к губам, ко лбу — и вдруг, раздернув пальцы, откинула волосы от ушей, встряхнула ими и, с какой-то решительностью кивнув сверху вниз головою,
захлопнула окно.
— Экой скорый! — пробормотала солдатка,
захлопнув окно; — подождешь, не замерзнешь!… не спится видно тебе, так бродишь по лесу, как леший проклятый… Она надела шубу, вышла, разбудила работника, и тот наконец отпер скрипучую калитку, браня приезжего; но сей последний, едва лишь ворвался на двор и узнал от работника, что Борис Петрович тут, как опрометью бросился в избу.
Матрена(
захлопнув окно). Ой, горя и печали наши великие! Помяни, господи, царя Давида и всю кротость его… На одну теперь, выходит, владычицу нашу, тихвинскую божию матерь, все и чаяния наши… Отверзи милосердия твоего врата, матушка… Ты бо еси един покров наш… Заступи и помилуй!.. Угодники наши святые, Николай-чудотворец и диакон Стефан-великомученик, оградите крылом вашим раб недостойных, аще словом, ведением или неведением согрешили перед господом… Батюшки наши страстотерпцы и милостивцы.
Неточные совпадения
Петр с дурацкой улыбкой приподнял у
окна в знак прощания свою шляпу с галуном, наглый кондуктор
захлопнул дверь и щеколду.
— Ах, опять этот пилит! — с досадой сказал он, глядя на противоположное
окно флигеля. — И опять то же! — прибавил он,
захлопывая форточку.
— Браво, Вера Павловна! «брошусь в
окно!» браво, господа! — дама в трауре
захлопала в ладоши. По этой команде молодежь оглушительно зааплодировала и закричала «браво» и «ура».
И вдруг — сначала в одном дворе, а потом и в соседних ему ответили проснувшиеся петухи. Удивленные несвоевременным пением петухов, сначала испуганно, а потом зло залились собаки. Ольховцы ожили. Кое-где засветились
окна, кое-где во дворах застучали засовы,
захлопали двери, послышались удивленные голоса: «Что за диво! В два часа ночи поют петухи!»
И с этим, увидя растворенный канцелярский шкаф, он быстро вскочил в него и
захлопнул дверцы; а между тем в комнату через разбитые
окна еще ожесточеннее падали камни. У самого черта вырвался крик ужаса и отчаяния.
— Нищий, — ответила Варвара, нагнулась, достала с
окна медный пятак, на котором еще возвышался серенькой кучкой пепел курительной свечки, бросила пятак на улицу,
захлопнула форточку и тяжело спрыгнула на пол…
Один раз, когда под самым
окном оглушительно заорал и
захлопал крыльями чей-то соседский петух, — старый нищий почувствовал, как вся кровь отхлынула у него от головы к затрепетавшему сердцу и мгновенно ослабевшее тело покрылось горячей, колючей испариной.
Но так как кучер не шевелился, то он сам подобрал ступеньки и, открыв
окно, кое-как
захлопнул дверцы.
Наискосок, в потемневшем кривом домике, отвязалась ставня и с тупым упорством
захлопывала половинку
окна, таща за собой мокрую веревку, и снова со стуком ударялась о гнилые бревна.
После попугая доктор был второй пострадавший от моего настроения. Я не пригласил его в комнату и
захлопнул перед его носом
окно. Две грубые, неприличные выходки, за которые я вызвал бы на дуэль даже женщину [Последняя фраза написана выше зачеркнутой строки, в которой можно разобрать: «сорвал бы с плеч голову и вышиб бы все
окна». — А. Ч.]. Но кроткий и незлобный «щур» не имел понятия о дуэли. Он не знал, что значит сердиться.
В передней, столовой, зале и гостиной
захлопали двери, и в гостиную, как вихрь, влетел Грохольский. Он был бледен и дрожал. Руками он махал, мял свою дорогую шляпу. Сюртук болтался на нем, как на вешалке. Он олицетворял собою сильнейшую лихорадку. Увидев его, Бугров отошел от жены и стал смотреть в другое
окно. Грохольский подлетел к нему и, махая руками, тяжело дыша и ни на кого не глядя, заговорил дрожащим голосом...
Прислугу рассчитали, иногда дворник из соседнего дома по утрам приходит топить печи, а в остальное время я один, и похож на муху, которую
захлопнули между двумя рамами
окна, мечусь и расшибаюсь о какую-то прозрачную, но непреодолимую преграду.
— «Да я и не захочу встречаться с тобой, ты злей их облаиваешь», — сказал я ему, как отрезал, и так сильно
захлопнул за собой калитку, что ворота затряслись и
окна задребезжали.
— «Да я не захочу встречаться с тобой, ты злей их облаиваешь», — сказал я ему, как отрезал, и так сильно
захлопнул за собой калитку, что ворота затряслись и
окна задребезжали.