Неточные совпадения
И мало того:
лет двадцать тому назад он нашел бы в этой литературе признаки борьбы с авторитетами, с вековыми воззрениями, он бы из этой борьбы понял, что было что-то другое; но теперь он прямо попадает на такую, в которой даже не удостоивают спором старинные воззрения, а прямо говорят: ничего нет, évolution, подбор, борьба
за существование, — и всё.
Она все колола его легкими сарказмами
за праздно убитые
годы, изрекала суровый приговор, казнила его апатию глубже, действительнее, нежели Штольц; потом, по мере сближения с ним, от сарказмов над вялым и дряблым
существованием Обломова она перешла к деспотическому проявлению воли, отважно напомнила ему цель жизни и обязанностей и строго требовала движения, беспрестанно вызывала наружу его ум, то запутывая его в тонкий, жизненный, знакомый ей вопрос, то сама шла к нему с вопросом о чем-нибудь неясном, не доступном ей.
У них и у нас запало с ранних
лет одно сильное, безотчетное, физиологическое, страстное чувство, которое они принимали
за воспоминание, а мы —
за пророчество: чувство безграничной, обхватывающей все
существование любви к русскому народу, русскому быту, к русскому складу ума. И мы, как Янус или как двуглавый орел, смотрели в разные стороны, в то время как сердце билось одно.
Это было самое прибыльное занятие, и
за летнее время ученики часто обеспечивали свое
существование на целую зиму. Ученики со средствами уезжали в Крым, на Кавказ, а кто и
за границу, но таких было слишком мало. Все, кто не скапливал
за лето каких-нибудь грошовых сбережений, надеялись только на продажу своих картин.
Зал переполнен. Наркомы, представители учреждений, рабочих организаций… Пальто, пиджаки, кожаные куртки, военные шинели… В первый раз
за сто
лет своего
существования зал видит в числе почетных гостей женщин. Гости собираются группами около уголков и витрин — каждый находит свое, близкое ему по переживаниям.
Как бы то ни было, но удовольствию живчика нет пределов. Диффамационный период уже считает
за собой не один десяток
лет (отчего бы и по этому случаю не отпраздновать юбилея?), а живчик в подробности помнит всякий малейший казус, ознаменовавший его
существование. Тогда-то изобличили Марью Петровну, тогда-то — Ивана Семеныча; тогда-то к диффаматору ворвались в квартиру, и он, в виду домашних пенатов, подвергнут был исправительному наказанию; тогда-то диффаматора огорошили на улице палкой.
Основа, на которой зиждется его
существование, до того тонка, что малейший неосторожный шаг неминуемо повлечет
за собой нужду. Сыновья у него с детских
лет в разброде, да и не воротятся домой, потому что по окончании курса пристроятся на стороне. Только дочери дома; их и рад бы сбыть, да с бесприданницами придется еще подождать.
Всем сотрудникам, ни разу не оставлявшим его редакцию
за все время ее
существования, выдано было
за несколько
лет до его кончины по пяти тысяч рублей, а после его смерти все лица, близко стоявшие к его газете, остались если не богатыми, то вполне обеспеченными людьми.
В «Новостях дня» я
за все время их
существования постоянно почти не работал, но первые
годы по усиленной просьбе А.Я. Липскерова помочь ему давал иногда интересный материал, и он действительно платил, как умел.
— Степан Трофимович! — радостно проревел семинарист. — Здесь в городе и в окрестностях бродит теперь Федька Каторжный, беглый с каторги. Он грабит и недавно еще совершил новое убийство. Позвольте спросить; если б вы его пятнадцать
лет назад не отдали в рекруты в уплату
за карточный долг, то есть попросту не проиграли в картишки, скажите, попал бы он в каторгу? резал бы людей, как теперь, в борьбе
за существование? Что скажете, господин эстетик?
Публика узнала о
существовании этого места из афиш в сентябре 1882
года, объявивших, что «воздухоплаватель Берт сегодня 3 сентября в 7 часов вечера совершит полет на воздушном шаре с пустопорожнего места Мошнина в Каретном ряду.
За вход 30 копеек, сидячее место — 1 рубль».
Первая его пьеса появилась в 1847
году; известно, что с того времени до последних
годов даже лучшие наши авторы почти потеряли след естественных стремлений народных и даже стали сомневаться в их
существовании, а если иногда и чувствовали их веяние, то очень слабо, неопределенно, только в каких-нибудь частных случаях и,
за немногими исключениями, почти никогда не умели найти для них истинного и приличного выражения.
А то вдруг Калугу выдумал
за полтораста
лет до ее
существования.
Так играли они
лето и зиму, весну и осень. Дряхлый мир покорно нес тяжелое ярмо бесконечного
существования и то краснел от крови, то обливался слезами, оглашая свой путь в пространстве стонами больных, голодных и обиженных. Слабые отголоски этой тревожной и чуждой жизни приносил с собой Николай Дмитриевич. Он иногда запаздывал и входил в то время, когда все уже сидели
за разложенным столом и карты розовым веером выделялись на его зеленой поверхности.
Кто не был так издерган
за целый
год издательского
существования, как я, тот не поймет, чем явилась для меня хотя бы краткая поездка
за границу, где я мог прийти в себя, одуматься, осмотреться, восстановить свои силы. А я-за вычетом первого возвращения в мае 1866
года (которое длилось с полгода) — провел «в чужих краях» более пяти
лет, с сентября 1865 по январь 1871
года.
Во всяком случае полковник, произведенный в генералы
за развращение сына своего начальника, жил и действовал
за сорок
лет ранее Базарова и был во всех отношениях хуже Базарова; притом же Базаров есть лицо вымышленное, а этот развратитель, произведенный в генералы, есть лицо, к сожалению, самое реальное, действительности
существования которого отрицать невозможно!
Если и западет тому или другому, бедному или богатому, сомнение в разумности такой жизни, если тому и другому представится вопрос о том, зачем эта бесцельная борьба
за свое
существование, которое будут продолжать мои дети, или зачем эта обманчивая погоня
за наслаждениями, которые кончаются страданиями для меня и для моих детей, то нет почти никакого вероятия, чтобы он узнал те определения жизни, которые давным-давно даны были человечеству его великими учителями, находившимися,
за тысячи
лет до него, в том же положении.
У них были, конечно, свои читатели; но вплоть до начала 70-х
годов о них не только никто не кричал, но и не всякий критик признавал
за ними их настоящее творческое достоинство. Жили они вдали от журнального мира, мало знались с литературной братией, работали много, но не спешно; словом, вели
существование настоящих артистов, преследующих свои художественные идеалы. Многим было известно, что они люди обеспеченные, не нуждающиеся вовсе в срочной денежной работе.
Начинается долгая, упорная, скрытая от чужих взглядов борьба. Для обеих сторон это не каприз, не упрямство, а борьба
за жизнь,
за существование. В июле 1891
года Толстой решил опубликовать в газетах письмо с отказом от собственнических прав на свои литературные произведения. Произошла бурная семейная сцена. Характер ее мы ясно можем себе представить по сценам, происходящим между мужем и женой в упомянутой драме «И свет во тьме светит».
Более свободная
за последние
годы, она начала примиряться со своим положением и относиться индиферентнее к его
существованию.
Что на самом деле представляла для него эта жизнь, что сулила ему его будущность? Конечной целью его
существования было искупление им вины перед государем и отечеством
за кратковременное заблуждение, окончившееся бытностью его в числе заговорщиков на Сенатской площади 14 декабря 1825
года.
За год перед окончательным разрешением вопроса о поступлении Николая Савина в Императорский лицей, в Москве Катковым и Леонтьевым был учрежден лицей, называвшийся в первое время своего
существованию «Катковским».
И образованная публика и грамотные простолюдины, даже многие, очень многие раскольники чувствуют необходимость узнать, что
за явление этот загадочный раскол, о
существовании которого двести
лет все знают и которого до сих пор никто не понимает.
За пятьдесят
лет своего наиболее героического
существования социалистический пролетариат — этот «класс-мессия» — ничего не сотворил.
Стягин смотрел на него сквозь легкое облачко сигарного дыма, и ему еще как-то не верилось, что вот этот самый тайный советник, про
существование которого он и забыл, сделался вдруг посредником в его холостых парижских «итогах», и в несколько дней оформил все прилично и благородно… Леонтина уже на пути к Берлину, она получила свое «отступное» в виде капитала в процентных бумагах и всю парижскую обстановку его квартиры, кроме библиотеки, вместе с платой, по контракту,
за пять
лет вперед.
Весь свет ругал: и тех, кто вызвал меня по этому глупому делу, и себя
за то, что поехал, и собак,
существование которых в этой местности я предполагал, и дождливое
лето, и ночной мрак, который уже царил всюду, особенно сгущаясь в узеньких путаных переулках, пролегавших между дачами.