Неточные совпадения
— Не знаю, — сказала Гогина. — Но я много видела и вижу этих ветеранов революции. Романтизм у них выхолощен, и
осталась на месте его мелкая, личная
злость. Посмотрите, как они не хотят понять молодых марксистов, именно — не хотят.
«Волком» звала она тебя в глаза «шутя», — стучал молот дальше, — теперь, не шутя, заочно, к хищничеству волка — в памяти у ней
останется ловкость лисы,
злость на все лающей собаки, и не
останется никакого следа — о человеке! Она вынесла из обрыва — одну казнь, одно неизлечимое терзание на всю жизнь: как могла она ослепнуть, не угадать тебя давно, увлечься, забыться!.. Торжествуй, она никогда не забудет тебя!»
При виде смирения Раисы Павловны в Луше поднялась вся старая накипевшая
злость, и она совсем позабыла о том, что думала еще вечером о той же Раисе Павловне. Духа примирения не
осталось и следа, а его сменило желание наплевать в размалеванное лицо этой старухе, которая пришла сюда с новой ложью в голове и на языке. Луша не верила ни одному слову Раисы Павловны, потому что мозг этой старой интриганки был насквозь пропитан той ложью, которая начинает верить сама себе. Что ей нужно? зачем она пришла сюда?
Посчитали, и оказалась такая прорва, что буржуа даже позеленел от
злости при мысли, что эту прорву наполнил он из собственного кармана и что все эти деньги
остались бы у него, если б он в 1852 году, с испуга, не предал бандиту февральскую республику.
Порфирий Владимирыч при этом вступлении зеленеет от
злости. Перед этим он только что начал очень сложное вычисление — на какую сумму он может продать в год молока, ежели все коровы в округе примрут, а у него одного, с Божьею помощью, не только
останутся невредимы, но даже будут давать молока против прежнего вдвое. Однако, ввиду прихода Евпраксеюшки и поставленного ею вопроса о блинах, он оставляет свою работу и даже усиливается улыбнуться.
Эта-то вот скаредная последняя тысяча (чтоб ее!..) всех трех первых стоила, и кабы не умер я перед самым концом (всего палок двести только
оставалось), забили бы тут же насмерть, ну да и я не дал себя в обиду: опять надул и опять обмер; опять поверили, да и как не поверить, лекарь верит, так что на двухстах-то последних, хоть изо всей
злости били потом, так били, что в другой раз две тысячи легче, да нет, нос утри, не забили, а отчего не забили?
— Бросить её нельзя, — тихо говорил Павел. — Бросают, что не нужно. А она мне нужна… Её у меня вырывают, — вот в чём дело… И может, я не душой люблю её, а
злостью, обидой люблю. Она в моей жизни — весь мой кусок счастья. Неужто отдать её? Что же мне-то
останется?.. Не уступлю, — врут! Убью, а не отдам.
Ничего не было хорошего, ни радостного, ни утешительного в одинокой жизни Анны Михайловны. Срублена она была теперь под самый корень, и в утешение ей не
оставалось даже того гадкого утешения, которое люди умеют находить в ненависти и
злости. Анна Михайловна была не такой человек, и Дора не без основания часто называла ее «невозможною».
Бегушев побагровел от
злости. Он убежден был, что графа принял Прокофий, и принял с умыслом, а не просто. Первым его движением было идти и избить Прокофия до полусмерти, но от этого он, как и всегда, удержался, только лицо его
оставалось искаженным от гнева. Граф Хвостиков, заметивший это и относя неудовольствие хозяина к себе, сконфузился и почти испугался.
Если она не заставала его в мастерской, то оставляла ему письмо, в котором клялась, что если он сегодня не придет к ней, то она непременно отравится. Он трусил, приходил к ней и
оставался обедать. Не стесняясь присутствием мужа, он говорил ей дерзости, она отвечала ему тем же. Оба чувствовали, что они связывают друг друга, что они деспоты и враги, и злились, и от
злости не замечали, что оба они неприличны и что даже стриженый Коростелев понимает все. После обеда Рябовский спешил проститься и уйти.
Та самая старая дева, которая познакомила меня с блондинкой, тотчас же была засыпана просьбами всей молодежи
остаться дома и уступить мне свое место, на что и принуждена была согласиться, к своей величайшей досаде, улыбаясь и втихомолку шипя от
злости.
Осталась одна дочь, Марья; она была замужем за пьяницей, сапожником на Стрелецкой, и часто прибегала к Меркулову жаловаться, что муж бьет ее: была она некрасивая и злая; тонкие губы ее дрожали от горя и
злости, а один глаз, заплывший синяком, смотрел в узенькую щель, как чужой, печальный и ехидный глаз.
Матрона побагровела от
злости и прошипела что-то невнятное, а острослов и философ
остался весьма доволен тем, что успел взбесить матрону.
— Ваша Marie — лгунья! Я ее ненавижу, — вскричала запальчиво Тася и вдруг с новым порывом
злости добавила: — a если так, и если они хотят от меня избавиться, то я не хочу
оставаться с ними больше. Увезите меня, господин Орлик, увезите!
— Кроме того, вы выдадите векселя всем вашим знакомым. Мы постараемся написать их на солидную сумму. Опекун скупит их за полцены, за что дворянская опека может его только похвалить. Деньги
останутся, конечно, у нас, так как и векселя будут у меня, а ваши приятели: Милашевич, Кашин, Охотников и другие только распишутся. Я с ними переговорю. В опеке будет грош, а мы
останемся по-прежнему богатыми. Князь Гарин лопнет от
злости! Так согласны? — подал он руку князю.
— Вот как… Так в разлуке с милым дружком слезами обливаешься… — уже с неимоверною
злостью зашипела Салтыкова. — Может у вас это условленно было заранее. Сказал милый дружок Костинька, я-де сбегу из дому, и тебе потом дам весточку, моя лапушка, сбежишь и ты… Что-де смотреть на нее, «Салтычиху», «кровопивицу». И сбежал, а ты и часу без него
остаться не можешь… Понимаю, понимаю…