Неточные совпадения
Он повторил
знакомую Климу
фразу...
Послушав минуты две давно
знакомые, плоские
фразы, Самгин невольно произнес слова, которые не хотел бы говорить вслух...
Он поехал по Саймскому каналу, побывал в Котке, Гельсингфорсе, Або и почти месяц приятно плутал «туда-сюда» по удивительной стране, до этого
знакомой ему лишь из гимназического учебника географии да по какой-то книжке, из которой в памяти уцелела
фраза...
В течение пяти недель доктор Любомудров не мог с достаточной ясностью определить болезнь пациента, а пациент не мог понять, физически болен он или его свалило с ног отвращение к жизни, к людям? Он не был мнительным, но иногда ему казалось, что в теле его работает острая кислота, нагревая мускулы, испаряя из них жизненную силу. Тяжелый туман наполнял голову, хотелось глубокого сна, но мучила бессонница и тихое, злое кипение нервов. В памяти бессвязно возникали воспоминания о прожитом,
знакомые лица,
фразы.
А после каких-то особенно пылких слов Маракуева она невнятно пробормотала о «воспалении печени от неудовлетворенной любви к народу» —
фразу, которая показалась Самгину
знакомой, он как будто читал ее в одном из грубых фельетонов Виктора Буренина.
— Из пушек уговаривают, — вопросительно сказал он Самгину
фразу, как будто уже
знакомую, — сказал и подмигнул в небо, как будто стреляли оттуда.
Но его ноздри приятно защекотал запах
знакомых духов, и в памяти прозвучала красивая
фраза...
Из слов Мари, что она и муж ее очень рады будут его видеть, Вихров понял, что с этой стороны все обстояло благополучно; но какие это были
знакомые их, которые интересовались с ним познакомиться, этой
фразы он решительно не понял!
Он злился на Белецкого и на себя и против своей воли вставлял французские
фразы в свой разговор, интересовался главнокомандующим и московскими
знакомыми и на основании того, что они оба в казачьей станице говорили на французском диалекте, с презрением относился о товарищах-офицерах, о казаках и дружески обошелся с Белецким, обещаясь бывать у него и приглашая заходить к нему.
Шел общий, густой говор; передвигали стульями; слышалось бряцание палашей и картавый французский говор; румяные молодые люди, облокотясь на борты лож, громко хохотали и перебрасывались
фразами с партером; кокотки представляли собой целую выставку, но поражали не столько изяществом, сколько изобилием форм и какою-то тупою сытостью; некоторые из них ощипывали букеты и довольно метко бросали цветами в
знакомых кавалеров.
Он взял за руку француза и, отойдя к окну, сказал ему вполголоса несколько слов. На лице офицера не заметно было ни малейшей перемены; можно было подумать, что он разговаривает с
знакомым человеком о хорошей погоде или дожде. Но пылающие щеки защитника европейского образа войны, его беспокойный, хотя гордый и решительный вид — все доказывало, что дело идет о назначении места и времени для объяснения, в котором красноречивые
фразы и логика ни к чему не служат.
Смеясь и бросая отрывистые
фразы, торопливо рассаживались, как раньше было уговорено. На Иванову телегу, запряженную двумя конями, сели матрос, Соловьев и Петруша, а к Еремею — Саша и Колесников; и
знакомый с местами и дорогами Соловьев наскоро повторял...
— Это форменное сумасшествие… вы совершенно дикие звери. Что вам нужно? — Завыл: — Вон отсюда! — И закончил
фразу резким, всем
знакомым выкриком: — Панкрат, гони их вон!
Листки в два узеньких столбца мелкой печати быстро забегали под его пальцами,
знакомые слова и
фразы воскресали в памяти.
А
фраза эта была давно
знакомая и давно забытая.
Вас неоднократно звали в дом; хозяйка дома, через своих друзей и
знакомых, давно изъявляла желание видеть вас в своей гостиной. Вы являетесь. Хозяйка дома по большей части дама средних лет. Она предлагает вам стул подле себя; вы садитесь. После обычных общеупотребительных
фраз, начинается разговор об искусстве; вы артист, нельзя же иначе!
— Не спи, не спи! Слышь?.. В четыре чай пить будем! — последней сознательной
фразой звенит в ее ушах
знакомый уже Дуне Дорушкин голосок, и, измученная вконец, она падает головой на пюпитр.
Однажды — это было на именинах у Зыбаева — артист сидел в гостиной своих новых
знакомых и по обыкновению разглагольствовал. Вокруг него в креслах и на диване сидели «типы» и благодушно слушали; из соседней комнаты доносились женский смех и звуки вечернего чаепития… Положив ногу на ногу, запивая каждую
фразу чаем с ромом и стараясь придать своему лицу небрежно-скучающее выражение, он рассказывал о своих успехах на сцене.
В письме к одной своей приятельнице Гюстав Флобер пишет: «Я опять возвращаюсь в мою бедную жизнь, такую плоскую и спокойную, в которой
фразы являются приключениями, в которой я не рву других цветов, кроме метафор». Эрнест Фейдо передал Флоберу просьбу одного своего
знакомого писателя прислать ему автобиографию Флобера. Флобер отвечает: «Что мне прислать тебе, чтоб доставить удовольствие моему анонимному биографу? У меня нет никакой биографии».
В салоне, уже
знакомом ему, не оказалось никого. Лука Иванович обернулся и хотел было сесть, пока горничная доложит. Но вдруг он вспомнил
фразу:"вас ждут и даже очень", — что заставило его остановиться посредине комнаты. В правом углу была дверь, полузавешенная портьерой. Оттуда донесся вдруг легкий шум, как будто кто-то разрезывал книгу.
— За обладание вами, я готов отдать вам себя на всю жизнь — это не
фраза. Получая вас, я приобретаю себе полезного союзника и помощника, сохранить которого будет в моих интересах. Для людей, для света княжна Шестова и помощник присяжного поверенного Гиршфельда будут только хорошими
знакомыми. К нам, у меня уже составлен план, перейдут все капиталы князя Александр Павловича Шестова. Красавица княжна Шестова поможет мне приобрести капиталы и из других рук по моим указаниям, деля добычу, по-братски, пополам.