Неточные совпадения
Она пишет детскую
книгу и никому не говорит про это, но мне читала, и я давал рукопись Воркуеву… знаешь, этот
издатель… и сам он писатель, кажется.
Дома на столе Клим нашел толстое письмо без марок, без адреса, с краткой на конверте надписью: «К. И. Самгину». Это брат Дмитрий извещал, что его перевели в Устюг, и просил прислать
книг. Письмо было кратко и сухо, а список
книг длинен и написан со скучной точностью, с подробными титулами, указанием
издателей, годов и мест изданий; большинство
книг на немецком языке.
Зато «фабрикаторы народных
книг», книжники и
издатели с Никольской, собирались в трактире Колгушкина на Лубянской площади, и отсюда шло «просвещение» сермяжной Руси.
Что скажешь о
книге Корфа? На меня она сделала очень мрачное впечатление и еще более отдалила от
издателя.
Итак, трудись теперь, профессор мой почтенный,
Копти над
книгами, и день и ночь согбенный!
Пролей на знания людские новый свет,
Пиши творения высокие, поэт, —
И жди, чтоб мелочей какой-нибудь
издатель,
Любимцев публики бессовестный ласкатель.
Который разуметь язык недавно стал,
Пером завистливым тебя везде марал…
Конечно, для него довольно и презренья!..
Холодность публики — вот камень преткновенья,
Вот бич учености, талантов и трудов!
и проч.
Некоторое объяснение на это может дать следующая выписка из одного письма к
издателям (на стр. 158 III части «Собеседника»): «Девять человек купцов и четыре священника сию
книгу у моего дворецкого брали читать».
В одном из писем к
издателям, из Звенигорода, сказано, что «посредством «Собеседника» можно рассеять в народе познания, тем паче что
книга сия заключает в себе российскую историю, каковой еще не бывало, и для одного уже сего сочинения всякой с жадностию покупает «Собеседник»«.
В другом месте он же говорит, что
издателям хорошо «иметь возле бока «Были и небылицы»: когда листа недостает в
книге, тогда заказать можно лист, аки попадьям пирог у просвирни.
В просторном кабинете, за большим столом, при слабом освещении двух свечей, под зелеными абажурами, сидел хозяин этой квартиры. Комфортабельная и вместе с тем скромная обстановка, судя по обилию
книг, корректур и деловых казенных бумаг, указывала, что кабинет этот принадлежит лицу, которое соединяет в себе литератора-издателя с довольно значительным чиновником. Этот литератор-издатель и вместе с тем значительный чиновник был собственник типографии, надворный советник Иосиф Игнатьевич Колтышко.
В контору вошел
издатель детских
книг Лобшиц, постоянный заказчик заведения.
Как только я сделался издателем-редактором"Библиотеки для чтения", я предложил ему взять на себя отдел иностранной литературы. Он писал обзоры новых
книг, выходивших по-немецки, по-английски и по-французски. Каждый месяц из книжных магазинов ему доставляли большие кипы
книг; он подвергал их слишком быстрому просмотру, так что его обозрения получали отрывочный и малолитературный колорит.
Оба они известны публике; старший — как один из первых передовых
издателей, переводчик немецких и английских
книг; второй — как профессор физиологии.
А
издатель представил мне дело так, что журнал имел с лишком тысячу подписчиков (что-то около 1300 экземпляров), что по тогдашнему времени было еще неплохо, давал мне смотреть подписную
книгу, в которой все было в порядке, предлагал необременительные условия.
Эта
книга была тогда же приобретена покойным
издателем «Нивы», но по разным причинам до сих пор не напечатана.
В моей статье я упоминал об
издателях научных и философских
книг того направления, которое считали"нигилистическим", называл и Ковалевского. И Дарвину захотелось подшутить над ним на эту тему.
С самого начала моей литературной деятельности я издавал свои
книги сам и не видел в этом никакого неудобства. В нескольких типографиях спросишь смету, выберешь типографию, бумагу, сговоришься с книжным складом — и все. Помню раз, когда я жил в ссылке в Туле, ко мне приехал какой-то
издатель из Москвы и предложил мне выпустить новым изданием сильно тогда шумевшие мои «Записки врача».
Стр. 526. Эльзевир —
книга, выпущенная семьей знаменитых голландских типографов-издателей XVI–XVII веков, отличающаяся своеобразной красотой оформления.
ИсаковЯков Алексеевич (1811–1881) — петербургский книгопродавец и
издатель, в 1829 г. открыл книжный магазин, торговавший преимущественно французскими
книгами.
Благодаря этим побочным обстоятельствам, не предусмотренным
издателями, чтение подвигалось с солидною медленностью, несмотря на захватывающий интерес
книги.