Неточные совпадения
Источник, из которого вышла эта тревога, уже замутился; начала, во
имя которых возникла борьба, стушевались;
остается борьба для борьбы, искусство для искусства, изобретающее дыбу, хождение по спицам и т. д.
Бывали градоначальники истинно мудрые, такие, которые не чужды были даже мысли о заведении в Глупове академии (таков, например, штатский советник Двоекуров, значащийся по «описи» под № 9), но так как они не обзывали глуповцев ни «братцами», ни «робятами», то
имена их
остались в забвении.
Но какими бы
именами ни прикрывало себя ограбление, все-таки сфера грабителя
останется совершенно другою, нежели сфера сердцеведца, ибо последний уловляет людей, тогда как первый уловляет только принадлежащие им бумажники и платки.
Алексей Александрович ждал, что страсть эта пройдет, как и всё проходит, что все про это забудут, и
имя его
останется неопозоренным.
У тоненького в три года не
остается ни одной души, не заложенной в ломбард; у толстого спокойно, глядь — и явился где-нибудь в конце города дом, купленный на
имя жены, потом в другом конце другой дом, потом близ города деревенька, потом и село со всеми угодьями.
Пока ее не было, ее
имя перелетало среди людей с нервной и угрюмой тревогой, с злобным испугом. Больше говорили мужчины; сдавленно, змеиным шипением всхлипывали остолбеневшие женщины, но если уж которая начинала трещать — яд забирался в голову. Как только появилась Ассоль, все смолкли, все со страхом отошли от нее, и она
осталась одна средь пустоты знойного песка, растерянная, пристыженная, счастливая, с лицом не менее алым, чем ее чудо, беспомощно протянув руки к высокому кораблю.
Однако ж
имена в архиве их
остались:
То были два Осла,
Две Клячи старые, да два иль три Козла...
В этих словах Самгину послышалась нотка цинизма. Духовное завещание было безукоризненно с точки зрения закона, подписали его солидные свидетели, а иск — вздорный, но все-таки у Самгина
осталось от этого процесса впечатление чего-то необычного. Недавно Марина вручила ему дарственную на ее
имя запись: девица Анна Обоимова дарила ей дом в соседнем губернском городе. Передавая документ, она сказала тем ленивым тоном, который особенно нравился Самгину...
Дама уехала, а он
остался… и как только объявил свое звание,
имя и фамилию, полицейский говорит: «Так вот у меня кстати для вас и бумажка в портфеле есть для вручения».
Потом тихо, чуть-чуть, как дух, произнесла чье-то
имя и вздрогнула, робко оглянулась и закрыла лицо руками и так
осталась.
— Боже мой, ужели она до поздней ночи
остается на этих свиданиях? Да кто, что она такое эта моя статуя, прекрасная, гордая Вера? Она там; может быть, хохочет надо мной, вместе с ним… Кто он? Я хочу знать — кто он? — в ярости сказал он вслух. —
Имя,
имя! Я ей — орудие, ширма, покрышка страсти… Какой страсти!
И жертвы есть, — по мне это не жертвы, но я назову вашим
именем, я
останусь еще в этом болоте, не знаю сколько времени, буду тратить силы вот тут — но не для вас, а прежде всего для себя, потому что в настоящее время это стало моей жизнью, — и я буду жить, пока буду счастлив, пока буду любить.
И зарастет его могилка на кладбище травкой, облупится на ней бел камушек и забудут его все люди и самое потомство его, забудут потом самое
имя его, ибо лишь немногие в памяти людей
остаются — ну и пусть!
В этот день вместе с баниосами явился новый чиновник, по
имени Синоуара Томотаро, принадлежащий к свите полномочных и приехавших будто бы вперед, а вернее, вместе с ними. Все они привезли уверение, что губернатор отвечает за свидание, то есть что оно состоится в четверг. Итак, мы
остаемся.
Останутся имена вождей этого дела в народной памяти — и то хорошо.
Нашим мелким судам трудно входить сюда, а фрегату невозможно, разве с помощью сильного парохода. Фрегат сидит 23 фута; фарватер Янсекияна и впадающей в него реки Вусун, на которой лежит Шанхай, имеет самую большую глубину 24 фута, и притом он чрезвычайно узок. Недалеко
оставалось до Woosung (Вусуна), местечка при впадении речки того же
имени в Янсекиян.
Когда дошло дело до вопроса: зачем они приехали, один переводчик, толстый и рябой, по
имени Льода, стал перед гокейнсами, низко поклонился и,
оставшись в наклоненном положении, передал наш вопрос.
— Да и поскорее, а то они все уедут геморои лечить, и тогда три месяца надо ждать… Ну, а в случае неуспеха
остается прошение на Высочайшее
имя. Это тоже зависит от закулисной работы. И в этом случае готов служить, т. е. не в закулисной, а в составлении прошения.
Жизнь в бахаревском доме навсегда
осталась для Привалова самой светлой страницей в его воспоминаниях. Все, что он привык уважать и считал лучшим, он соединял в своем уме с
именем Бахаревых.
Из приваловского дома Хина, конечно, не ушла, а как ни в чем не бывало явилась в него на другой же день после своей размолвки с Приваловым. Хозяину ничего не
оставалось, как только по возможности избегать этой фурии, чтобы напрасно не подвергать нареканиям и не отдавать в жертву городским сплетням ни в чем не повинные женские
имена, а с другой — не восстановлять против себя Зоси. Хиония Алексеевна в случае изгнания, конечно, не остановилась бы ни перед чем.
И в нашей литературе указывали на то, что немцы обнаружили не только жестокость и волю к господству и насилие, но и чувство долга, патриотизм, огромную самодисциплину, способность к самопожертвованию во
имя государства, что само зло делают они,
оставаясь верными моральному категорическому императиву.
Небольшое сельцо Колотовка, принадлежавшее некогда помещице, за лихой и бойкий нрав прозванной в околотке Стрыганихой (настоящее
имя ее
осталось неизвестным), а ныне состоящее за каким-то петербургским немцем, лежит на скате голого холма, сверху донизу рассеченного страшным оврагом, который, зияя как бездна, вьется, разрытый и размытый, по самой середине улицы и пуще реки, — через реку можно по крайней мере навести мост, — разделяет обе стороны бедной деревушки.
— Нет, ради Бога, — прервал он меня, — не спрашивайте моего
имени ни у меня, ни у других. Пусть я
останусь для вас неизвестным существом, пришибленным судьбою Васильем Васильевичем. Притом же я, как человек неоригинальный, и не заслуживаю особенного
имени… А уж если вы непременно хотите мне дать какую-нибудь кличку, так назовите… назовите меня Гамлетом Щигровского уезда. Таких Гамлетов во всяком уезде много, но, может быть, вы с другими не сталкивались… Засим прощайте.
Жених делал подарки Верочке: они делались через Марью Алексевну и, конечно,
оставались у ней, подобно часам Анны Петровны, впрочем, не все; иные, которые подешевле, Марья Алексевна отдавала Верочке под
именем вещей, оставшихся невыкупленными в залоге: надобно же было, чтобы жених видел хоть некоторые из своих вещей на невесте.
— Я и не употребляла б их, если бы полагала, что она будет вашею женою. Но я и начала с тою целью, чтобы объяснить вам, что этого не будет и почему не будет. Дайте же мне докончить. Тогда вы можете свободно порицать меня за те выражения, которые тогда
останутся неуместны по вашему мнению, но теперь дайте мне докончить. Я хочу сказать, что ваша любовница, это существо без
имени, без воспитания, без поведения, без чувства, — даже она пристыдила вас, даже она поняла все неприличие вашего намерения…
«Видишь ли, Прохоров, — сказал бригадир от
имени всей честной компании, — все мы поднялись на твое приглашение;
остались дома только те, которым уже невмочь, которые совсем развалились да у кого
остались одни кости без кожи, но и тут один не утерпел — так хотелось ему побывать у тебя…» В эту минуту маленький скелет продрался сквозь толпу и приближился к Адриану.
С производством в чины и с приобретением силы при дворе меняются буквы в
имени: так, например, граф Строганов
остался до конца дней Сергеем Григорьевичем, но князь Голицын всегда назывался Сергий Михайлович.
Вы чуть ли не один из главных политических деятелей последнего времени,
имя которого
осталось окружено сочувствием и уважением.
Дома я не мог
остаться; я оделся и пошел бродить зря… искать Бакунина, Сазонова — вот Rue St.-Honore, Елисейские поля — все эти
имена, сроднившиеся с давних лет… да вот и сам Бакунин…
Это «житие» не оканчивается с их смертию. Отец Ивашева, после ссылки сына, передал свое именье незаконному сыну, прося его не забывать бедного брата и помогать ему. У Ивашевых
осталось двое детей, двое малюток без
имени, двое будущих кантонистов, посельщиков в Сибири — без помощи, без прав, без отца и матери. Брат Ивашева испросил у Николая позволения взять детей к себе; Николай разрешил. Через несколько лет он рискнул другую просьбу, он ходатайствовал о возвращении им
имени отца; удалось и это.
Дня через два она уехала в город и всем дворовым дала отпускные. Потом совершила на их
имя дарственную запись, которою отдавала дворовым, еще при жизни, усадьбу и землю в полную собственность, а с них взяла частное обязательство, что до смерти ее они
останутся на прежнем положении.
Донесено было, что приговор над отставным капитаном Савельцевым не мог быть приведен в исполнение, так как осужденный волею Божией помре. Покойный «болярин»
остался в своем родовом гнезде и отныне начал влачить жалкое существование под
именем дворового Потапа Матвеева.
Скажу больше: мы только по
имени были детьми наших родителей, и сердца наши
оставались вполне равнодушными ко всему, что касалось их взаимных отношений.
Они стали лучшими в Москве.
Имя Сандуновой помогло успеху: бани в Крапивинском переулке так и
остались Ламакинскими, а новые навеки стали Сандуновскими.
Но, несмотря на всю глубину падения, у Полуянова все-таки
оставалось имя, известное
имя, черт возьми. Конечно, в местах не столь отдаленных его не знали, но, когда он по пути завернул на винокуренный завод Прохорова и К o, получилось совсем другое. Даже «пятачок», как называли Прохорова, расчувствовался...
Находчивость неизвестного писарька составила ему карьеру и своего рода
имя. Так он и
остался в Суслоне. Вот именно этот неприятный эпизод и напомнил ему Вахрушка своею картошкой.
Положение доктора вообще получалось критическое. Все смотрели на него, как на зачумленного. На его
имя получались анонимные письма с предупреждением, что купцы нанимают Лиодора Малыгина избить его до полусмерти. Только два самых влиятельных лица
оставались с ним в прежних отношениях — Стабровский и Луковников. Они были выше всех этих дрязг и пересудов.
Притом я, по
имени оных бедных, имею честь выразить вам, милостивый государь, весьма искреннюю признательность о ваших сочувствии и пожертвовании дружественной вашей соседней нации вещами, которые здесь для них столь важны, об этом я вполне уверен, что всегда
остаются в них доброй памяти.
Имя дрофы — не знаю, откуда происходит. В Оренбургской губернии зовут ее по-татарски тудак, или дудак. Это же название слыхал я в соседственных губерниях, но в Курской, вместо дрофа, говорят дрохва. Я
остаюсь убежден в нерусском происхождении этого слова.
Имя русака происходит, вероятно, не от того, что он живет на Руси, а разве от того, что и зимою хребет спины
остается у него серый, как будто русый.
Впрочем, эти перышки нисколько не похожи на волосы, и скорее их назвать косичками, но другого
имени гаршнеп у нас не имеет, а потому должен
остаться при своей немецкой кличке, не вовсе удачной, но всем известной.
Билеты-то я продал, деньги взял, а к Андреевым в контору не заходил, а пошел, никуда не глядя, в английский магазин, да на все пару подвесок и выбрал, по одному бриллиантику в каждой, эдак почти как по ореху будут, четыреста рублей должен
остался,
имя сказал, поверили.
Но во всяком случае мне всего удивительнее и даже огорчительнее, если только можно так выразиться грамматически, что вы, молодой человек, и того даже не умели понять, что Лизавета Прокофьевна теперь
осталась с вами, потому что вы больны, — если вы только в самом деле умираете, — так сказать, из сострадания, из-за ваших жалких слов, сударь, и что никакая грязь ни в каком случае не может пристать к ее
имени, качествам и значению…
Несколько приятелей получали письма, пришедшие на
имя Райнера во время его отсутствия, распечатали их и ничего в них не нашли, хотя тем не менее все-таки
остались о нем при своем мнении.
Инициатива, в виде нежности, ласки, всегда исходила от Любки (она так и
осталась Любкой, и Лихонин как-то совсем позабыл о том, что в паспорте сам же прочитал ее настоящее
имя — Ирина).
В этот раз, как и во многих других случаях, не поняв некоторых ответов на мои вопросы, я не оставлял их для себя темными и нерешенными, а всегда объяснял по-своему: так обыкновенно поступают дети. Такие объяснения надолго
остаются в их умах, и мне часто случалось потом, называя предмет настоящим его
именем, заключающим в себе полный смысл, — совершенно его не понимать. Жизнь, конечно, объяснит все, и узнание ошибки бывает часто очень забавно, но зато бывает иногда очень огорчительно.
Он скажет: „Что ж делать, мой друг, рано или поздно ты узнал бы это, — ты не мой сын, но я усыновил тебя, и ежели ты будешь достоин моей любви, то я никогда не оставлю тебя“; и я скажу ему: „Папа, хотя я не имею права называть тебя этим
именем, но я теперь произношу его в последний раз, я всегда любил тебя и буду любить, никогда не забуду, что ты мой благодетель, но не могу больше
оставаться в твоем доме.
А мне-то хоть бы на портрет ее поглядеть; иной раз поплачу, на него глядя, — все легче станет, а в другой раз, когда одна
остаюсь, не нацелуюсь, как будто ее самое целую;
имена нежные ей прибираю да и на ночь-то каждый раз перекрещу.
— Подадимте петицию на
имя Евгения Константиныча, — предложил Сарматов. — Выскажемся в ней прямо: что так и так, уважая Платона Васильича и прочее, мы не можем больше
оставаться под его руководством. Тут можно наплести и о преуспеянии заводского дела, и о нравственном авторитете, и о наших благих намерениях. Я даже с своей стороны предложил бы сформулировать эту петицию в виде ультиматума…
Все эти великолепные соображения об олимпическом равнодушии, о путах, которыми благоразумный следователь обязан окружать обвиняемого, неизвестно куда испаряются, и я
остаюсь один на один с своею совестью, один на один с некоторым знакомым мне господином, носящим
имя Щедрина и забывающим даже о чине надворного советника, украшающем его безукоризненный формуляр.