Неточные совпадения
Имел он все, что надобно
Для
счастья: и спокойствие,
И деньги, и почет,
Почет завидный,
истинный,
Не купленный ни деньгами,
Ни страхом: строгой правдою,
Умом и добротой!
Софья. Дядюшка!
Истинное мое
счастье то, что ты у меня есть. Я знаю цену…
Стародум. Благодарение Богу, что человечество найти защиту может! Поверь мне, друг мой, где государь мыслит, где знает он, в чем его
истинная слава, там человечеству не могут не возвращаться его права. Там все скоро ощутят, что каждый должен искать своего
счастья и выгод в том одном, что законно… и что угнетать рабством себе подобных беззаконно.
А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли о неизбежном конце, мы не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного
счастия, потому, что знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнения к сомнению, как наши предки бросались от одного заблуждения к другому, не имея, как они, ни надежды, ни даже того неопределенного, хотя и
истинного наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с людьми или с судьбою…
— Теперь дело ставится так:
истинная и вечная мудрость дана проклятыми вопросами Ивана Карамазова. Иванов-Разумник утверждает, что решение этих вопросов не может быть сведено к нормам логическим или этическим и, значит, к
счастью, невозможно. Заметь: к
счастью! «Проблемы идеализма» — читал? Там Булгаков спрашивает: чем отличается человечество от человека? И отвечает: если жизнь личности — бессмысленна, то так же бессмысленны и судьбы человечества, — здорово?
Счастие для него и для сирот, что она здесь; ее попечения необходимы для всего семейства — я смотрю на нее с
истинным уважением.
Некоторые стихотворения, как, например: «Дитя, рассуждающее здраво», «Детские забавы», «Фиалка и Терновый куст», «Бабочка», «
Счастье благодетельства», «Николашина похвала зимним утехам» (лучше всех написанное), можно назвать
истинными сокровищами для маленьких детей.
Старики тревожно переглянулись и даже побледнели. Но, к
счастию, они до того прониклись своею идеей и принесли ей столько жертв, что никакие опасения уже не могли сбить их с
истинного пути. Не успели они надлежащим образом сосредоточиться на моей догадке, как уж один из них радостно воскликнул...
Но луна все выше, выше, светлее и светлее стояла на небе, пышный блеск пруда, равномерно усиливающийся, как звук, становился яснее и яснее, тени становились чернее и чернее, свет прозрачнее и прозрачнее, и, вглядываясь и вслушиваясь во все это, что-то говорило мне, что и она, с обнаженными руками и пылкими объятиями, еще далеко, далеко не все
счастие, что и любовь к ней далеко, далеко еще не все благо; и чем больше я смотрел на высокий, полный месяц, тем
истинная красота и благо казались мне выше и выше, чище и чище, и ближе и ближе к Нему, к источнику всего прекрасного и благого, и слезы какой-то неудовлетворенной, но волнующей радости навертывались мне на глаза.
Часа через три он возвратился с сильной головной болью, приметно расстроенный и утомленный, спросил мятной воды и примочил голову одеколоном; одеколон и мятная вода привели немного в порядок его мысли, и он один, лежа на диване, то морщился, то чуть не хохотал, — у него в голове шла репетиция всего виденного, от передней начальника губернии, где он очень приятно провел несколько минут с жандармом, двумя купцами первой гильдии и двумя лакеями, которые здоровались и прощались со всеми входящими и выходящими весьма оригинальными приветствиями, говоря: «С прошедшим праздничком», причем они, как гордые британцы, протягивали руку, ту руку, которая имела
счастие ежедневно подсаживать генерала в карету, — до гостиной губернского предводителя, в которой почтенный представитель блестящего NN-ского дворянства уверял, что нельзя нигде так научиться гражданской форме, как в военной службе, что она дает человеку главное; конечно, имея главное, остальное приобрести ничего не значит; потом он признался Бельтову, что он
истинный патриот, строит у себя в деревне каменную церковь и терпеть не может эдаких дворян, которые, вместо того чтоб служить в кавалерии и заниматься устройством имения, играют в карты, держат француженок и ездят в Париж, — все это вместе должно было представить нечто вроде колкости Бельтову.
«Какая глупость всё то, чтò я знал, чем уверил и чтò любил», говорил он сам себе: «любовь, самоотвержение — вот одно
истинное, независимое от случая
счастие!» твердил он, улыбаясь и размахивая руками.
В пустой и бесцельной толчее, которую мы все называем жизнью, есть только одно
истинное, безотносительное
счастье: удовлетворение работника, когда он, погруженный в свой труд, забывает все мелочи жизни и потом, окончив его, может сказать себе с гордостью: да, сегодня я создал благое.
— Вот где
истинное благоразумие! — подумал я, ударив себя в лоб. — А мне этого и в голову не приходило. Я все считал: мы богаты, но что я имею, — вот что нужно для
счастья.
Князь Янтарный. Именно любит Россию
истинной любовью! Кроме того-с, последние два дня я имел
счастье… — иначе не могу этого назвать!.. — имел
счастье видеть Алексея Николаича в его служебной деятельности и убедился, что в этом отношении он гениальный человек!
Она замолкла, но не Саша: он
Кипел против отца негодованьем:
«Злодей! тиран!» — и тысячу имен,
Таких же милых, с
истинным вниманьем,
Он расточал ему. Но
счастья сон,
Как ни бранись, умчался невозвратно…
Уже готов был юноша развратный
В последний раз на ложе пуховом
Вкусить восторг, в забытии немом
Уж и она, пылая в расслабленье
Раскинулась, как вдруг — о, провиденье...
Не деньги, а
истинная любовь приносит людям
счастье».
Истинное богопочитание свободно от суеверия; когда в него проникает суеверие, то и самое богопочитание разрушается. Христос указал нам, в чем
истинное богопочитание. Он учил, что из всего того, что мы делаем в своей жизни, одно есть свет и
счастье людей, это — наша любовь друг к другу; он учил, что
счастья нашего мы можем достигнуть только тогда, когда будем служить людям, а не себе.
Вот
истинная бентамовская «моральная арифметика»!.. И всюду она в статьях Толстого: всюду призыв к уму, к логике. Это удручающее «стоит только понять», эти бесконечные доказательства
счастья в любви, бесконечные рассуждения о любви. И хочется напомнить Толстому то, что сказал еще Николенька Иртеньев: «жалкая, ничтожная пружина моральной деятельности — ум человека!» И хочется спросить: неужели евангелие выиграло бы в силе, если бы было написано не в четырех «брошюрах», а в сотне?
Да, страдание, страдание, страдание! Вот
истинное бродило, очищающее и просветляющее жизнь. Вот что делает человека прекрасным и высоким, вот что дает ему
счастье.
Вот что такое
истинная «живая жизнь» и что такое
счастье, даваемое ею. Оно не в «легкой приятности», не в отсутствии страданий. Чудесная, могучая сила жизни не боится никаких страданий, она с радостью и решимостью идет навстречу им, торжествует этими страданиями, и радуется ими, и любит их, и само страдание преображает в светлую, ликующую радость.
Бог да благословит тебя на пути твоем и да подаст тебе силы и возможность совершить благое во имя, драгоценное всякому гражданину; да наградит тебя
счастием возвратиться в свое отечество
истинным его сыном!
Мы знаем
истинную причину такого, оставшегося для современников, не посвященных в роман юности Потемкина, странного душевного состояния светлейшего князя, этого «несчастного баловня
счастия».
Обдуманная твердость, ничего не начинающая без цели, никогда не полагающаяся на
счастие, одним словом, Минерва в полном вооружении — прошу заметить, в полном… — вот что составляет
истинное достоинство государей и благоденствие вверенных им народов.
Об этой-то Елизавете Андреевне и вспомнил Серж, возымев «благое намерение» совершить первую подлость. Он ей понравился, это несомненно. Да и что же в этом удивительного? Он… красив… богат… Остальное пойдет как по маслу… Обмануть своего старого товарища… совратить с
истинного пути эту женщину — полуребенка… до сих пор такую любящую, такую верную… разбить его
счастье… убить эту любовь… разве это не будет подлостью высшей пробы… приятной и шикарной?..
— Скажи государю Московскому, что вражда угасла в моем сердце, что не имею никакой тайной мысли о будущих завоеваниях, желаю его
истинного братства и
счастья Россия.
Молодые открыли булочную на Тверской улице и зажили припеваючи, оба благословляя княжну, а Поля внутренне, искренне молилась за упокой рабы Капитолины, ни единым словом, впрочем, даже своему мужу не обмолвившись об
истинной виновнице их
счастья.
— Voilà un véritable ami! — сказала просиявшая Элен, еще раз дотрогиваясь рукой до рукава Билибина. — Mais c’est que j’aime l’un et l’autre, je ne voudrais pas leur faire de chagrin. Je donnerais ma vie pour leur bonheur à tous deux, [Вот
истинный друг! Но ведь я люблю того и другого, и не хотела бы огорчать никого. Для
счастия обоих я готова пожертвовать жизнию,] — сказала она.