Неточные совпадения
Небо раскалилось и целым ливнем зноя обдавало все живущее; в воздухе замечалось словно дрожанье и пахло гарью;
земля трескалась и сделалась тверда, как камень, так что ни сохой, ни даже заступом взять ее было невозможно; травы и всходы огородных овощей поблекли; рожь отцвела и выколосилась необыкновенно рано, но была так редка, и зерно было такое
тощее, что не чаяли собрать и семян; яровые совсем не взошли, и засеянные ими поля стояли черные, словно смоль, удручая взоры обывателей безнадежной наготою; даже лебеды не родилось; скотина металась, мычала и ржала; не находя в поле пищи, она бежала в город и наполняла улицы.
Вечер был тихий, кроткий, один из тех грустных вечеров бабьего лета, когда всё вокруг так цветисто и так заметно линяет, беднеет с каждым часом, а
земля уже
истощила все свои сытные, летние запахи, пахнет только холодной сыростью, воздух же странно прозрачен, и в красноватом небе суетно мелькают галки, возбуждая невеселые мысли.
И в самом деле неинтересно глядеть: в окно видны грядки с капустною рассадой, около них безобразные канавы, вдали маячит
тощая, засыхающая лиственница. Охая и держась за бока, вошел хозяин и стал мне жаловаться на неурожаи, холодный климат, нехорошую,
землю. Он благополучно отбыл каторгу и поселение, имел теперь два дома, лошадей и коров, держал много работников и сам ничего не делал, был женат на молоденькой, а главное, давно уже имел право переселиться на материк — и все-таки жаловался.
При таких
тощих урожаях сахалинский хозяин, чтобы быть сытым, должен иметь не менее 4 дес. плодородной
земли, ценить свой труд ни во что и ничего не платить работникам; когда же в недалеком будущем однопольная система без пара и удобрения
истощит почву и ссыльные «сознают необходимость перейти к более рациональным приемам обработки полей и к новой системе севооборота», то
земли и труда понадобится еще больше и хлебопашество поневоле будет брошено, как непроизводительное и убыточное.
Если ненавистное счастие
истощит над тобою все стрелы свои, если добродетели твоей убежища на
земли не останется, если, доведенну до крайности, не будет тебе покрова от угнетения, — тогда воспомни, что ты человек, воспомяни величество твое, восхити венец блаженства, его же отъяти у тебя тщатся.
На другом току двое крестьян веяли ворох обмолоченной гречи; ветерок далеко относил всякую дрянь и
тощие, легкие зерна, а полные и тяжелые косым дождем падали на
землю; другой крестьянин сметал метлою ухвостье и всякий сор.
— Отчего же?
земля, что ли,
отощала?
Но утром днесь поглядаю свысока на
землю сего Пизонского да думаю о делах своих, как вдруг начинаю замечать, что эта свежевзоранная, черная, даже как бы синеватая
земля необыкновенно как красиво нежится под утренним солнцем и ходят по ней бороздами в блестящем пере
тощие черные птицы и свежим червем подкрепляют свое голодное тело.
Дойдя до ограды собора, откуда было видно улицу и дом, где жила Горюшина, он остановился, сдерживая тревожное биение сердца, собираясь с мыслями. Жара
истощала силы, наливая голову горячим свинцом. Всё раскалялось, готовое растаять и разлиться по
земле серыми ручьями.
Все было серо, холодно и мокро: и
земля, и небо, и
тощая желтая трава, и бесформенные кучи камня, сваленного по сторонам дороги.
За ним шли его секунданты, два очень молодых офицера одинакового роста, Бойко и Говоровскнй, в белых кителях, и
тощий, нелюдимый доктор Устимович, который в одной руке нес узел с чем-то, а другую заложил назад; по обыкновению, вдоль спины у него была вытянута трость. Положив узел на
землю и ни с кем не здороваясь, он отправил и другую руку за спину и зашагал по поляне.
Лукаво ты его смущал,
Ты
истощил его терпенье,
И гнаться он устал за тою беглой тенью,
Что лживо на
земле ему ты показал.
Но только что она это высказала, — на повороте аллеи как из
земли вылупился Шерамур — и какой, — в каком виде и убранстве! Шершавый, всклоченный,
тощий, весь в пыли, как выскочивший из-под грязной застрехи кот, с желтым листом в своей нечесаной бороде и прорехами на блузе и на обоих коленах.
Силантий, как оброчный крестьянин, а следовательно, наблюдавший только за собственными своими барышами, почел выгоднейшим отослать сына в соседнюю деревню на фабрику, а для обработки
тощей, плохо удобренной
земли своей нанял батрака.
Птицы замедляли полет, судорожно взмахивали крыльями и падали на
землю, медведи зябли в берлогах и выходили
тощие, испуганные и злые… Охотники на белок прекратили из-за этих озлобленных медведей свой промысел.
Сначала, несколько дней подряд, воздух стоял неподвижно и был тепел. Тяжелые сизые облака медленно и низко сгруживались к
земле.
Тощие горластые петухи орали не переставая по дворам в деревне. Галки с тревожным криком носились по темному небу. Дальние леса густо посинели. Людей клонило днем ко сну.
Когда чаща поредела и елки уже мешались с молодой березой, Мелитон увидел стадо. Спутанные лошади, коровы и овцы бродили между кустов и, потрескивая сучьями, обнюхивали лесную траву. На опушке, прислонившись к мокрой березке, стоял старик пастух,
тощий, в рваной сермяге и без шапки. Он глядел в
землю, о чем-то думал и играл на свирели, по-видимому, машинально.
Тощая, чахлая растительность едва находит в
земле себе пищу.
Полуобнаженные женщины в длинных рубахах, с расстегнутыми воротниками и лицами, размазанными мелом, кирпичом и сажей; густой желто-сизый дым пылающих головней и красных угольев, светящих из чугунков и корчажек, с которыми огромная толпа мужиков ворвалась в дом, и среди этого дыма коровий череп на шесте, неизвестно для чего сюда попавший, и
тощая вдова в саване и с глазами без век; а на
земле труп с распростертыми окоченевшими руками, и тут же суетящиеся и не знающие, что делать, гости.
Жалость, давно заснувшая в нем, закралась в сердце, — жалость все к той же мужицкой доле, к непосильной работе, к нищенскому заработку.
Земля тощая, урожай плохой, сжатые десятины ржи кажут редкую солому; овес, что бабы ставят в копны, низкий и не матерый.
Только что духовенство, гости и сама вдова, засыпав на кладбище мерзлою
землею могилу Сафроныча, возвратились в новый дом Марьи Матвеевны и сели за поминальный стол, как дверь неожиданно растворилась, и на пороге показалась
тощая и бледная фигура Пекторалиса.
Солнце удалялось от полудня; лучи его уже косвеннее падали на
землю; тень дерев росла приметно, и жар ослабевал. Все расстались друзьями. Карета, запряженная рыжими лошадками, тронулась; и опять, по правую сторону ее, на высоком,
тощем коне медленно двигался высокий офицер, будто вылитый вместе с ним.
Мошенник староста Сидорка поморил господских коровенок,
земли истощали.
— О! я буду молить бога дать мне уразуметь все, что есть прекрасного, дорогого в любви на
земле и в небе, соберу в груди моей все сокровища ее, весь мир любви, отрою все заповеданные тайны ее и буду
истощать их для тебя, милый друг! Сердце научит меня находить для тебя новые ласки, каждый день изобретать новые.