В хорошую погоду они рано утром являлись против нашего дома, за оврагом, усеяв голое поле, точно белые грибы, и начинали сложную, интересную игру: ловкие, сильные, в белых рубахах, они весело бегали по полю с ружьями в руках,
исчезали в овраге и вдруг, по зову трубы, снова высыпавшись на поле, с криками «ура», под зловещий бой барабанов, бежали прямо на наш дом, ощетинившись штыками, и казалось, что сейчас они сковырнут с земли, размечут наш дом, как стог сена.
Неточные совпадения
Там нашли однажды собаку, признанную бешеною потому только, что она бросилась от людей прочь, когда на нее собрались с вилами и топорами,
исчезла где-то за горой;
в овраг свозили падаль;
в овраге предполагались и разбойники, и волки, и разные другие существа, которых или
в том краю, или совсем на свете не было.
Дул седовласый Борей, и картина вступала
в свою последнюю смену: пойма блестела белым снегом, деревня резко обозначалась у подгорья,
овраг постепенно
исчезал под нивелирующею рукою пушистой зимы, и просвирнины гуси с глупою важностью делали свой променад через окаменевшую реку.
Все видели только, что с той стороны, с гор и
оврагов, окружавших часовню, спускались
в город по утрам самые невероятные и подозрительные фигуры, которые
в сумерки
исчезали в том же направлении.
Пошевелился Дружок. Я оглянулся. Он поднял голову, насторожил ухо, глядит
в туннель орешника, с лаем
исчезает в кустах и ныряет сквозь загородку
в стремнину
оврага. Я спешу за ним, иду по густой траве, спотыкаюсь
в ямку (
в прошлом году осенью свиньи разрыли полянки
в лесу) и чувствую жестокую боль
в ступне правой ноги.
— Иной раз думаешь, думаешь… всю тебе душу мысли, как смолой, облепят… И вдруг все
исчезнет из тебя, точно провалится насквозь куда-то…
В душе тогда — как
в погребе темно. Даже страшно… как будто ты не человек, а
овраг бездонный…
На самом краю сего
оврага снова начинается едва приметная дорожка, будто выходящая из земли; она ведет между кустов вдоль по берегу рытвины и наконец, сделав еще несколько извилин,
исчезает в глубокой яме, как уж
в своей норе; но тут открывается маленькая поляна, уставленная несколькими высокими дубами; посередине
в возвышаются три кургана, образующие правильный треугольник; покрытые дерном и сухими листьями они похожи с первого взгляда на могилы каких-нибудь древних татарских князей или наездников, но, взойдя
в середину между них, мнение наблюдателя переменяется при виде отверстий, ведущих под каждый курган, который служит как бы сводом для темной подземной галлереи; отверстия так малы, что едва на коленах может вползти человек, ко когда сделаешь так несколько шагов, то пещера начинает расширяться всё более и более, и наконец три человека могут идти рядом без труда, не задевая почти локтем до стены; все три хода ведут, по-видимому,
в разные стороны, сначала довольно круто спускаясь вниз, потом по горизонтальной линии, но галлерея, обращенная к
оврагу, имеет особенное устройство: несколько сажен она идет отлогим скатом, потом вдруг поворачивает направо, и горе любопытному, который неосторожно пустится по этому новому направлению; она оканчивается обрывом или, лучше сказать, поворачивает вертикально вниз: должно надеяться на твердость ног своих, чтоб спрыгнуть туда; как ни говори, две сажени не шутка; но тут оканчиваются все искусственные препятствия; она идет назад, параллельно верхней своей части, и
в одной с нею вертикальной плоскости, потом склоняется налево и впадает
в широкую круглую залу, куда также примыкают две другие; эта зала устлана камнями, имеет
в стенах своих четыре впадины
в виде нишей (niches); посередине один четвероугольный столб поддерживает глиняный свод ее, довольно искусно образованный; возле столба заметна яма, быть может, служившая некогда вместо печи несчастным изгнанникам, которых судьба заставляла скрываться
в сих подземных переходах; среди глубокого безмолвия этой залы слышно иногда журчание воды: то светлый, холодный, но маленький ключ, который, выходя из отверстия, сделанного, вероятно, с намерением,
в стене, пробирается вдоль по ней и наконец, скрываясь
в другом отверстии, обложенном камнями,
исчезает; немолчный ропот беспокойных струй оживляет это мрачное жилище ночи...
Пройдя таким образом немного более двух верст, слышится что-то похожее на шум падающих вод, хотя человек, не привыкший к степной жизни, воспитанный на булеварах, не различил бы этот дальний ропот от говора листьев; — тогда, кинув глаза
в ту сторону, откуда ветер принес сии новые звуки, можно заметить крутой и глубокий
овраг; его берег обсажен наклонившимися березами, коих белые нагие корни, обмытые дождями весенними, висят над бездной длинными хвостами; глинистый скат
оврага покрыт камнями и обвалившимися глыбами земли, увлекшими за собою различные кусты, которые беспечно принялись на новой почве; на дне
оврага, если подойти к самому краю и наклониться придерживаясь за надёжные дерева, можно различить небольшой родник, но чрезвычайно быстро катящийся, покрывающийся по временам пеною, которая белее пуха лебяжьего останавливается клубами у берегов, держится несколько минут и вновь увлечена стремлением
исчезает в камнях и рассыпается об них радужными брызгами.
Золотая ночь! Тишина, свет, аромат и благотворная, оживляющая теплота. Далеко за
оврагом, позади сада, кто-то завел звучную песню; под забором
в густом черемушнике щелкнул и громко заколотил соловей;
в клетке на высоком шесте забредил сонный перепел, и жирная лошадь томно вздохнула за стенкой конюшни, а по выгону за садовым забором пронеслась без всякого шума веселая стая собак и
исчезла в безобразной, черной тени полуразвалившихся, старых соляных магазинов.
Но, чу!.. Легкий шорох…
В тайге мелькнула красноватая шерсть, на этот раз
в освещенном месте, так близко!.. Макар ясно видел острые уши лисицы; ее пушистый хвост вилял из стороны
в сторону, как будто заманивая Макара
в чащу. Она
исчезла между стволами,
в направлении Макаровых ловушек, и вскоре по лесу пронесся глухой, но сильный удар. Он прозвучал сначала отрывисто, глухо, потом как будто отдался под навесом тайги и тихо замер
в далеком
овраге.
Он махнул собеседникам рукою, давая им знать, чтобы они не трудились его преследовать, скрылся
в кустах, и, пока наши стрелки успели — двое обежать
овраг, а третий спуститься
в него кубарем и вскарабкаться по другому краю его, цепляясь за кусты, — таинственный незнакомец был уже очень далеко на холму, скинул шляпу и
исчез.