Ольга не показывалась, пока он сидел с теткой, и время тянулось медленно. Обломова опять стало
кидать в жар и холод. Теперь уж он догадывался о причине этой перемены Ольги. Перемена эта была для него почему-то тяжеле прежней.
Неточные совпадения
У ней с того дня как-то странно на сердце… должно быть, ей очень обидно… даже
в жар кидает, на щеках рдеют два розовых пятнышка…
Мгновенно сердце молодое
Горит и гаснет.
В нем любовь
Проходит и приходит вновь,
В нем чувство каждый день иное:
Не столь послушно, не слегка,
Не столь мгновенными страстями
Пылает сердце старика,
Окаменелое годами.
Упорно, медленно оно
В огне страстей раскалено;
Но поздний
жар уж не остынет
И с жизнью лишь его
покинет.
Направо, между царскими и боковыми дверьми, был нерукотворенный образ спасителя, удивительной величины; позолоченный оклад, искусно выделанный, сиял как
жар, и множество свечей, расставленных на висящем паникадиле,
кидали красноватые лучи на возвышающиеся части мелкой резьбы, или на круглые складки одежды; перед самым образом стояла железная кружка, — это была милость у ног спасителя, — и над ней внизу образа было написано крупными, выпуклыми буквами: приидите ко мне
вcи труждающиеся и аз успокою вы!
Барабошев. Как я на ногах устоял, не знаю. Что я вина выпил с огорчения! «Шато ля роз» не действует, а от мадеры еще пуще
в жар кидает. Велите-ка, маменька, дать холодненького.
Однакоже ничего: пооглядевшись немного, и на гитарке заиграла, и песенку запела, и такой голос показала, что я отродясь не слыхивал, даже
в жар меня
кинуло,
в голове-то блажи уж много было.
Того
в жар кинуло. Повозки с сонными матерями уехали вперед, Фленушка с Марьюшкой, сбирая ягоды, скрылись
в лесной чаще. Никого кругом, а он с глазу нá глаз с приглянувшейся ему пышкой-девицей.
Не отвечала Настя. То
в жар, то
в озноб
кидало ее, на глазах слезы выступили.
— Господи помилуй! Господи помилуй!.. — вздыхал оробевший Василий Борисыч. При одном воспоминанье, что может сделать с ним Патап Максимыч, то
в жар, то
в озноб
кидало его.
Больной почти не приходил
в себя. Страшный
жар не
покидал его. Он бредил с открытыми глазами, и только прикосновение крошечной ручки Анжелики к его горячему лбу успокаивало его.