Неточные совпадения
Чичиков
кинул вскользь два взгляда: комната была обвешана старенькими полосатыми обоями; картины с какими-то птицами; между
окон старинные маленькие зеркала с темными рамками
в виде свернувшихся листьев; за всяким зеркалом заложены были или письмо, или старая колода карт, или чулок; стенные часы с нарисованными цветами на циферблате… невмочь было ничего более заметить.
Все успокоилось. Вдруг у дома появился полицмейстер
в сопровождении жандармов и казаков, которые спешились
в Глинищевском переулке и совершенно неожиданно дали два залпа
в верхние этажи пятиэтажного дома, выходящего
в переулок и заселенного частными квартирами. Фабричный же корпус, из
окон которого
кидали кирпичами, а по сообщению городовых, даже стреляли (что и заставило их перед этим бежать), находился внутри двора.
Любовь Андреевна(глядит
в окно на сад). О, мое детство, чистота моя!
В этой детской я спала, глядела отсюда на сад, счастье просыпалось вместе со мною каждое утро, и тогда он был точно таким, ничто не изменилось. (Смеется от радости.) Весь, весь белый! О сад мой! После темной ненастной осени и холодной зимы опять ты молод, полон счастья, ангелы небесные не
покинули тебя… Если бы снять с груди и с плеч моих тяжелый камень, если бы я могла забыть мое прошлое!
— Первое-то время, — продолжал зубоскалить Живин, — как он
покинул ее, видеть его не могла; если лошадь его проедет мимо
окна, сейчас
в обморок упадет.
Отсюда был виден остров и его темные громадные тополи, но зáмок сердито и презрительно закрывался от часовни густою зеленью, и только
в те минуты, когда юго-западный ветер вырывался из-за камышей и налетал на остров, тополи гулко качались, и из-за них проблескивали
окна, и зáмок, казалось,
кидал на часовню угрюмые взгляды.
Видят парни, что дело дрянь выходит: и каменьями-то ему
в окна кидали, и ворота дегтем по ночам обмазывали, и собак цепных отравливали — неймет ничего! Раскаялись. Пришли с повинной, принесли по три беленьких, да не на того напали.
Баба скрылась и через минуту высунула из
окна обе руки, придерживая
в них горящий уголь, но не вытерпела и
кинула его на землю.
Всю вескость последнего правила пришлось вскоре Александрову испытать на практике, и урок был не из нежных. Вставали юнкера всегда
в семь часов утра; чистили сапоги и платье, оправляли койки и с полотенцем, мылом и зубной щеткой шли
в общую круглую умывалку, под медные краны. Сегодняшнее сентябрьское утро было сумрачное, моросил серый дождик; желто-зеленый туман висел за
окнами. Тяжесть была во всем теле, и не хотелось
покидать кровати.
Настала ночь. Взошедшая луна, ударяя
в стекла
окна,
кидала на пол три полосы бледного света.
В воздухе было свежо; с надворья пахло померанцами и розой.
В форточку, весело гудя, влетел ночной жук, шибко треснулся с разлета о стену, зажужжал и отчаянно завертелся на своих роговых надкрыльях.
Было полное белое утро с золотой полосой, перерезавшей кремовое крыльцо института, когда профессор
покинул микроскоп и подошел на онемевших ногах к
окну. Он дрожащими пальцами нажал кнопку, и черные глухие шторы закрыли утро, и
в кабинете ожила мудрая ученая ночь. Желтый и вдохновенный Персиков растопырил ноги и заговорил, уставившись
в паркет слезящимися глазами...
Рымову было тогда двадцать два года; он начал шалунье отвечать тем же: напугает ночью
в коридоре,
кинет ей нечаянно из саду
в окно мячом или забьется к ней под кровать, когда она идет спать.
С этим вопросом
в уме я опять поравнялся с
окном. Мой таинственный собеседник сидел на подоконнике на корточках. Пока я миновал его и пока поворачивался назад, он все подымался во весь рост, хватая воздух руками, и всей белой фигурой, выделявшейся на темном фоне
окна, изображал приемы человека, который карабкается кверху. Я опять
кинул недоумелый взгляд, но затем пришел к безошибочному заключению, что таинственный собеседник, несомненно, намекает на возможность побега.
Садится
в изголовьи и потом
На сонного студеной влагой плещет.
Он поднялся,
кидает взор кругом
И видит, что пора: светелка блещет,
Озарена роскошным зимним днем;
Замерзших
окон стекла серебрятся;
В лучах пылинки светлые вертятся;
Упругий снег на улице хрустит,
Под тяжестью полозьев и копыт,
И
в городе (что мне всегда досадно),
Колокола трезвонят беспощадно…
И вслед за ним, как лань кавказских гор,
Из комнаты пустилася бедняжка,
Не распростясь, но
кинув нежный взор,
Закрыв лицо руками… Долго Сашка
Не мог унять волненье сердца. «Вздор, —
Шептал он, — вздор: любовь не жизнь!» Но утро
Подернув тучки блеском перламутра,
Уж начало заглядывать
в окно,
Как милый гость, ожиданный давно,
А на дворе, унылый и докучный,
Раздался колокольчик однозвучный.
Она, моя милая,
Сердце мое вынула,
Сердце мое вынула,
В окно с сором
кинула…
Сморщился Доронин и смолк.
Кинул он мимолетный взгляд на вышедшую от Дарьи Сергевны дочь, и заботливое беспокойство отразилось
в глазах его. Не подходя к дивану, где сидели Дуня с Наташей, Лизавета Зиновьевна подошла к раскрытому
окну и, глаз не сводя, стала смотреть на волжские струи и темно-синюю даль заволжских лесов…
Во всю последнюю путину Жозеф не
покидал своего угла и показался Глафире лишь
в Эйдкунене, у таможенного прилавка, но затем, переехав русскую границу, он начал ей досаждать на каждой станции, подбегая к
окну ее вагона и прося ее «серьезно» сказать ему: имеет ли она средство спасти его?
С заворота улицы ветер ударяет
в угол дома; старые бревна трещат; гул погоды проносится мимо
окна и
кидает в него горсти снега.
Окна глубоко и украдкою уходят
в дом, как бы с бережью для глаз хозяина неся туда свет; над каждым
окном и под ним ветви пальмовые, что
кидали в день Вайи под ноги Христу, да еще виноградные кисти, от которых упился Ной.
Не зная, что подумать об этом грустном явлении, Антон постоял несколько минут на крыльце; но, видя, что
окно вновь не отодвигается, и боясь нескромных свидетелей, вошел к себе. «Анастасия печальна, проводит ночи
в слезах», — думал он и, вспоминая все знаки ее участия к нему, иноземцу, ненавистному для отца ее, с грустным и вместе сладким чувством, с гордостию и любовию относил к себе и нынешнее явление. Он заснул, когда солнце было уж высоко, но и во сне не
покидал его образ Анастасии.