Неточные совпадения
Но, без сомнения, он повторил бы и в пятый, если бы
отец не дал ему торжественного обещания продержать его в монастырских служках целые двадцать лет и не
поклялся наперед, что он не увидит Запорожья вовеки, если не выучится в академии всем наукам.
— За помешанного? Оттуда? Кто бы это такой и откуда? Все равно, довольно. Катерина Николаевна!
клянусь вам всем, что есть святого, разговор этот и все, что я слышал, останется между нами… Чем я виноват, что узнал ваши секреты? Тем более что я кончаю мои занятия с вашим
отцом завтра же, так что насчет документа, который вы разыскиваете, можете быть спокойны!
Ляховский в увлечении своими делами поздно обратил внимание на воспитание сына и получил смертельный удар: Давид на глазах
отца был погибшим человеком, кутилой и мотом, которому он
поклялся не оставить в наследство ни одной копейки из своих богатств.
Господа присяжные,
клянусь вам всем, что есть свято, будь это не
отец ему, а посторонний обидчик, он, пробежав по комнатам и удостоверясь, что этой женщины нет в этом доме, он убежал бы стремглав, не сделав сопернику своему никакого вреда, ударил бы, толкнул его, может быть, но и только, ибо ему было не до того, ему было некогда, ему надо было знать, где она.
Бог видит, — поднял Иван руку кверху, — может быть, и я был виновен, может быть, действительно я имел тайное желание, чтоб… умер
отец, но,
клянусь тебе, я не столь был виновен, как ты думаешь, и, может быть, не подбивал тебя вовсе.
В тот же день, вечером, бил и чуть не убил
отца и
поклялся, что опять приду и убью, при свидетелях…
—
Клянусь Богом и Страшным судом его, в крови
отца моего не виновен! Катя, прощаю тебе! Братья, други, пощадите другую!
Он
поклялся на коленях пред образом и
поклялся памятью
отца, как потребовала сама госпожа Красоткина, причем «мужественный» Коля сам расплакался, как шестилетний мальчик, от «чувств», и мать и сын во весь тот день бросались друг другу в объятия и плакали сотрясаясь.
Только что открылось, что она его любит, зовет с собою, сулит ему новое счастье, — о,
клянусь, он должен был тогда почувствовать двойную, тройную потребность убить себя и убил бы себя непременно, если бы сзади его лежал труп
отца!
Она приступает к этому с какой-то особенной торжественностью, заставляет Вихорева сначала
поклясться, что он ее, точно, любит, потом объявляет ему, что для доказательства своей любви она решается сама просить
отца…
Пристыженный, взбешенный, он
поклялся отомстить
отцу и в ту же ночь, подкараулив крестьянскую телегу, на которой везли Маланью, отбил ее силой, поскакал с нею в ближайший город и обвенчался с ней.
— Ты… не думай, няня… Я
клянусь тебе детьми,
отцом клянусь, я ничего…
Наташа плакала. Они крепко обнялись друг с другом, и Алеша еще раз
поклялся ей, что никогда ее не оставит. Затем он полетел к
отцу. Он был в твердой уверенности, что все уладит, все устроит.
— Твой
отец, малый, самый лучший из всех судей, начиная от царя Соломона… Однако знаешь ли ты, что такое curriculum vitae [Краткое жизнеописание. (Ред.)]? He знаешь, конечно. Ну а формулярный список знаешь? Ну, вот видишь ли: curriculum vitae — это есть формулярный список человека, не служившего в уездном суде… И если только старый сыч кое-что пронюхал и сможет доставить твоему
отцу мой список, то… ах,
клянусь богородицей, не желал бы я попасть к судье в лапы…
— Успокойтесь, Катерина Ивановна! — говорил он. — Успокойтесь! Даю вам честное слово, что дело это я кончу на этой же неделе и передам его в судебное место, где гораздо больше будет средств облегчить участь подсудимого; наконец, уверяю вас, употреблю все мои связи… будем ходатайствовать о высочайшем милосердии. Поймите вы меня, что один только царь может спасти и помиловать вашего
отца —
клянусь вам!
Они были крепостные его
отцов, холодный, суровый закон против них, — но он, благородный сын благородных родителей, повинуясь лишь указаниям благородного сердца,
поклялся защитить их во что бы то ни стало от сурового закона, которым всегда пользуются дурные люди.
— Не в полном своем здоровье! ну вот подите вы с ним! — подхватил толстяк, весь побагровев от злости. — Ведь
поклялся же бесить человека! Со вчерашнего дня клятву такую дал! Дура она,
отец мой, повторяю тебе, капитальная дура, а не то, что не в полном своем здоровье; сызмалетства на купидоне помешана! Вот и довел ее теперь купидон до последней точки. А про того, с бороденкой-то, и поминать нечего! Небось задувает теперь по всем по трем с денежками, динь-динь-динь, да посмеивается.
Страшное слово «мачеха», давно сделавшееся прилагательным именем для выражения жестокости, шло как нельзя лучше к Александре Петровне; но Сонечку нельзя было легко вырвать из сердца
отца; девочка была неуступчивого нрава, с ней надо было бороться, и оттого злоба мачехи достигла крайних пределов; она
поклялась, что дерзкая тринадцатилетняя девчонка, кумир
отца и целого города, будет жить в девичьей, ходить в выбойчатом платье и выносить нечистоту из-под ее детей…
Его превосходительство растерялся и сконфузился до высочайшей степени, и прежде нежели успел прийти в себя, жена вынудила его дать позволение и
поклясться могилой матери, прахом
отца, счастьем их будущих детей, именем их любви, что не возьмет назад своего позволения и не будет доискиваться, как она узнала.
Девушка перед смертью взяла слово с Зотушки, что он не оставит
отца и заменит ему хоть отчасти ее; Зотушка
поклялся и теперь окончательно переселился в пятовский дом, чтобы ухаживать за Нил Поликарпычем, который иногда крепко начинал задумываться и даже совсем заговаривался, как сумасшедший.
— Мой грех, мой ответ… — хрипела Татьяна Власьевна, страшная в своем отчаянии. — Всю жисть его не могу замолить… нет спокою моей душеньке нигде… Уж лучше мне одной в аду мучиться, а ты-то не губи себя… Феня, голубка, прости меня многогрешную… Нет, пред образом мне
поклянись… пред образом… затепли свечку… а то собьют тебя… Аленка собьет с пути… она и
отца Крискента сбила, и всех…
— Нет,
отец мой! я не обманул тебя: я не был женат, когда
клялся посвятить себя безбрачной жизни; не помышлял нарушить этот обет, данный пред гробом святого угодника божия, — и мог ли я думать, что на другой же день назову моей супругою дочь злейшего врага моего — боярина Кручины-Шалонского?
— Верные смоляне! — сказал Юрий, оставшись один. — Для чего я не мог погибнуть вместе с вами! Вы положили головы за вашу родину, а я… я
клялся в верности тому, чей
отец, как лютый враг, разоряет землю русскую!
Ты на меня сердита за то, что я будто вышла за твоего
отца по расчету… Если веришь клятвам, то
клянусь тебе, — я выходила за него по любви. Я увлеклась им как ученым и известным человеком. Любовь была не настоящая, искусственная, но ведь мне казалось тогда, что она настоящая. Я не виновата. А ты с самой нашей свадьбы не переставала казнить меня своими умными подозрительными глазами.
Изгнанный из театра перед уходом на донские гирла, где
отец и братья его были рыбаками, Семилетов пришел к Анне Николаевне, бросился в ноги и стал просить прощенья. На эту сцену случайно вошел Григорьев, произошло объяснение, закончившееся тем, что Григорьев простил его. Ваня
поклялся, что никогда в жизни ни капли хмельного не выпьет. И сдержал свое слово: пока жив был Григорий Иванович, он служил у него в театре.
Когда Евсей служил в полиции, там рассказывали о шпионах как о людях, которые всё знают, всё держат в своих руках, всюду имеют друзей и помощников; они могли бы сразу поймать всех опасных людей, но не делают этого, потому что не хотят лишить себя службы на будущее время. Вступая в охрану, каждый из них даёт клятву никого не жалеть, ни мать, ни
отца, ни брата, и ни слова не говорить друг другу о тайном деле, которому они
поклялись служить всю жизнь.
— Все-таки это умственный труд, — сказал
отец. — Но довольно, прекратим этот разговор, и во всяком случае я предупреждаю: если ты не поступишь опять на службу и последуешь своим презренным наклонностям, то я и моя дочь лишим тебя нашей любви. Я лишу тебя наследства —
клянусь истинным богом!
— И если б ты знала, как я понимаю твое отвращение, друг мой! Ужасно
поклясться перед алтарем божиим в любви к тому, кого не можешь любить! Ужасно принадлежать тому, кого даже не уважаешь! А он потребует твоей любви; он для того и женится, я это знаю по взглядам его на тебя, когда ты отвернешься. Каково ж притворяться! Я сама двадцать пять лет это испытываю. Твой
отец погубил меня. Он, можно сказать, высосал всю мою молодость, и сколько раз ты видела слезы мои!..
— Очень вы похожи на одного молодца, разрази его гром! Такая неблагодарная скотина! — Гро был пьян и стакан держал наклонно, поливая вином штаны. — Я обращался с ним как
отец родной и воистину отогрел змею! Говорят, этот Санди теперь разбогател, как набоб; про то мне неизвестно, но что он за одну штуку получил, воспользовавшись моим судном, сто тысяч банковыми билетами, — в этом я и сейчас могу
поклясться мачтами всего света!
—
Клянусь головою
отца моего, что исполню свою обязанность! — воскликнул нищий, — и адская радость вспыхнула на бледном лице.
— Я тебе
отцом, матерью в гробу
клянусь.
Тяжелый долг,
отец, на сердце мне
Ты просьбою своею возлагаешь.
Их счастья быть свидетелем я должен!
О, лучше б тысяча смертей! Но если
Она еще нуждается во мне,
Я принимаю это униженье,
Я остаюсь. Во всем, о дон Альвар,
Клянусь тебе, и честь моя порукой.
Во-первых, заискивали во мне вы, а не я в вас; во-вторых, в самый день сватовства я объяснил, что желаю видеть в жене только семьянинку, и вы
поклялись быть такой; я, сорокапятилетний простак, поверил, потому что и вам уже было за двадцать пять; в женихах вы не зарылись; кроме того, я знал, что вы не должны быть избалованы, так как жили у вашего
отца в положении какой-то гувернантки за его боковыми детьми, а сверх того вы и сами вначале показывали ко мне большую привязанность; но какие же теперь всего этого последствия?
Бригадир. Что ты щенок, так в том никто не сомневается; однако я тебе, Иван, как присяжный человек
клянусь, что ежели ты меня еще применишь к собаке, то скоро сам с рожи на человека походить не будешь. Я тебя научу, как с
отцом и заслуженным человеком говорить должно. Жаль, что нет со мною палки, эдакой скосырь выехал!
Владимир. Подумайте хорошенько.
Клянусь богом, я теперь не в состоянии принимать такие шутки. В вас есть жалость! Послушайте: я потерял мать, ангела, отвергнут
отцом, — я потерял всё кроме одной искры надежды! Одно слово, и она погаснет! вот какая у вас власть… Я пришел сюда, чтобы провести одну спокойную, счастливую минуту… Что пользы вам лишить меня из шутки такой минуты?
Клянусь тебе,
отец,
Не забывать, что искупить я должен
Их жизнью всей!
О, помяни ж ты это слово, царь!
И если кто войну тебе объявит,
Дай русскую вести мне рать!
Клянусь,
Я победить врагов твоих сумею
Иль умереть,
отец мой, за тебя!
Вон! вон скорей из дома моего,
Чтоб никогда ни сам, ни дочь моя
Тебя близ этих мест не увидали.
Но если ж ты замыслишь потихоньку
Видаться с нею, то
клянусь Мадритом,
Клянусь портретами
отцов моих,
Заплотишь кровью мне.
И если бы я знал, кто мог подумать только оскорбить тебя или хоть бы сказал что-нибудь неприятное о тебе, то,
клянусь Богом, не увидел бы он больше своих детей, если только он так же стар, как и я; ни своего
отца и матери, если только он еще на поре лет, и тело его было бы выброшено на съедение птицам и зверям степным.
— Да,
Отец. И не то еще плохо, что сами они денно и нощно, бранясь и плача, наравне
клянясь Тобою и дьяволом, месят кровавую грязь, но то ужасно, возмутительно и недопустимо, что ангелов Твоих, Тобою посланных, чистых агнцев белого стада Твоего, запятнали они до неузнаваемости, грязью забрызгали и кровью залили, приобщили к грехам своим и преступлениям.
Да,
отца, потому что, когда я осиротела так внезапно, дядя
поклялся заменить моих родителей и заботиться обо мне до конца жизни, несмотря на то, что у него уже была тогда приемная дочь, которую он любил всей душой, всем сердцем.
— Чрезвычайно хороша!
Клянусь тебе истинным богом,
отец, что не я уворовал у пастора перчатки и трость! Я никогда не был вором! Если я лгу тебе, то пусть я ослепну сию же секунду. Меня оклеветали ни за что ни про что…И она поверила этой клевете! Подлые люди!
Тереза была в ссоре с
отцом и
клялась, что она, выйдя замуж за богатого человека, не даст своим родственникам ни гроша.
Ты на меня сердита за то, что я будто вышла за твоего
отца по расчету. Если веришь клятвам, то
клянусь тебе, я выходила за него по любви. Я увлеклась им как ученым и известным человеком. Любовь была не настоящая, искусственная, но ведь мне казалось тогда, что она настоящая. Я не виновата. А ты с самой нашей свадьбы казнила меня своими хитрыми, подозрительными глазами.
— Нет, нет, — говорю я, наконец, — никогда,
клянусь тебе дедой,
отец, никогда!
Я готов
клясться, что Маша, или, как звал
отец, Машя, была настоящая красавица, но доказать этого не умею.
Слюнка утирает рукавом вспотевшее лицо и начинает горячо
клясться и просить. Он крестится, протягивает к образу руки, призывает в свидетели своих покойных
отца и мать, но Семен по-прежнему глядит смиренно на вязку баранок и вздыхает. В конце концов Игнашка Рябов, дотоле не двигавшийся, порывисто поднимается и бухает перед кабатчиком земной поклон, но и это не действует!
— Ее прежде, ее в суд. Это Гонерила! — взывает Лир. —
Клянусь я здесь, перед этим высоким собранием, она била своего
отца, бедного короля.
Подснежников. Полноте сокрушаться. Вы еще так молоды, начали жизнь только бедностью, горем, изменою… вас ждет еще впереди любовь человека, который будет уметь ценить ваши достоинства, для которого ваше слово будет законом, ваши радости его счастьем. Послушайтесь меня: забудьте все прошедшее, доверьтесь моей любви… уедемте отсюда, в мою деревню.
Клянусь, я посвящу вам жизнь свою… успокою старость вашего
отца.
Павел Флегонтыч. Что
отец ваш здесь, в Москве, я
клянусь вам Богом; но… он должен остаться для меня залогом вашего слова. Никто, кроме меня и моего
отца, не знает его квартиры, никто, кроме меня, не укажет вам ее, в этом даю вам также свое слово.