Неточные совпадения
— Ну, так я, ангел мой, поеду домой, — сказал полковник тем же тихим голосом жене. — Вообразите, какое положение, — обратился он снова к Павлу, уже почти шепотом, — дяденька, вы изволите видеть, каков; наверху
княгиня тоже больна, с постели не
поднимается; наконец у нас у самих ребенок в кори; так что мы целый день — то я дома, а Мари здесь, то я здесь, а Мари дома… Она сама-то измучилась; за нее опасаюсь, на что она похожа стала…
Ровно в восемь часов я в сюртуке и с приподнятым на голове коком входил в переднюю флигелька, где жила
княгиня. Старик слуга угрюмо посмотрел на меня и неохотно
поднялся с лавки. В гостиной раздавались веселые голоса. Я отворил дверь и отступил в изумлении. Посреди комнаты, на стуле, стояла княжна и держала перед собой мужскую шляпу; вокруг стула толпилось пятеро мужчин. Они старались запустить руки в шляпу, а она поднимала ее кверху и сильно встряхивала ею. Увидевши меня, она вскрикнула...
Княгиня Вера с неприятным чувством
поднялась на террасу и вошла в дом. Она еще издали услышала громкий голос брата Николая и увидела его высокую, сухую фигуру, быстро сновавшую из угла в угол. Василий Львович сидел у ломберного стола и, низко наклонив свою стриженую большую светловолосую голову, чертил мелком по зеленому сукну.
Карты коробились, перегибались, двигались, словно хотели выскочить из печки. Передонов схватил кочергу и колотил по картам. Посыпались во все стороны мелкие, яркие искры, — и вдруг, в ярком и злом смятении искр
поднялась из огня
княгиня, маленькая, пепельно-серая женщина, вся осыпанная потухающими огоньками: она пронзительно вопила тонким голоском, шипела и плевала на огонь.
— Ну вот, слава богу, приехала! — говорила она,
поднимаясь с своего места и идя навстречу
княгине, входившей в сопровождении г-жи Петицкой.
Княгиня побагровела и, шурша своим тяжелым платьем,
поднялась с кресла.
Он сделал последний глоток,
поднялся и взялся за шляпу, не выражая ни малейшего желания дослушать вальс до конца.
Княгиня вскочила. Маруся сконфузилась и, обиженная, закрыла рояль.
Синтянин не возражал ни слова: он деликатно предложил только Подозерову рекомендовать его тому генералу, к которому недавно притекали Глафира и
княгиня Казимира и еще прежде их и, может быть, прямее их ничтожный камень, которым небрегут зиждущие описываемые события, но который тихо, тихо
поднимается, чтобы стать во главу угла.
— С удовольствием,
княгиня! — поспешила ответить Анна Фоминишна, и мы все трое вышли из гостиной начальницы, прошли целый ряд коридоров и
поднялись по большой, широкой лестнице во второй этаж.
В разговорах время летело незаметно. Князь просидел на террасе около двух часов и, наконец,
поднялся с места и начал прощаться.
Княгиня пригласила его бывать запросто. Князь Сергей Сергеевич обещал воспользоваться этим любезным приглашением и уехал.
Гостиная была пуста. Александрита остановилась у той самой двери, в которую полторы недели тому назад вошла вместе с князем Виктором. При одном воспоминании об этом вея кровь бросилась ей в голову и на глазах выступили злобные слезы. Она сбросила их энергичным движением век и устремила полный непримиримой ненависти взгляд на портьеру, закрывавшую дверь в комнате
княгини. Прошло около получка. Наконец портьера зашевелилась,
поднялась, и в гостиной, шурша шелковым платьем, появилась Зоя Александровна.
— Ты! — радостно
поднялась с дивана ему навстречу,
княгиня, но, заметив его расстроенный вид, остановилась.
Действительно, князь Сергей Сергеевич после поминального обеда почти не отходил от
княгини и княжны Полторацких. Они первые
поднялись после десерта и стали собираться домой. Князь Луговой проводил их до кареты.
Они вдвоем
поднялись в будуар покойной
княгини.
Поднимется ли, бывало, князь великий в поход, и боярин с ним, охраняет его особу, а боярыня останется потешать сиротиночку
княгиню великую, — и много годов прошло таким чередом.
Маленькая
княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа
поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
— Ma bonne amie, [Милый друг] — сказала маленькая
княгиня утром 19-го марта после завтрака, и губка ее с усиками
поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой
княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, — была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
Маленькая
княгиня потолстела за это время, но глаза и короткая губка с усиками и улыбкой
поднимались так же весело и мило, когда она заговорила.
У алтаря лысогорской церкви была часовня над могилой маленькой
княгини, и в часовне был поставлен привезенный из Италии мраморный памятник, изображавший ангела, расправившего крылья и готовящегося
подняться на небо.