Неточные совпадения
Взобравшись узенькою деревянною лестницею наверх, в широкие сени, он встретил отворявшуюся со скрипом дверь и толстую
старуху в пестрых ситцах, проговорившую: «Сюда пожалуйте!» В
комнате попались всё старые приятели, попадающиеся всякому в небольших деревянных трактирах, каких немало выстроено по дорогам, а именно: заиндевевший самовар, выскобленные гладко сосновые стены, трехугольный шкаф с чайниками и чашками в углу, фарфоровые вызолоченные яички пред образами, висевшие на голубых и красных ленточках, окотившаяся недавно кошка, зеркало, показывавшее вместо двух четыре глаза, а вместо лица какую-то лепешку; наконец натыканные пучками душистые травы и гвоздики у образов, высохшие до такой степени, что желавший понюхать их только чихал и больше ничего.
Вдруг послышалось, что в
комнате, где была
старуха, ходят. Он остановился и притих, как мертвый. Но все было тихо, стало быть померещилось. Вдруг явственно послышался легкий крик или как будто кто-то тихо и отрывисто простонал и замолчал. Затем опять мертвая тишина, с минуту или с две. Он сидел на корточках у сундука и ждал, едва переводя дух, но вдруг вскочил, схватил топор и выбежал из спальни.
Старуха полезла в карман за ключами и пошла в другую
комнату за занавески.
Старуха помолчала, как бы в раздумье, потом отступила в сторону и, указывая на дверь в
комнату, произнесла, пропуская гостя вперед...
— Здравствуйте, Алена Ивановна, — начал он как можно развязнее, но голос не послушался его, прервался и задрожал, — я вам… вещь принес… да вот лучше пойдемте сюда… к свету… — И, бросив ее, он прямо, без приглашения, прошел в
комнату.
Старуха побежала за ним; язык ее развязался...
Она, однако, не потеряла головы и немедленно выписала к себе сестру своей матери, княжну Авдотью Степановну Х……ю, злую и чванную
старуху, которая, поселившись у племянницы в доме, забрала себе все лучшие
комнаты, ворчала и брюзжала с утра до вечера и даже по саду гуляла не иначе как в сопровождении единственного своего крепостного человека, угрюмого лакея в изношенной гороховой ливрее с голубым позументом и в треуголке.
Клим почувствовал себя умиленным. Забавно было видеть, что такой длинный человек и такая огромная
старуха живут в игрушечном домике, в чистеньких
комнатах, где много цветов, а у стены на маленьком, овальном столике торжественно лежит скрипка в футляре. Макарова уложили на постель в уютной, солнечной
комнате. Злобин неуклюже сел на стул и говорил...
— Пожалуйте в
комнату, — сказала
старуха, воротясь, ввела Обломова, чрез маленькую переднюю, в довольно просторную
комнату и попросила подождать. — Хозяйка сейчас выйдет, — прибавила она.
Много
комнат прошли Райский и Аянов, прежде нежели добрались до жилья, то есть до
комнат, где сидели обе
старухи и Софья Николаевна.
Мы пошли и застали Посьета в
комнате у хозяек: обе они зевали —
старуха со всею откровенностью, Каролина силилась прикрыть зевоту улыбкой.
В других
комнатах одни
старухи скатывали сигары, другие обрезывали их, третьи взвешивали, считали и т. д. Мы не ходили по всем отделениям: довольно и этого образчика.
«Да это прекрасная сигара! — сказал я, — нельзя ли купить таких?» — «Нет, это гаванской свертки: готовых нет, недели через две можно, — прибавил он тише, оборачиваясь спиной к нескольким
старухам, которые в этой же
комнате, на полу, свертывали сигары, — я могу вам приготовить несколько тысяч…» — «Мы едва ли столько времени останемся здесь.
Ходить старик из-за распухших ног своих почти совсем уже не мог и только изредка поднимался со своих кожаных кресел, и
старуха, придерживая его под руки, проводила его раз-другой по
комнате.
Все эти
комнаты стояли совсем пустыми и необитаемыми, потому что больной старик жался лишь в одной комнатке, в отдаленной маленькой своей спаленке, где прислуживала ему
старуха служанка, с волосами в платочке, да «малый», пребывавший на залавке в передней.
Да человек тысяча или больше: «здесь не все; кому угодно, обедают особо, у себя»; те
старухи, старики, дети, которые не выходили в поле, приготовили все это: «готовить кушанье, заниматься хозяйством, прибирать в
комнатах, — это слишком легкая работа для других рук, — говорит старшая сестра, — ею следует заниматься тем, кто еще не может или уже не может делать ничего другого».
Сами они жили в одних
комнатах, по две, по три в одной; их родственники или родственницы расположились по своим удобствам: у двух
старух были особые
комнаты у каждой, остальные
старухи жили вместе.
Имея всего рублей 160 в запасе, Лопухов рассудил с своим приятелем, что невозможно ему с Верочкою думать теперь же обзаводиться своим хозяйством, мебелью, посудою; потому и наняли три
комнаты с мебелью, посудой и столом от жильцов мещан: старика, мирно проводившего дни свои с лотком пуговиц, лент, булавок и прочего у забора на Среднем проспекте между 1–ю и 2–ю линиею, а вечера в разговорах со своею
старухою, проводившею дни свои в штопанье сотен и тысяч всякого старья, приносимого к ней охапками с толкучего рынка.
«…Представь себе дурную погоду, страшную стужу, ветер, дождь, пасмурное, какое-то без выражения небо, прегадкую маленькую
комнату, из которой, кажется, сейчас вынесли покойника, а тут эти дети без цели, даже без удовольствия, шумят, кричат, ломают и марают все близкое; да хорошо бы еще, если б только можно было глядеть на этих детей, а когда заставляют быть в их среде», — пишет она в одном письме из деревни, куда княгиня уезжала летом, и продолжает: «У нас сидят три
старухи, и все три рассказывают, как их покойники были в параличе, как они за ними ходили — а и без того холодно».
Когда запой кончился,
старуха, по обыкновению, вымылась в бане, потом зашла к дочери и, увидев ее опустелую
комнату, поняла.
—
Старуха спит уже, а козакам что-то не верится. Слушай, пан Данило, замкни меня в
комнате, а ключ возьми с собою. Мне тогда не так будет страшно; а козаки пусть лягут перед дверями.
Тут Григорий Григорьевич еще вздохнул раза два и пустил страшный носовой свист по всей
комнате, всхрапывая по временам так, что дремавшая на лежанке
старуха, пробудившись, вдруг смотрела в оба глаза на все стороны, но, не видя ничего, успокоивалась и засыпала снова.
Старуха моя начала было говорить, что нужно наперед хорошенько вымыть яблоки, потом намочить в квасу, а потом уже… «Ничего из этого не будет! — подхватил полтавец, заложивши руку в гороховый кафтан свой и прошедши важным шагом по
комнате, — ничего не будет!
Старуха сама оживала при этих рассказах. Весь день она сонно щипала перья, которых нащипывала целые горы… Но тут, в вечерний час, в полутемной
комнате, она входила в роли, говорила басом от лица разбойника и плачущим речитативом от лица матери. Когда же дочь в последний раз прощалась с матерью, то голос
старухи жалобно дрожал и замирал, точно в самом деле слышался из-за глухо запертой двери…
Были еще две маленьких
комнаты, в одной из которых стояла кровать хозяина и несгораемый шкаф, а в другой жила дочь Устинька с
старухой нянькой.
В
комнате было очень светло, в переднем углу, на столе, горели серебряные канделябры по пяти свеч, между ними стояла любимая икона деда «Не рыдай мене, мати», сверкал и таял в огнях жемчуг ризы, лучисто горели малиновые альмандины на золоте венцов. В темных стеклах окон с улицы молча прижались блинами мутные круглые рожи, прилипли расплющенные носы, всё вокруг куда-то плыло, а зеленая
старуха щупала холодными пальцами за ухом у меня, говоря...
Не помню, как я очутился в
комнате матери у бабушки на коленях, пред нею стояли какие-то чужие люди, сухая, зеленая
старуха строго говорила, заглушая все голоса...
А баушка Лукерья все откладывала серебро и бумажки и смотрела на господ такими жадными глазами, точно хотела их съесть. Раз, когда к избе подкатил дорожный экипаж главного управляющего и из него вышел сам Карачунский,
старуха ужасно переполошилась, куда ей поместить этого самого главного барина. Карачунский был вызван свидетелем в качестве эксперта по делу Кишкина. Обе
комнаты передней избы были набиты народом, и Карачунский не знал, где ему сесть.
Передача денег происходила в ястребовской
комнате. Сначала
старуха притащила завязанные в платке бумажки и вогнала Кишкина в три пота, пока их считала. Всего денег оказалось меньше двухсот рублей.
Увели
старуху в ее
комнату.
Старуха поправила лампаду, вздохнула и пошла в свою
комнату.
— Ишь, у тебя волосы-то как разбрылялись, — бормотала
старуха, поправляя пальцем свободной руки набежавшие у Лизы на лоб волосы. — Ты поди в свою
комнату да поправься прежде, причешись, а потом и приходи к родительнице, да не фон-бароном, а покорно приди, чувствуя, что ты мать обидела.
Только когда Лиза поднималась идти домой,
старуха исчезала из
комнаты и выползала в переднюю боковой дверью. Кропочась на прислугу, она с серьезной физиономией снимала с вешалки теплое пальто Лизы и, одевая ее, ворчала...
Так как он знал, что им все равно придется оставить их мансарду, этот скворечник, возвышавшийся над всем городом, оставить не так из-за тесноты и неудобства, как из-за характера
старухи Александры, которая с каждым днем становилась все лютее, придирчивее и бранчивее, то он решился снять на краю города, на Борщаговке, маленькую квартиренку, состоявшую из двух
комнат и кухни.
Рассказала она также с большими подробностями и о том, как, очутившись внезапно без мужской поддержки или вообще без чьего-то бы ни было крепкого постороннего влияния, она наняла
комнату в плохонькой гостинице, в захолустной улице, как с первого же дня коридорный, обстрелянная птица, тертый калач, покушался ею торговать, даже не спрося на это ее разрешения, как она переехала из гостиницы на частную квартиру, но и там ее настигла опытная
старуха сводня, которыми кишат дома, обитаемые беднотой.
— Павел Власов? — спросил офицер, прищурив глаза, и, когда Павел молча кивнул головой, он заявил, крутя ус: — Я должен произвести обыск у тебя.
Старуха, встань! Там — кто? — спросил он, заглядывая в
комнату, и порывисто шагнул к двери.
В эту самую минуту на улице послышался шум. Я поспешил в следственную
комнату и подошел к окну. Перед станционным домом медленно подвигалась процессия с зажженными фонарями (было уже около 10 часов); целая толпа народа сопровождала ее. Тут слышались и вопли
старух, и просто вздохи, и даже ругательства; изредка только раздавался в воздухе сиплый и нахальный смех, от которого подирал по коже мороз. Впереди всех приплясывая шел Михеич и горланил песню.
— Ах, боже мой! Боже мой! Что это за сони: ничего не слышат! — бормотала
старуха, слезая с постели, и, надев валенки, засветила у лампады свечку и отправилась в соседнюю
комнату, где спали ее две прислужницы; но — увы! — постели их были пусты, и где они были — неизвестно, вероятно, в таком месте, где госпожа им строго запрещала бывать.
Вон в доме первогильдейного купца, в наугольной
комнате, примащивается старуха-мать поправить лампаду, горящую перед богатой божницей, сердито посматривая на лежанку, где заснула молодая ее невестка, только что привезенная из Москвы.
После обеда перешли в щегольски убранный кабинет, пить кофе и курить. М-lle Полине давно уж хотелось иметь уютную
комнату с камином, бархатной драпировкой и с китайскими безделушками; но сколько она ни ласкалась к матери, сколько ни просила ее об этом,
старуха, израсходовавшись на отделку квартиры, и слышать не хотела. Полина, как при всех трудных случаях жизни, сказала об этом князю.
— Что это значит? — спросил Александр у матери, — что за
старуха была у меня в
комнате?
Николай Всеволодович вошел в
комнату; ребенок, увидев его, припал к
старухе и закатился долгим детским плачем; та тотчас же его вынесла.
Среди
комнаты стояла
старуха, хозяйская родственница, простоволосая, в одной юбке, в башмаках на босу ногу и в заячьей куцавейке.
— Это, должно быть, с ними сделалось от глазу чьего-нибудь нехорошего; с камушка их надобно спрыснуть, — шепнула ей
старуха и, уйдя из
комнаты, тотчас же возвратилась назад с водою во рту.
В то утро, которое я буду теперь описывать, в хаотическом доме было несколько потише, потому что
старуха, как и заранее предполагала, уехала с двумя младшими дочерьми на панихиду по муже, а Людмила, сказавшись больной, сидела в своей
комнате с Ченцовым: он прямо от дяди проехал к Рыжовым. Дверь в
комнату была несколько притворена. Но прибыл Антип Ильич и вошел в совершенно пустую переднюю. Он кашлянул раз, два; наконец к нему выглянула одна из горничных.
Гостей не мог терпеть; со двора выходил только учить детей; косился даже на нее,
старуху, когда она, раз в неделю, приходила хоть немножко прибрать в его
комнате, и почти никогда не сказал с нею ни единого слова в целых три года.
На мое счастье,
старуха перешла спать в детскую, — запоем запила нянька. Викторушка не мешал мне. Когда все в доме засыпали, он тихонько одевался и до утра исчезал куда-то. Огня мне не давали, унося свечку в
комнаты, денег на покупку свеч у меня не было; тогда я стал тихонько собирать сало с подсвечников, складывал его в жестянку из-под сардин, подливал туда лампадного масла и, скрутив светильню из ниток, зажигал по ночам на печи дымный огонь.
Мы пришли в один из дешевеньких домов «развеселого Кунавина села», нас встретила вороватая старушка. Осип пошептался с нею, и она провела нас в пустую маленькую
комнату, темную и грязную, как стойло. На койке спала, разметавшись, большая толстая женщина;
старуха толкнула ее кулаком в бок и сказала...
Алексей Степаныч просидел бы в безмолвном уединении, если б разумная старуха-хозяйка не смекнула делом и не заняла гостя приличными разговорами; после ужина он простился, однако, с хозяевами и ушел спать в отведенную для гостей
комнату.
Старуха относится хорошо, но много курит дома — а у нас всего три тесные
комнаты, так что можно задохнуться.
Зотушка мог видеть в окна, что чай уже отпили, когда в
комнату вошел Михалко, потому что
старуха ушла на свою половину.