Неточные совпадения
Ее похоронили, по ее желанию, недалеко от часовни, которая стоит
на могиле матушки. Заросший крапивой и репейником бугорок, под которым она
лежит, огорожен черною
решеткою, и я никогда не забываю из часовни подойти к этой
решетке и положить земной поклон.
Я приехал в Казань, опустошенную и погорелую. По улицам, наместо домов,
лежали груды углей и торчали закоптелые стены без крыш и окон. Таков был след, оставленный Пугачевым! Меня привезли в крепость, уцелевшую посереди сгоревшего города. Гусары сдали меня караульному офицеру. Он велел кликнуть кузнеца. Надели мне
на ноги цепь и заковали ее наглухо. Потом отвели меня в тюрьму и оставили одного в тесной и темной конурке, с одними голыми стенами и с окошечком, загороженным железною
решеткою.
В часовне было почти темно. Осенний свет скупо проникал сквозь узенькое, как бы тюремное окошко, загороженное
решеткой. Два-три образа без риз, темные и безликие. висели
на стенах. Несколько простых дощатых гробов стояли прямо
на полу,
на деревянных переносных дрогах. Один посредине был пуст, и открытая крышка
лежала рядом.
Наконец он дошел до самого верха, над колоколами, и оглянулся. Город
лежал окутанный мглою; огней сквозь осенний туман не было видно.
Решетка в этом ярусе была такая низенькая, что опереться
на нее было нельзя, а ограниченность пространства не допускала разбега. Однако кончить все-таки было нужно, кончить теперь же, сейчас, потому что завтра, упаси бог, он и впрямь юродствовать начнет.
Жидкий лунный свет шел сквозь
решетки, и
на полу
лежала тень, похожая
на сеть.
Привели Веру: она стояла за
решёткой в сером халате до пят, в белом платочке. Золотая прядь волос
лежала на её левом виске, щека была бледная, губы плотно сжаты, и левый глаз её, широко раскрытый, неподвижно и серьёзно смотрел
на Громова.
И вот, когда наступила ночь и луна поднялась над Силоамом, перемешав синюю белизну его домов с черной синевой теней и с матовой зеленью деревьев, встала Суламифь с своего бедного ложа из козьей шерсти и прислушалась. Все было тихо в доме. Сестра ровно дышала у стены,
на полу. Только снаружи, в придорожных кустах, сухо и страстно кричали цикады, и кровь толчками шумела в ушах.
Решетка окна, вырисованная лунным светом, четко и косо
лежала на полу.
На следующее утро, во время переклички, три арестанта не поднялись с своих мест. Они остались
лежать на нарах, несмотря
на грозные оклики начальства. Когда вошли за
решетку и приподняли халаты, которыми они были прикрыты, то начальство убедилось, что эти трое никогда уже не поднимутся
на перекличку.
И в ту самую ночь, когда пароход шлепал колесами по спокойному морю, дробясь в мрачной зыбучей глубине своими огнями, когда часовые, опершись
на ружья, дремали в проходах трюма и фонари, слегка вздрагивая от ударов никогда не засыпавшей машины, разливали свой тусклый, задумчивый свет в железном коридоре и за
решетками… когда
на нарах рядами
лежали серые неподвижные фигуры спавших арестантов, — там, за этими
решетками, совершалась безмолвная драма.
Пришли, глядят: распилена
Решетка узкого окна,
Во рву притоптанный песок
Хранил следы различных ног;
Забытый
на песке
лежалСтальной, зазубренный кинжал,
И польский шелковый кушак
Изорван, скручен кое-как,
К ветвям березы под окном
Привязан крепким был узлом.
В походном, наскоро сколоченном из досок зверинце Иоганна Миллера сторожа еще не успели зажечь ламп для вечернего представления.
На всем
лежит тяжелая полумгла. Железные
решетки, клетки, барьеры, скамейки, столбы, поддерживающие крышу, кадки с водою и ящики для песка кажутся при этом умирающем мерцании осеннего вечера нагроможденными в беспорядке. Воздух насыщен острым запахом мелких хищников: лис, куниц и рысей, смешанным с запахом испортившегося сырого мяса и птичьего помета.
Лежит она с закрытыми глазами, и ей представляется красивый двухэтажный дом, где-нибудь в стороне Сокольников или Нескучного,
на дворе за
решеткой…
Он лишился чувств, очнулся он в узкой высокой комнате со сводчатым потолком и одним глубоким небольшим окном с железною
решеткою; яркие солнечные лучи освещали скромную обстановку этого незнакомого ему жилища: деревянную скамью, несколько табуретов, стол, аналой, стоявший в переднем углу под иконостасом со множеством образов, озаренных едва заметным при дневном свете огоньком лампады, и, наконец, деревянную жесткую кровать,
на которой он
лежал.